ВРАЖЬЕ ЛЕПКО, А БОЖЬЕ КРЕПКО.
Жил в старинные времена добрый хозяин. Всего у него было много, и много рабов служило ему. И рабы хвалились господином своим. Они говорили: «Нет под небом господина лучше нашего. Он нас и кормит и одевает хорошо, и работу дает по силам, никого словом не оскорбит и ни на кого зла не держит; не так как другие господа своих рабов хуже скотов мучают, и за вину и без вины казнят, и доброго слова не скажут. Наш — нам добра хочет, и добро делает, и доброе говорит нам. Нам лучшего житья не нужно».
Так хвалились рабы господином своим. И вот досадно стало дьяволу, что живут хорошо и по любви рабы с господином своим. И завладел дьявол одним из рабов господина этого, Алебом. Завладев им, велел ему соблазнять других рабов. И когда отдыхали все рабы и хвалили господина своего, поднял голос Алеб и сказал:
— Напрасно хвалитесь вы, братцы, добротою господина нашего. Начни угождать дьяволу, и дьявол добр станет. Мы нашему господину хорошо служим, во всем угождаем. Только задумает он что, мы то и делаем, мысли его угадываем. Как же ему с нами добрым не быть? А перестаньте-ка угождать да сделайте ему худо, и он такой же как и все будет, и за зло отплатит злом хуже, чем самые злые господа.
И стали другие рабы спорить с Алебом. И спорили и побились об заклад. Взялся Алеб рассердить доброго господина. Взялся с тем уговором, что если он не рассердит, то решается своей праздничной одежи, а если рассердит, то обещали ему каждый отдать свою праздничную одежу и, кроме того, обещались защитить его от господина, — если закуют его в железо или в темницу посадят, то выпустить его. Побились об заклад, и на другое утро обещал Алеб рассердить хозяина.
Служил Алеб у хозяина в овчарне, ходил за племенными дорогими баранами. И вот, на утро, когда пришел добрый господин с гостями в овчарню и стал им показывать своих любимых дорогих баранов, мигнул дьяволов работник товарищам:
— Смотрите, сейчас рассержу хозяина.
Собрались все рабы, смотрят в двери и через ограду, а дьявол взлез на дерево и смотрит оттуда во двор, как будет ему служить его работник. Походил хозяин по двору, показал гостям овец и ягнят и захотел показать лучшего своего барана.
— Хороши, — говорит, — и другие бараны, а вон тот, что с крутыми рогами, тому цены нет, он для меня глаза дороже.
Не могут разобрать гости, который бесценный баран. Вот наскучило это хозяину. Он и говорит:
— Алеб, друг любезный, потрудись ты, поймай осторожно лучшего барана с крутыми рогами и подержи его.
И только сказал это хозяин, бросился Алеб как лев в середину баранов и ухватил бесценного барана за волну. Ухватил за волну и тотчас перехватил одною рукой за заднюю левую ногу, поднял ее и прямо на глазах хозяина рванул ногу кверху, и хрустнула она, как лутошка. Сломал Алеб дорогому барану ногу ниже колена. Заблеял баран и упал на передние колена. Перехватил Алеб за правую ногу, а левая вывернулась и повисла как плеть. Ахнули и гости и рабы все, и зарадовался дьявол, когда увидел, как умно сделал его дело Алеб. Стал чернее ночи хозяин, нахмурился, опустил голову и не сказал ни слова. Молчали гости и рабы... Ждали, что будет. Помолчал хозяин, потом отряхнулся, будто с себя скинуть что хочет, поднял голову и уставился в небо. Недолго смотрел он, и морщины разошлись на лице, и он улыбнулся. Он поглядел на Алеба, и сказал:
— О, Алеб, Алеб! твой хозяин велел тебе меня рассердить. Да мой хозяин сильнее твоего: и ты не рассердил меня, а рассержу же я твоего хозяина. Ты боялся, что я накажу тебя, и ты хотел быть вольным, Алеб, так знай же, что не будет тебе от меня наказания; а хотел ты быть вольным, так вот при гостях моих отпускаю тебя на волю. Ступай на все четыре стороны, возьми свою праздничную одежду.
И пошел добрый господин с гостями своими домой. А дьявол заскрежетал зубами, свалился с дерева и провалился сквозь землю.
ИСТОРИЯ ПИСАНИЯ И ПЕЧАТАНИЯ.
Происхождение рассказа «Вражье лепко, а божье крепко» точно неизвестно. Имя главного действующего лица «Алеб», которым, кстати сказать, обычно для краткости Толстой называл самый рассказ, указывает на восточное его происхождение, так как имя это распространено вообще среди магометан, живущих в России. Далее, бытовые особенности края, где происходит действие рассказа, и народа, живущего там, изображают скорее всего башкирские степи, жизнь в которых была Толстому близко знакома. Там, может быть, и слышал Толстой какое-нибудь предание, сходное с его рассказом по основной теме.
Рассказ «Вражье лепко, а божье крепко» был написан в первой половине апреля 1885 г. Уже 17 апреля В. Г. Чертков писал к Толстому, что И. Е. Репин рисует картинку к этому рассказу, который, как пишет Чертков, «страшно» Репину понравился. Из того, что В. Г. Чертков в своем письме называет рассказ обычным его именем — «Вражье лепко, а божье крепко», очевидно, что у него был список уже с исправленной Толстым копии, в которой в первый раз было дано это название, приписанное здесь Толстым; в первой рукописи (автографе) заглавия, как известно, не было.
Хотя в письме к Черткову зa границу 17 мая 1885 г. Толстой говорит о находящихся у него уже, повидимому, в корректуре, текстах двух рассказов Алеб и Ильяс и о том, что на следующий день он их поправит и пошлет, печатание рассказа очень задержалось. «Вражье лепко, а божье крепко» вышло только в феврале 1886 г. на открытом листе «Посредника» с картинкой с разрешения цензуры 12 февраля 1886 г. и затем в сборничке «Посредника», озаглавленном «Царь Крез и учитель Солон и другие рассказы», М. 1886, в котором, кроме двух указанных выше рассказов Толстого и еще одного его же («Два брата и золото»), всех вышедших без подписи, было напечатано еще пять рассказов неизвестных лиц. На сборничке было три цензурных разрешения: 13 декабря 1885 г. на об. титульного листа, 5 февраля 1886 в конце текста и 27 февраля 1886 на обложке.
— крестьяне села Россоши Воронежской губернии, где было именье матери В. Г. Черткова Елизаветы Ивановны. «Я показывал здесь — пишет Чертков Толстому, — крестьянам рисунок Репина к «Вражье лепко» и читал при этом самый рассказ. Это вызывает самый большой интерес, и я даже был удивлен, до какой степени слушатели входят в самую глубину смысла рассказа и картины, и — до какой степени ни малейший намек на картине не пропадает для них даром. Выслушавши рассказ, они долго разбирают картину и поясняют друг другу и обсуждают ее. С таким воодушевлением они делают это, что со стороны кажется, будто они обсуждают не картину, а живую сцену, происходящую на их глазах». «Мне было очень отрадно это видеть и мне так хотелось, чтобы вы были с нами и присутствовали при этом», прибавляет В. Г. Чертков к своему рассказу.
Только в конце марта в «Посреднике» были получены пробные оттиски картинок «Вражье лепко» и «Два брата и золото» и можно было выставить в окне магазина «Посредника» на Б. Дворянской в Петербурге, где тогда начиналась его деятельность. «Народ целый день кучками стоит у окон, причем один читает, а другие слушают — пишет В. Г. Чертков Толстому.— Успех превосходит всякие ожидания. Это ужасно ободрительно — работать в конторе под звук этого чтения на улице. Надо было еще таких рассказов, и именно таких — в такой форме».
ОПИСАНИЕ РУКОПИСЕЙ.
Рассказ сохранился в двух рукописях, принадлежащих к Архиву В. Г. Черткова, передан. в ГТМ. Хранятся в папке 9, под №№ 1 и 2.
1) Автограф, № 1. F°, 1 л. Писан на обеих страницах без полей, почти без помарок. Заглавия нет. Даты нет. «Жилъ в старинные времена добрый богачъ»...
2) Рукопись № 2. Копия с первой рукописи неизвестной рукой, с поправками и дополнениями Толстого. F°, на 4 л. писчей бумаги Ржевской фабрики, писанных на одной стороне. Заглавие рукою Толстого: «Вражье лепко, а Божье крепко». Начало: «Жилъ в старинные времена добрый хозяинъ»...
«Сочинений гр. Л. Н. Толстого», ч. двенадцатая, М. 1886, стр. 107.