(Мф. X, 37-39; Мф. XIX, 27; Мр. X, 29-31)
Тот, кто любит отца или мать больше меня, не согласен со мною. И кто любит сына или дочь больше меня, не согласен со мной.
И кто не готов на все плотские лишения и не идет за мною, тот не согласен со мной.
Кто приобретет жизнь плотскую, тот погубит жизнь, а кто погубит жизнь плотскую по моему учению, тот получит жизнь.
Тогда сказал ему Симон Петр: ну, вот мы оставили все и последовали за тобой. Что нам за это будет?
И отвечал им Иисус: вы сами знаете, что всякий кто, бросит семью, сестер и братьев, или отца, или мать, или жену и детей, и поля для моего учения - истинного блага, получит во сто раз больше теперь, в этой жизни, среди гонений, семей, братьев, сестер, детей, полей, и в веке проходящем жизнь вечную.
И многие будут первые - последние, и последние - первые.
Вопрос Петра о том, какая нам будет награда, Иисус понимает двояко: первое, какая вообще награда за исполнение закона, и второе, какая будет награда именно им, награда, соответствующая их жертвам.
На первую часть вопроса о престолах на небе Иисус отвечает, что они сами знают, какая будет награда. Награда здесь, в этой жизни, во сто раз больше тех радостей от людей, которые они оставили, и жизнь вне времени.
Отвечая же на другую часть вопроса, Иисус говорит, что в царстве Бога нет первых и последних, что и первые - последние, и последние - первые, что понятие царства Бога не связывается с наградой по заслугам, - то самое, что сказано в притче о талантах, - и разъясняет эти слова притчей.
Следующий вопрос Петра и ответ Иисуса стоят у Матфея прямо после заключения беседы с богатым юношей, что никто не может спастись, не будучи нищим. Жестокие слова эти поражают учеников. И эти-то жертвы плотской жизнью и вызывают вопрос Петра. По моему соединению глав, вопрос этот следует за всеми примерами и указаниями на то, как надо всю плотскую жизнь отдать за жизнь духа. На это Петр спрашивает: что нам будет? Стих 28 Мф. я выпускаю, как не имеющий определенного смысла и говорящий о том, что они будут сидеть на 12 престолах и судить 12 колен израилевых. Он или ничего не значит, как совершенно непонятный, или означает насмешку - иронию над вопросом: что получат за это? какую награду? Следующее место прямо указывает на иронию.
ПРИТЧА О РАСПЛАТЕ ХОЗЯИНА С РАБОТНИКАМИ
(Мф. XX, 1-16)
Потому что царство Бога вот на что похоже: хозяин один пошел с утра нанимать в сад работников.
Уговорившись с работниками по гривне в день, послал их в сад.
И сказал им: идите и вы на работу ко мне в сад, что следует, заплачу. Они и пошли.
И опять вышел хозяин на базар в обед и в 9-м часу, и нашел еще незанятых работников и с ними так же сделал.
В полдень пошел хозяин опять на базар и видит работников, стоят незанятые, он и говорит им: что . вы так стоите, день целый ничего не делаете?
Они говорят: никто не нанял. Он и говорит им: так идите же и вы в сад, получите что следует.
Вот как пришел вечер, и говорит хозяин приказчику: позови ты работников и раздай им поденную; прежде последним, после первым.
И тем, которые пришли в полдень, дали по гривне.
И те, какие пришли первые, подумали, что, верно, им больше дадут, и им дали по гривне.
Они взяли и стали ворчать на хозяина.
Что это, говорят, эти последние только одну упряжку работали, а ты их с нами сравнял. Мы целый день потели да ворочали.
Хозяин и говорит одному из них: что же, братец, я ведь не обижаю тебя. Ведь у нас за гривну договор, был?
Возьми, брат, свое да иди в свое место. Я хочу дать последнему столько же, сколько тебе.
Разве я не властен в своем? Или видишь, что я добр, так от этого у тебя глаз завистлив стал?
Так что будут первые последними, а последние первыми.
Следующие затем слова: "много званых, мало избранных" - очевидно, ненужная прибавка. Во многих списках слов этих нет. У Тишендорфа слов этих тоже нет. Слова эти у Луки ученики говорят Иисусу вслед за его разъяснением того, что прощать братьев надо не 7 раз, а 70 раз 7, - очевидно, слова эти, как и слова Петра, относятся ко всем жестоким словам требования отречения от плотской жизни. Всем людям дана возможность жизни истинной. Кто хочет, берет ее, кто не хочет, не берет ее. Тот, кто получает жизнь истинную, тот имеет ее, и она не то что ровна для всех, но с ней не могут совместиться наши понятия: больше и меньше, раньше и позже. Она - вне категорий пространства времени, причинности, - сказали бы философским языком.
Но мы так привыкли к возмездию в жизни земной, что не можем отрешиться от мысли о том, что тот, кто сделает все то, что считается хорошим и угодным какому-то Богу, которого мы представляем себе вне себя (тогда как Иисус с начала до конца толкует одно и одно, что Бога никто никогда не знал, один сын явил), что нам хочется установить наши отношения к Богу подобно человеческим отношениям барина и холопа. Нам хочется угождать кому-то, делать то, что мы не понимаем и не хотим, для того, чтобы угодить барской воле; но за то хоть мы и допускаем, что мы должны быть наказаны за не угождение, как мы сами любим наказывать за то рабов, мы хотим тоже и быть награждены за угодливость исполнения чужой воли. И несмотря на то, что все учение Иисуса Христа отрицает этот взгляд, мы все и ученики его спрашиваем, что нам будет за то, что мы оставили детей и дома и живот свой для того, чтобы следовать его учению. И что ж мы спрашиваем? Мы спрашиваем, что нам будет за то, что мы пойдем на пир, на который нас зовут. Что нам будет за то, что мы влезли на ту лодку спасения, которая готова принять нас. Что нам будет за то, что мы оставили жен, детей, дома и пошли за тобой. То есть что нам будет за то, что мы променяли горе на радость, узы на свободу, смерть на жизнь. И он отвечает: во-первых, вы ничем не жертвуете. Вы отдаете в этой жизни семьи, детей, имущество, и всего этого, даже среди гонений, вы будете иметь во сто раз больше; а во-вторых, вы получите жизнь истинную. Какую же вам еще награду? Сидеть на престолах, как цари, и судить народы?
В этом мире смерти я учу вас жизни единой возможной, единой доске спасения. И вы, сбираясь ухватиться за эту доску, спрашиваете: какая будет за это награда?
БОЛЬШЕ ВСЕХ ТОТ, КТО ВСЕМ СЛУГА
(Мр. X, 35-37)
И пришли к Иисусу братья Зеведеевы Яков и
Он и говорит им: чего это вам хочется, чтобы я сделал?
Они и говорят ему: сделай так, чтобы мы двое были в твоем учении равными тебе.
Ученики эти делают Иисусу вопрос: почему они так непонятливы, а он так мудр, и просят его, чтобы он сделал их такими же мудрыми, как он сам.
(Мр. X, 38; Мф. XX, 22,23,)
И на ответ Иисус сказал им: вы сами не знаете, чего просите. На земле можете делать то же, что и я, и можете переродиться духом так же, как и я переродился.
Они говорят: можем.
Он же говорит им: жить так же можете и переродиться духом так же можете, но сделать то, чтобы вы были такими же, как я, не в моей власти, а во власти Отца моего.
Сделать из вас таких же, как я, дать вам такой же разум - не во власти моей. Это во власти Отца и дано различно, как дано различное число гривен. Но жить так же, как я, и так же переродиться духом вы можете.
(Мф. XX, 24-27; Лк. XXII, 26; Мф. XX, 28)
Услыхав это, остальные десять учеников рассердились на двух братьев.
И подозвав их, Иисус сказал: вы знаете, что те, которые считают себя начальниками народа, владеют людьми. И чиновники распоряжаются народом.
Промеж вас этого не должно быть. Из вас, если кто хочет сделаться большим, тот будь слугой.
Кто хочет сделаться первым, тот будь рабом.
Тот, кто, как младший, тот больший; тот, кто как слуга, впереди всех.
Так как сын человеческий не затем объявился, чтоб ему служили, а затем, чтобы служить и жизнь свою отдать, как выкуп за большое.
Последний стих, служащий главной основой недоразумения, из которого вытек бессмысленный и безнравственный догмат искупления, имеет самое простое и ясное значение, строго вытекающее из смысла всего места.
Сын человеческий - единая сущность божества, находящегося во всех людях. Существование сына человеческого только и состоит в том, чтобы возвращаться к источнику, Богу. Разумение единого Бога во всех людях есть то, что мы называем жизнью. Возвращаясь к единому источнику, сын человеческий восстановляет свое единство. Из этого вытекает любовь людей между собою. Из этого вытекает первая заповедь: любовь к Богу, и вторая, подобная ей: любовь к ближнему.
Жизнь земная состоит только в том, чтобы отдавать ее, как выкуп за жизнь истинную. Сыны Зеведеевы хотят быть такими же, как Иисус Христос, такими же мудрыми. Он говорит им: зачем вам это? жить и переродиться духом вы можете так же, как и я, стало быть, вам нужно это для того, чтобы быть важнее, больше других.
других. По моему учению, кто меньше, тот больше. По моему учению, надо быть слугою, рабом. Мое учение только в том и состоит, что дело сына человеческого в том, чтобы отдавать свою жизнь плотскую другим для того, чтобы получить жизнь истинную.
(Мф. XVIII, 11-13; Лк. XV, 6; Мф. XVIII, 14)
Дело сына человеческого в том, чтобы спасать то, что гибнет.
Как думаете: если у человека 100 овец, и заблудится одна из сотни, ведь оставит он 99 и пойдет повсюду искать пропащую?
И если случится, что найдет, вы сами знаете, что радуется на нее больше, чем на 99 не заблудших.
И дома созовет соседей и приятелей и скажет: а мне радость, я ведь нашел пропащую овцу.
Так-то и Отец ваш на небе желает, чтобы не пропал ни один из этих маленьких людей.
Стих Луки XV, 7, продолжая сравнение, нарушает смысл притчи и, усиливая значение радости на небе, вводит ложное понятие о том, что кто-то больше радуется грешнику, чем праведнику, и потому я удерживаю слова Матфея, применяя их к следующим двум притчам Луки.
Смысл притч вытекает из первого изречения Матфея, что сын человеческий пришел спасти гибнущее. Люди радуются находке, возвращению пропавшего, и на эту цель направляют все силы. Такова и цель сына человеческо- го, потому что желание Отца, пославшего свет миру, одно неизменное желание, есть возвращение к себе своего разумения.
(Лк. XV, 8-10/Мф. XVIII, 14/; Лк. XIV, 7-11;Лк. IX, 47; Мр. IX, 35)
Если у какой женщины из десяти гривен пропадет одна, ведь зажжет она свечу и станет мести избу и до тех пор искать, пока не найдет.
И когда найдет, ведь скажет соседкам: а мне радость, нашла пропавшую гривну.
Так-то и Отец ваш на небе желает, чтобы не пропал ни один из этих маленьких людей.
И сказал им:
Если зовут тебя на свадьбу, то не садись в передний угол, чтобы не случился кто из гостей почетнее тебя.
И пойдет хозяин и скажет тебе: уступи ему место; тогда ты со стыдом сядешь на самое низкое место.
Но если позовут тебя, ты поди да привались где-нибудь в самое низкое место, чтобы, когда увидит тебя хозяин, он бы сказал: дружок, пересядь выше; ' тогда будет тебе честь перед гостями.
Всякий, кто себя возвышает, понизится, а кто низится, тот повысится.
И Иисус, зная мысли их, сказал им: кто хочет быть первый, тот будь самый последний и будь всем слуга.
Ученики опять, представляя себе царство Божие как что-то земное, спорят о том, кто из них лучше, и спрашивают: кто больше?
Иисус говорит: лучше и больше один другого нельзя быть, потому что царство Божие состоит в том, чтобы считать других лучше себя. Как только человек станет мериться с другими, спрашивая себя, кто лучше, так он стал не в любовные отношения; потому он тотчас же стал хуже. И потому нельзя быть лучше в царстве Божием, это так по существу того, что есть царство Бога, и не может быть иначе.
Точно так же, как и на свадьбе, если гость без зову лезет в передний угол, то он срамит сам себя. И если гость смиряется и сядет вдали, то его выведут выше и ему будет честь. Величание несовместимо с тем, что есть царство Бога.
(Лк. XV, 11-32; Мф. XVIII, 14)
И сказал Иисус: у одного мужика было два сына.
Меньшой и говорит отцу: батюшка, отдели меня. И отец отделил его.
Вскоре взял этот меньший всю свою часть и пошел вдаль. И промотал все имение.
Как промотал все, сделался большой голод в той земле. И стал он голодать.
И пристал он к одному жителю, и тот послал его в поле свиней стеречь.
Никто ему ничего не давал. В охотку ему было и желуди есть, те, что свиньи лопали.
И раздумал он и говорит: сколько у моего отца теперь работников вволю хлеба едят, а вот я голодом погибаю.
Дай-ка пойду к отцу и скажу ему: батюшка, виноват я перед Богом и перед тобою.
И не стою я того, чтобы сыном называться, а возьми меня в батраки.
Взял и пошел к отцу. И издалека еще его узнал отец и ахнул, и бегом навстречу побежал к нему, обнял его за шею и стал целовать.
Сын и говорит: батюшка, виноват перед Богом и перед тобою, не стою я того, чтобы тебе в сыновьях быть.
А отец говорит работникам: несите кафтан самый лучший и оденьте его, и перстень дорогой давайте надену ему на палец, и дайте хорошие сапоги ему.
И возьмите теленка поеного и зарежьте, и будем радоваться.
Потому что сын мой этот был мне как мертвый, а теперь живой стал. Пропащий был, а теперь нашелся. И стал он радоваться.
Он подозвал парнишку и говорит: что это у нас делается?
А мальчик говорит: брат твой пришел, и родитель твой велел теленка убить за то, что здоров вернулся.
И старший брат рассердился и даже не вошел.
Отец вышел к нему и позвал его.
А старший сын и говорит: вот сколько лет я на тебя работаю и приказа твоего не ослушаюсь, а ты мне и козленка никогда не дал, чтобы мне с приятелями повеселиться.
А этот сын твой имение твое промотал с распутниками, а как пришел, ты ему поеного теленка убил.
Отец и говорит ему: сынок! ты завсегда со мною, и все мое - твое.
А как же мне не радоваться, что брат твой в мертвых был и живой стал, пропадал и нашелся.
Так-то и Отец ваш на небесах хочет, чтобы не пропал ни один человек, хоть самый маленький.
Сын человеческий пришел, т.е. живет, существует для того, чтобы спасать погибающее. Его существование есть возвращение к себе разумения людей. В этом жизнь его. Те, которые с ним, те - с ним, и он не чувствует их; но те, которые отошли от него, тех он зовет и ищет.
ПРИТЧА О РАБОТНИКАХ В ЧУЖОМ САДУ
(Мр. XII, 1-9; Мф. XXI, 41,42)
И начал им говорить в притчах: человек насадил сад, и огородил, вырыл пруд, и поставил избу, и сдал мужи- v кам, а сам уехал.
И в срок послал к мужикам работника, чтобы получить по уговору плоды с сада.
Мужики схватили работника, избили его и отослали ни с чем.
Хозяин прислал другого работника, и этого зашвыряли каменьями, голову разбили и, наругавшись, отослали со срамом.
Хозяин еще послал. И того побили. И еще многих посланных работников избили и исколотили.
Был у хозяина еще один сын любимый, и под конец послал его к ним и говорит: авось сына-то моего уважат.
И схватили, побили его и выкинули из сада.
Ну, что ж сделать хозяину сада?
И отвечали ему: побить этих разбойников и отдать сад другим, которые будут давать ему плоды сада.
И сказал им Иисус: или вы никогда не читали в писании: тот камень, что выбросили строители, тот и стал державой свода. Держава эта от Бога и удивительна на наш глаз.
В Новом Завете упоминание о камне в том же смысле встречается три раза.
Во всех этих местах значение камня - это основа всего, основа жизни и учения.
Слова: камень краеугольный, для выражения основа всего, прежде всего встречается у Исайи, и потому для объяснения места нужно восстановить место Исайи.
Исайя XXVIII, 14-18. Слушайте слова вечного, люди насмешники, правители народа иерусалимского. Потому что вы говорите: "Мы сделали уговор со смертью, с адом мы заключили союз. Когда буря разразится, она пройдет и нас не заденет, потому что мы во лжи нашли спасение и мы спрятались за коварством". И потому господь вечного говорит вам: смотрите, я на Сионе установил стену крепкую, дорогой камень угольный, крепкой основы: кто на него будет надеяться, тот не побежит. Но я взялся за иную правду и за правило добра, и град унесет вашу защиту лжи, и ваш уговор со смертью сотрется, а союз с адом не устоит.
Вот значение камня основного. Камень тот, который устоит от смерти, это - справедливость и правда. И этот камень, по стиху псалма, люди стали строить и не взяли. А между тем от Бога дана эта основа, и для нас она удивительна.
(Мф. XXI, 43)
Поэтому говорю вам: вы лишитесь царства Бога, и дастся оно тем, которые творят плоды его.
Притча эта, исполненная глубочайшего значения, совершенно потеряна по тому частному значению, которое дано ей. Притча эта прямо продолжает мысль, которая заключается в притче о работнике, пришедшем с поля: что вера основывается не на том, что нам будут обещать люди, а на сознании своего отношения к Богу. Отношение это, выраженное в притчах о работниках в саду и о работнике, пришедшем с поля, здесь выражается с новой стороны. Иисус становится на точку зрения людей плотских, уверенных в том, что жизнь дана им для их потех, и потому осуждающих ту духовную основу жизни, которая отвергает плотскую жизнь. Притча эта ярко выставляет ту же мысль, которая выражена в том работнике, который зарыл свой талант в землю и еще бранил хозяина за то, что он жесток и берет, где не клал. Иисус высказывает, как и во всех учительных местах, все одну и ту же основную мысль своего учения, что жизнь есть дар Бога, начало божеское, и что человек, поняв это, может, слившись с началом жизни в этой жизни, спасти свою истинную жизнь. Но в этой притче Иисус высказывает эту мысль с другой стороны: он показывает то, что происходит с теми людьми, которые не понимают и не хотят понять этого. Он показывает то, какой бессмыслицей представляется жизнь для людей, вообразивших себе, что жизнь есть только
(стр..179) не на себя, а как ни живи, как ни работай, все будешь работать на других, как в чужом саду. Если не признаешь хозяина сада, того, кто послал тебя туда, и не сделаешь того, что он велел, то хозяин прогонит, убьет и пришлет других.
Севец сеет: одни семена пропадают, другие растут. Точно так же в мире людей. Те люди, что не исполняют воли Бога, гибнут и заменяются другими. Главное значение притчи отрицательное. Иисус живо представляет бессмыслицу жизни, если нет хозяина и нет определенной воли хозяина. Как только люди забудут хозяина или не хотят знать его, так жизнь является какой-то безумной игрой. Работать всю жизнь на чужого, мучиться, слышать какие-то требования совести, ни к чему не ведущие, заглушать их и потом погибнуть. И если не признавать хозяина, нет и не может быть другой жизни. Жизнь - бессмыслица. Только тогда эта жизнь получает смысл, когда люди признают хозяина и отдают ему плоды его, только когда люди признают Бога, работают ему и сливают свою жизнь с волею Бога.
Хозяин нанял рабочих. Одни пришли с утра, другие - в полдень, третьи - под вечер. Хозяин отдал всем поровну.
И когда работавшие с утра упрекнули хозяина, хозяин сказал: разве я вам обещал больше? Если ты не доволен, то только потому, что ты зол.
Людям дана жизнь плотская затем, чтобы отдавать ее за жизнь невременную. И отдавая эту жизнь и получая эту жизнь, ты спрашиваешь, какая тебе будет награда, или отчего тебе не такая награда, какую тебе хочется. Когда слуга твой служит тебе, разве ты благодаришь его за то? спрашиваешь его, какая ему нужна награда за это? Он сделал то, что должен был сделать, и он получает раз навсегда определенную за труд награду - питание и кров.
Так и всякий, вступивший в царство Бога, живущий волею Божьею, не может ни сравнивать себя с другими, ни находить награду свою ни большою, ни малою. Это одна жизнь истинная, одно благо, и не может быть большей и меньшей, ни иного блага.
(Лк. XVII, 5, 6)
И сказали ученики Иисуса: сделай так, чтобы мы верили.
И сказал Иисус: если бы в вас вера была, как зерно березовое, говорили бы вы: дерево, поди, пересадись в море, и слушалось бы оно вас?
Зерно горчичное никак нельзя принимать за образ самой мелкой вещи. Никогда оно не употребляется в этом смысле: зерно горчичное употребляется в смысле подобия царства небесного, находящегося внутри людей, и потому и здесь должно иметь то же значение.
Место это, представляющееся таким уродливо бессмысленным по толкованиям церкви, особенно важно потому, что оно дает точное определение того, что Иисус называет верою. Церковь не видит тут ничего, кроме возможности делать чудеса.
Место это имеет глубокое значение. Ученики говорят: увеличь в нас веру. И он говорит им про то, что есть вера. Он говорит: если бы у вас была та вера, которую я вам определял подобием зерна горчичного, меньшего всех семян, но такого, из которого разрастаются самые большие деревья, вы бы не искали еще другой веры. Вера, подобная зерну горчичному, есть вера в то, что зернышко, кажущееся самым малым, есть зародыш огромного, вера в то, что самое незаметное в вас - жизнь, дух - есть зародыш жизни истинной. Если бы вы верили в это, т.е. знали так же несомненно, как то, что из зерна горчичного вырастает дерево, вы бы не I просили увеличения веры. Вера есть несомненное знание. И тут он говорит те слова, которые могут иметь двоякое объяснение. Если последние слова стиха 6-го значат то, что понимает под ними церковь, то он говорит: если бы вы имели такую веру, то вы бы не спрашивали и ничего не казалось бы вам удивительным; если же слова эти имеют вопросительный смысл, то он говорит: вера есть несомненное зна-1ние того, что если вы знаете, что вы такое, знаете, что в вас зародыш духа Божия, по притче зерна горчичного, то для вас не нужно чудес. Чудеснее того, что в вас зародыш духа Божия, ничего быть не может. Так что в обеих версиях стих этот указывает на то, что основа эта есть сознание в себе духа Божия и что чудеснее этого, убедительнее этого ничего быть не может. И тогда последующая притча о работнике с поля прямо вытекает из этого. Вся убедительность притчи о зерне горчичном в том, что в тебе зародыш Бога, в том, что в тебе сын человеческий, посланный в тебя от Бога, и твое дело только исполнять то, на что ты послан.
(Лк. XVII, 7-10)
Если у кого из вас есть работник, пахарь или пастух, и вернется этот работник с поля, - что ты сейчас так и скажешь ему: ну, брат, садись скорей за стол?
Нет, ты скажешь: ну-ка, брат, собери мне поужинать да послужи, пока я поем да попью, а потом сам садись, ешь и пей.
И что ж, ты очень благодаришь работника за то, что он сделал все, что ты велел? едва ли.
Так-то и вы, коли все сделаете, что вам предоставлено, все-таки полагайте про себя не больше, как то, что мы негодные работники, и только то, что нужно было, сделали.
мы не можем окончить, и что значение ее есть только возможность жизни в Боге, которая не уничтожается. Надо пользоваться этой возможностью, в этом одном - жизнь истинная. Хорошо ли, дурно ли это, нравится ли нам это, или не нравится, находим ли мы это, по нашим понятиям, справедливым или нет, - это все равно, это так, и другого ничего нет. Когда мы находим это несправедливым, то это только оттого, что мы меряем земным. В жизни же истинной нет большего и меньшего. Он говорит: хозяин добрый всем дает поровну, и тем, которые с утра работают, и тем, которые с полудника. И за то, что хозяин добр, за то ты и обижаешься. Видно, ты зол, если ты не можешь понять истинного добра, не меряющего не награждающего, а изливающегося всегда и везде. И он говорит: ты говоришь, награда какая тебе? стало быть, благодарности ты хочешь себе от кого-то и за что-то. За что же это следует тебе, по-твоему, благодарность? за то, что ты делаешь то самое, что тебе необходимо нужно, неизбежно делать для того, чтобы жить; за это благодарность? Если уже ты хочешь смотреть на Бога, как холоп на барина, так и смотри так. Холоп работает, и за работу его кормят, и больше ничего. Может быть, нам и хотелось бы и сидеть на престоле на небе, и жен сто иметь, и всего этого, но ведь не я виноват, не, я выдумал это, что всего этого нельзя иметь, что все это смерть. Нынче жив, завтра умрешь, сгниешь, и ничего не останется. Ведь это так, и из этого никуда не уйдешь.
В этом-то мире смерти я учу вас приобретению жизни истинной, среди погибели даю вам доску спасения. А вы спрашиваете, какая мне будет награда за то, что ты спас меня. Не награды спрашивай, а старайся, как бы спастись.
(Лк. XVII, 20-25)
И сказал им: не приходит царство Божие так, чтобы что-нибудь случилось.
Не скажут вам: вот оно здесь, или вот оно там, потому что оно в вас.
И сказал ученикам: придет время, когда будете желать видеть один из дней спасения сына человеческого, и не увидите.
И если бы сказали вам: вот оно здесь, вот оно там - не ходите, не гоняйтесь за ним, потому что оно как молния от края до края неба светит. Таков будет сын человеческий в своем дне спасения.
Прежде же всего необходимо ему много терпеть и переносить от рождения этого.
Речь началась и продолжается о смерти, о том, что человек неизбежно умрет и погибнет, если он не спасется учением Иисуса. В чем же это спасение? В том, чтобы возвысить дух. Как это возвысить дух? Он говорит им: царство Бога, т.е. соединение с волей Бога, ни здесь ни там, оно в вас самих. Придет время, когда вы почувствуете неизбежность смерти, будете искать спасения, но вы не найдете уж того, что прошло. Если вам будут говорить: вот тут, вот здесь спасение, - не верьте: спасение сына человеческого как молния, блестит мгновенно, оно внутри вас, оно только в настоящем моменте жизни, оно в духе, для которого нет времени. Человек в этом настоящем пусть ищет спасения. И прежде всего пусть много терпит и переносит.
(Лк. XVII, 26-30)
И как было в жизни Ноя, так будет в день спасения сына человеческого.
Ели, пили, женщин замуж выдавали до того дня, пока Ной вошел в ковчег и пришел потоп и погубил всех.
Так же было и во дни Лота: ели, пили, торговали, продавали, садили, строили.
И в тот день, когда Лот вышел из Содома, прошел дождь огненный и серный и погубил всех.
Так же будет и в тот день, когда сын человеческий откроется.
Так же, как спасся Ной и Лот, также спасется человек, познав смысл жизни человека, - когда поймет, что жизнь в духе; так точно ничего не изменяется в мире и не изменится, когда всякий, возвысивший в себе дух сына человеческого, оставит заботы мира и выйдет из него. И как погибли люди, не вошедшие в ковчег при Ное, и люди Содома, не вышедшие из него при Лоте, так погибнут и теперь люди этого мира, не перенесшие свою жизнь в дух сына Бога.
Пришествие сына человеческого или явление его есть проявление жизни духа, для которого нет смерти. Признак проявления есть смерть. И потому под пришествием сына человеческого разумеется и смерть. Смерть плотская есть как бы отделение жизни от мертвого, так же как потоп и огненный дождь.
Все это место есть то, что на церковном языке принято называть совершением века - кончиною мира.
так же, как он пришел для Ноя. Что Иисус говорил просто о смерти каждого человека, событии, несомненно важнейшем для человечества, чем падение огня с неба, не может быть никакого сомнения. То, что по всем Евангелиям за этим местом непосредственно идут увещания о том, чтобы быть всегда готовым к смерти, несомненно доказывает это.
Как наросли на эту беседу прибавки о странных внешних событиях, трудно добраться, но естественно, что они должны были нарасти между людьми, не понявшими смысла речи.
Одно особенно замечательно и исключает возможность допустить стихи о внешних чудесах, которые совершаются. В стихе 20-м Лк. XVII сказано ясно, что царство Божие придет не с внешними признаками. Чтобы принять стих о знамениях, надо откинуть этот стих и тот, где сказано, что царство Божие внутри вас есть (Лк. XVII, 21).
(Лк. XVII, 31, 32)
В день спасения кто на крыше, а одежда его в доме, не сходи брать; и кто на поле, тот не оглядывайся назад.
Помните жену Лота.
Она оглянулась, пожалела свое земное и погибла. Кто оглядывается, взявшись за плуг, ненадежен для царствия Божия.
Когда откроется для человека значение жизни духа и жизни плоти, т.е. сын человеческий, тогда человек, поняв, что жизнь его гибнет, не оглядывайся назад, а, как Ной и Лот, иди, бррсай все. И для того, чтобы уже не могло быть сомнения в этом значении всей речи, Иисус прибавляет:
( Лк. XVII, 33)
(Мф. XXIV, 3)
И когда он сидел на горе смоковниц, стали подходить к нему ученики поодиночке и говорили: скажи нам, когда это будет? и какой признак пришествия твоего учения и достижения вечной жизни?
Ученики спрашивают: ты обещаешь вечную жизнь, и если ты говоришь, что ничего видимого не случится, почему же мы будем знать, достигли мы или нет этой вечной жизни и когда?
совершением века. Разбор этих глав можно видеть у всех критиков Евангелия.
Главы эти представляют сложный ряд наслоений, чуждых основной мысли. Я оставляю из этих глав по синоптикам то, что остается, т.е. то, что имеет определенный смысл. Невозможность дать им какое-нибудь объяснение и распутать противоречия очевидна для каждого читателя без предвзятых мыслей.
Образование же этих глав, по моему мнению, или мест, потерявших всякий смысл, очень мало, но есть перемещение стихов из одного места в другое. Так, в XXIV гл. Мф. представляется следующее: стихи с 1-го по 3-й (и соответствующие им по Мр. и Лк.) имеют поводом отрицание храма, изложенное во 2-й главе Иоанна; стихи же с 6-го по 14 имеют основанием речь ученикам при посылке их на проповедь; с стиха 15-го по 25-й есть явная приписка по вводным словам Марка (гл. XIII, 14: "кто читает, тот пусть заметит"); с стиха 26-го по 28-й есть повторение того, что сказано о внутреннем царстве Бога; с стиха 29-го по 31-й есть предсказания, относящиеся к чему-то вещественному и носящие на себе печать искажения какой-то другой мысли. После
(стр183) этих стихов уже все понятно. И только для большей связности мысли я считаю лучшим перенести притчу о смоковнице после слов о том, что времени никто не знает.
Объяснив, что царство Бога проявляется в духе человека мгновенно, вне времени, Иисус опять говорит, что для проявления царства Бога в духе человека не может быть ни места, ни времени.
И о дне спасения и времени никто не знает; ни силы Божий, ни сын.
И они еще сказали ему: где? Он же сказал им: где стерва, туда собираются воронья.
Я пропускаю слова стихов 34-36 гл. XVII Л к., где говорится о том, что один возьмется, а другой оставится. Мысль, выраженная этими словами, та, которая выражена в речи послания учеников о том, что учение Иисуса произведет разделение.
Неуместная вставка этого стиха в этом месте объясняется тем, что все это место - кончина мира и совершение века, понятое писателями вещественно, составлено из вставок с разных мест, как это будет видно в последующем.
где? не может относиться к ним; сказано где? в одной постели, в поле, на мельнице; к стиху 33-му к словам: "кто погубит жизнь, тот приобретет ее", слово "где" прямо относится: приобретет жизнь - где? И вот на вопрос: где? Иисус отвечает: нигде. Для царства Божия нет места.
Царство Божие не приходит ни в кого приметным образом. Нельзя про него сказать: оно здесь, там. Если же вам захочется видеть во времени сына Божия, т.е. царство Божие, и вы не найдете, и вам скажут: вот оно здесь, там, не ходите, не верьте. Оно вне времени и пространства. В самих себя смотрите.
Как молния, свет мгновенный от неба до неба, осветит оно ваши души. Но прежде надо пострадать вам и испытать многое. И как было во дни Ноя и Лота, когда уже совсем близко "вы будете к погибели, как близки были Лот и Ной, тогда явится в вас сын человеческий. И тогда, где тебя застанет этот внутренний свет, не обращайся назад к прежней жизни.
Но какое доказательство, что мы уж получили эту жизнь, что она уже наступила для нас? - спрашивают ученики. Он говорит: никто не знает; этого доказательства нет. И нельзя сказать, где это будет. "Где" - можно сказать о стерве, о вороньях, а для духовного нет места так же, как и нет времени.
Так и вы, когда если видите, что это случилось, постигаете, что царство Бога близко, у дверей.
Иисус говорит: одно доказательство лета есть жизнь. Одно доказательство царства Бога есть соединение с волей Бога, есть жизнь в воле Бога.
(Лк. XXI, 28)
Я переставляю этот стих, как заключающий в себе объяснение притчи о смоковнице. Доказательств нет, кроме сознания жизни в Боге; сознание это выражается делом, как рост листьев весною. Когда почувствуете это, тогда поднимите глаза, не бойтесь; тогда знайте, что началось спасение ваше.
Это один признак, одно доказательство.