На каждый день
Февраль

ФЕВРАЛЬ.

1 ФЕВРАЛЯ.

1.

Вер много разных, но во всех верах учение о том, как надо жить людям, — одно и то же. Вот это одно и то же и есть закон Бога.

2.

Если человек верит тому, что Богу можно угождать обрядами и молитвами, но не делами, то он хочет обмануть Бога, но обманывает только себя.

3.

Большинству людей мы оказываем слишком много чести, когда говорим про них, что они исповедуют ту или иную религию. Ибо они не знают и не ищут никакой религии; уставная церковная вера — вот все, чтò они подразумевают под этим словом. И так называемые религиозные войны, которые так часто потрясали мир и заливали его кровью, никогда не были ничем иным, как только препирательствами из-за церковной веры; и угнетенный жаловался, в сущности, не на то, что ему препятствовали принадлежать к его религии, ибо это не может сделать никакая внешняя сила, а на то, что ему не позволяли следовать публично его церковной вере.

Кант.

4.

Утверждение о том, что ты во лжи, а я в истине, есть самое жестокое слово, которое может один человек сказать другому, в особенности, когда это касается самого важного на свете дела. А между тем это самое говорят люди, спорящие о религии.

5.

Религиозные упражнения для славы людской или для внешнего вида святости не имеют цены и происходят от низших требований души. Покаяние и самоистязание или истязание других происходят из ложных учений. Покаяние для тела — это целомудрие. Покаяние для речи — это то, чтобы говорить всегда правду и с добротою. Покаяние для мысли — это то, чтобы владеть собою, очищать душу, быть молчаливым и расположенным к добру.

Магабхарата.

6.

У кого религия на втором месте, у того ее совсем нет. Бог совместим со многим в сердце человека, но несовместимо одно: чтобы закон Бога был в сердце на втором месте. Тот, кто отводит Ему второстепенное место, не отводит никакого.

Рёскин.

7.

Различие религий — какое странное выражение! Конечно, могут быть различные веры в исторические события, передаваемые от поколения к поколению для укрепления религии. Точно так же могут быть и различные религиозные книги (Зендавеста, Веды, Коран, Евангелие и т. д.). Но может быть только одна действительная для всех времен религия. Все же различные веры не могут содержать в себе ничего иного, как только подготовления к истинной религии, которые являются случайно и могут быть различны, смотря по различию времени и места.

Кант.

2 ФЕВРАЛЯ.

1.

Человек знает себя только тогда, когда знает, что жизнь его не в теле, а в духе.

2.

Тому, кто верит, что жизнь не началась с рождения и не кончится со смертью, легче жить доброй жизнью, чем тому, кто не понимает этого и не верит этому.

3.

Человек узнает, что он никогда не умрет, только тогда, когда он поймет, что он никогда не рождался.

4.

Духовное существо — Бог — не может быть ограничено, не может быть частью. Сознание же этого духовного существа может быть ограничено. Это-то ограниченное сознание духовного существа и есть человек.

5.

Человек чувствует свою свободу в той мере, в которой он переносит свою жизнь из плотского существования в духовное.

6.

Как только почувствуешь вожделение страсти, вызови в себе сознание своей духовности. Как только почувствуешь затемнение своей божественности, знай, что тобою обладают страсти, — борись с ними.

7.

Конфуций говорит:

«Небо и земля велики, но они имеют цвет, образ и величину. В человеке же есть нечто, не имеющее ни цвета, ни образа, ни числа, ни величины, — и это нечто — не имеющее ни цвета, ни образа, ни числа, ни величины, — это нечто разумно.

«Следовательно, если бы мир сам по себе был неодушевлен, то он был бы одушевлен разумом».

8.

Человек может перенести свое «я» из области подчиненной, непостоянной и бедственной в то, чтò свободно, неизменно и радостно, — в сознание своей духовной сущности.

9.

Пускай ученые, философы придумывают свои предопределения, свои необходимые движения, пусть думают, что мир создался из ряда случайностей. Я вижу в мире то единство замысла, которое, несмотря на их утверждения, заставляет меня признать Единое Начало. Если бы они мне сказали, что Илиада составилась из случайно брошенного типографского шрифта, я бы не колеблясь сказал им: это неправда, хотя у меня нет никакой другой причины не верить в это, кроме той, что не могу верить в это.

«Все это — суеверие», говорят ученые. Может быть, и суеверие, — отвечаю я, — однако, чтò может сделать ваш столь неясный рассудок против суеверия, которое убедительнее его?

Вы говорите: «Нет двух начал, духовного и телесного». Я говорю, что нет ничего общего между мыслью и деревом.

И чтò забавнее всего — это то, что они сами себя взаимно разбивают своими софизмами и готовы присвоить душу скорее камням, чем признать ее в человеке.

Руссо.

3 ФЕВРАЛЯ.

1.

Мы чувствуем, что то главное, чем мы живем, чтò мы называем своим настоящим «я», — то же самое не только в каждом человеке, но и в собаке, и в лошади, и в мыши, и в курице, и в воробье, и в пчеле, даже и в дереве.

2.

Иногда люди думают, что живут по-настоящему только они одни, что они — это все, а все другие — ничто. И таких людей много. Но бывают и такие люди, разумные и добрые, которые понимают, что жизнь других людей и даже животных так же важна, как и ихняя. Такие люди живут не в одном своем «я», а и в других людях, заботятся и о других людях и о животных, как о себе. Таким людям бывает легко жить и легко умирать. Когда они умирают, в них умирает только то, чем они жили в себе, — то же, чем они жили в других, остается. Тем же, которые живут только в одном себе, бывает и жить тяжело и тесно и умирать мучительно, потому что, когда такие люди умирают, им думается, что в них умирает все то, чем они жили.

По Шопенгауеру.

3.

Было время, когда все люди ели человеческое мясо и не находили в этом ничего дурного. Потом поняли лучшие люди, что это дурно, и стали люди понемногу отвыкать от человеческого мяса, и теперь отвыкли так, что людям страшно подумать о том, как есть своих братьев. Так же и теперь понимают уже многие люди, что дурно есть животных. И таких людей становится все больше и больше. И скоро придет время, когда людям будет так же страшно подумать о том, чтобы убить овцу, быка или свинью для того, чтобы съесть, как страшно теперь подумать о том, чтобы убить человека, чтобы съесть его.

4.

Все существа, и люди и животные, все связаны между собою так, что, когда страдает один, страдания эти, так или иначе, сейчас или долго после, переходят на всех. И точно так же и благо каждого отдельного существа связано со всеми и так или иначе переходит на всех.

5.

Если ты равнодушен к страданиям других, ты не заслуживаешь названия человека. Саади.

6.

Разумные существа, призванные трудиться вместе за одной и той же работой, исполняют в общей мировой жизни то назначение, которому служат члены в человеческом теле. Они сотворены для разумного взаимодействия. В сознании того, что ты — член великого духовного братства, есть что-то ободряющее и утешительное.

Марк Аврелий.

7.

Если человек думает, что его жизнь в его личности, и живет только для себя, то он неизбежно страдает. Стоит ему понять, что то, чем он живет, одно во всех людях, и страдание не только облегчается, но он узнает лучшее благо мира: любовь к людям и их любовь к себе.

8.

— это направление воли на цели общие, всемирные. Безнравственен тот, кто действует для частной цели. Нравственен тот, — мы говорим это с Марком Аврелием и Кантом, — чья цель или побудительная причина может быть поставлена целью всех живых существ. Мы утверждаем, что это величественное понимание лежит в сознании каждого человека.

Эмерсон.

9.

Мясная пища не может быть добыта без вреда животным, а убийство животных затрудняет путь к блаженству. Пусть поэтому человек воздерживается от мясоедения.

Из браминского закона Ману. 

4 ФЕВРАЛЯ.

1.

Чувствовать Бога может всякий, но познать Его не может никто. И потому не старайся познавать Его, а старайся все живее и живее чувствовать Его в самом себе.

2.

Познать Бога можно только в себе. Пока не найдешь Его в себе, не найдешь Его нигде.

3.

Не ищи Бога в храмах. Он близок к тебе, Он внутри тебя. Он живет в тебе. Только отдайся Ему, и ты поднимешься выше счастья и несчастья.

4.

В каждом добром человеке живет Бог.

5.

Разумный человек находит в себе понятие своей души и души всемирной — Бога и, сознавая невозможность довести эти понятия до полной ясности, с покорностью останавливается перед ними и не дотрагивается до покрова, скрывающего их.

Все народы мира знают и чтут высшее начало всего; хотя каждый одевает Его по-своему, но под всеми этими одеждами все тот же Бог. Но были и есть всегда люди с утонченным умом и ученостью, которые не удовлетворяются данными простого здравого смысла и хотят словами выяснить понятие Бога. Я не осуждаю этих людей. Но они неправы, когда утверждают, что Бог скрыт от людей, потому что они не видят Его. Я признаю, что может случиться, что люди и хитрые проделки людей могут на время убедить большинство, что нет Бога, но такое безбожие не может продолжаться. И так или иначе человек будет всегда нуждаться в Боге. Если бы Божество проявилось нам с еще большей ясностью, чем теперь, я уверен, что люди, противные Богу, придумали бы новые тонкости, чтобы отрицать Его. Разум всегда подчиняется тому, чего требует сердце.

Руссо.

6.

Вера в Бога так же свойственна человеку, как способность его ходить на двух ногах; вера эта может у некоторых людей изменяться и даже вовсе заглохнуть, но она необходима для понимания человеком своей жизни.

По Лихтенбергу.

7.

Одинаково непостижимы положения, что есть Бог и что нет Его, что есть душа в теле и что нет в нас души, что мир сотворен и что он не сотворен. Паскаль.

8.

Кто-то этой жизнью всего мира и нашими жизнями делает какое-то свое дело. Тот, кто это делает, и есть то, чтò мы называем Богом.

5 ФЕВРАЛЯ.

1.

Тело мое отделяет меня от других людей; дух соединяет, потому что он один и тот же во всех.

2.

Всякий человек знает, что ему нужно делать не то, чтò разъединяет с людьми, а все то, чтò соединяет его с ними. Знает это не оттого, что это повелено ему кем-то, но оттого, что, чем больше он соединяется с людьми, тем ему лучше жить, и напротив: тем хуже живется ему, чем он больше разъединяется с ними.

3.

ему странным, даже непонятным, и его невольно тянет к единению со всеми, не только людьми, но и всем живущим.

4.

Человеку, когда он живет телом, кажется, что на свете есть только одно его «я». «Есть только «я», все для «меня», кроме «меня», все пустяки». Важно на свете только одно это «я», и это «я» не может себе представить жизни без себя и хочет жить вечно. А вместе с тем разум этого самого «я» говорит ему: во-первых, что оно, «я», не одно, а что таких «я», которые так же считают важными только одних себя, что таких миллионы миллионов, и что для того, чтобы его «я» получило все то, чего он хочет, ему нужно бороться со всеми этими «я», и что так как он один, а этих «я», постоянно нарождающихся, бесчисленное количество, то он неизбежно будет побежден. Во-вторых, разум говорит ему еще и то, что он никогда не получит всего того, чего хочет его «я», потому что «я» это никогда не довольно, и чтò ему ни давай, ему нужно еще и еще, и конца нет. В-третьих, разум говорит ему еще и то, что это его драгоценное «я», которое хочет жить вечно, непременно и, вероятно, очень скоро должно умереть, исчезнуть. Выход из этого противоречия только в одном: в признании своего «я» не в теле, а в духе, в признании собой такого «я», для которого не нужна борьба, которому нужно только единение с тем же духом, какой живет и в нем, — а единение это всегда возможно любовью, — и для которого нет смерти.

5.

Тело хочет блага только себе, хотя бы во вред душе; душа хочет блага себе, хотя бы во вред телу. Борьба эта уничтожается только тогда, когда человек поймет, что жизнь его не в том, чтò движется, разрушается и умирает: не в его теле, а в душе, и что тело — это только то, над чем должна работать его душа.

6.

В каждом человеке как будто постоянно живут два хозяина: тело и дух. Сначала преобладает тело, и когда оно преобладает, борьба, вражда, недоброжелательство к другим существам неизбежны. Но чем дольше живет человек, тем все больше и больше власть переходит к духу; а чем больше власть переходит к духу, тем больше дух этот, вместо вражды, стремится к единению с тем же духовным началом в других существах.

7.

Главная разница между тем, чего хочет тело и чего хочет дух, — это то, что угождение телу разъединяет людей, служение же духу соединяет. 

6 ФЕВРАЛЯ.

1.

Человек любит себя. Но если он любит в себе свое тело, то он ошибается, и от этой любви ему нет ничего, кроме страданий. Любовь к себе только тогда хороша, когда человек любит в себе свое духовное. Духовное же одно и то же во всех людях. Любить же то, чтò одно во всех людях, значит любить всех людей и все живое.

2.

Только когда человек поймет непрочность и бедственность своей телесной жизни, только тогда он и чувствует и понимает все то благо, какое дает ему любовь.

3.

Благо телесное мы добываем, только отнимая его у других, Благо духовное, благо любви, всегда только увеличивает благо других.

4.

Как вся вода вытечет из ведра, если в нем будет хоть одна дырочка, так и все радости любви не удержатся в душе человека, если в нем будет нелюбовь хоть к одному человеку. Нельзя достаточно повторять этой истины, потому что скрытие ее сделало то, что все учения любви стали одними словами и потеряли все свое значение для блага и отдельных людей и всего мира.

5.

«Кто хочет жизнь свою сберечь, тот потеряет ее; а кто отдаст жизнь свою ради добра, тот сохранит ее. Нет пользы человеку, если он приобретет весь мир, а душе своей повредит». — Так говорил Христос. Так же говорил язычник, римский император Марк Аврелий: «Когда же ты, душа моя, — говорил он сам себе, — станешь главою над телом? Когда же ты освободишься от всяких мирских желаний и печалей, перестанешь нуждаться в том, чтобы люди служили тебе своей жизнью или смертью; когда поймешь ты, что истинное благо всегда в твоей власти, что оно в одном: в любви ко всем людям?»

6.

Если ожидаешь за любовь награду от людей, то это любовь не настоящая. Награда за любовь от людей может быть, но может и не быть. Но свойство любви именно в том, что она дает благо тому, кто ее испытывает.

7.

Человеку естественно быть любовным так же, как воде естественно течь сверху вниз.

Восточная мудрость.

8.

Жить по-Божьи значит быть подобным Богу. А чтобы быть подобным Богу, надо ничего не желать, ничего не бояться, а только любить. А как только будешь любить, то и не будешь ничего желать, ничего бояться. Надо быть подобным Богу, но не тому Богу — Богу Саваофу, творцу, о котором учат церковные веры, чтò очевидно безумно, но быть подобным Богу, которого мы знаем только через любовь. Чтобы быть подобным Богу, надо только любить.

9.

Живы все люди не тем, что они сами себя обдумывают, а тем, что есть любовь в людях.

Как будто бы Бог не хотел, чтобы люди врозь жили, и затем не открыл им того, чтò каждому для себя нужно, а хотел, чтобы они жили заодно, и затем открыл им то, чтò им всем для себя и для всех нужно, — открыл им то, что жизнь их в любви.

10.

Ты стремишься к благу. И ты получишь то, к чему ты стремишься, если ты стремишься к тому благу, которое достигается любовью: к благу всех.

7 ФЕВРАЛЯ.

1.

Тело должно служить душе. Но часто бывает то, что страсти одолевают человека, и тогда душа делается слугою тела. В этом грех.

2.

— любви.

3.

Для того, чтобы человеку было хорошо, ему нужно освобождаться от власти тела, и в этом самом освобождении от власти тела и состоит жизнь всякого человека.

4.

Жизнь человеческая, хочет ли он этого или не хочет, ведет к все большему и большему освобождению от грехов. Человек, понимающий это, помогает своими усилиями тому, чтò делается его жизнью, и жизнь такого человека согласна с тем, чтò делается с ним.

5.

Губительные последствия грехов для отдельных лиц, совершающих их, так же, как и для обществ людей, среди которых совершаются грехи, так очевидны, что с самых древних времен люди видели происходящие от них бедствия и проповедовали и издавали законы против грехов и наказывали за них: запрещалось воровать, убивать, развратничать, клеветать, опьяняться. Но несмотря на запрещения и казни, люди продолжали и продолжают грешить, губя жизни свои и ближних.

Происходит это оттого, что существуют для оправдания грехов лживые рассуждения, по которым выходит, что могут быть такие исключительные обстоятельства, в которых грехи не только простительны, но необходимы. Лживые оправдания эти суть то, чтò в Евангелии называется соблазнами.

Вот от этих-то соблазнов, лживых оправданий грехов, люди большей частью не исправляются от грехов, а продолжают коснеть в них, и, чтò хуже всего, возводят эти соблазны в учения веры и воспитывают в них молодые поколения.

6.

Отчего дети нравственно выше большинства людей? Оттого, что разум их не извращен ни суевериями, ни соблазнами, ни грехами. На пути к совершенству у них ничего не стоит, тогда как у взрослых стоят грехи, соблазны и суеверия. Детям надо только жить, взрослым надо бороться.

7.

В нравственном мире все связано еще теснее, чем в плотском. Всякий обман влечет за собою ряд обманов, всякая жестокость — ряд жестокостей.

8 ФЕВРАЛЯ.

1.

Есть грехи против людей и есть грехи против себя. Грехи против людей бывают оттого, что человек не уважает дух Божий в другом человеке. Грехи против самого себя — оттого, что человек не уважает дух Божий в самом себе и потакает своей телесной похоти.

2.

Если бы не жадность, ни одна птица не попала бы в сети, и птицелов не поймал бы ни одной птицы. На ту же приманку ловят и людей. Брюхо — это цепь на руки и кандалы на ноги. Раб брюха всегда раб. Хочешь быть свободен, прежде всего освобождай себя от брюха. Борись с ним. Ешь для того, чтобы утолить голод, а не для того, чтобы получить удовольствие.

По Саади.

3.

Вредные, губительные для жизни последствия в виде телесных и духовных страданий неизбежно следуют за грехами людей, будут ли это простые телесные грехи, соблазны или суеверия. Разница только в том, что человек, завязший в грехах простых телесных, скорее может опомниться, почувствовать их последствия на своей жизни (обжора, блудник, злящийся человек), тогда как человек, живущий в соблазнах гордости, тщеславия, богатства, может долго не видеть последствий своих грехов. И еще меньше могут видеть свои грехи люди, усвоившие суеверия общественные, государственные, религиозные или научные.

4.

Что выгоднее: потратить в неделю 4 часа на приготовление хлеба и потом питаться всю неделю этим хлебом с водой, или тратить 21 час в неделю на приготовление вкусной и утонченной пищи? Чтò дороже: лишние 17 часов в неделю или сладкая пища?

5.

Всякое убийство отвратительно, но едва ли не отвратительнее всего убийство с целью съесть то существо, которое убито. И чем больше человек обдумывает форму убийства, чем больше сосредоточивает внимание и старание на том, чтобы убитое животное съесть с наибольшим удовольствием, чтобы дать убитому существу наибольшую вкусность, тем это убийство отвратительнее.

М. Ю. Гольдштейн.

6.

Чем меньше потакать телу в еде, одежде, помещении, увеселении, тем свободнее жизнь. И напротив. Только попустись улучшать питье, кушанье, одежду, помещение, увеселения — и не будет конца трудам и заботам.

7.

Бог послал людям пищу, а дьявол — поваров.

9 ФЕВРАЛЯ.

1.

Если не хочешь трудиться, то или унижайся, или насилуй.

2.

ò ему нужно, но ему все-таки нужно будет на что-нибудь тратить свои телесные силы. Если он не будет работать нужное, разумное, он будет работать ненужное и глупое.

3.

Надобно бы в муки ада включить вечную праздность, а ее-то, напротив, поместили среди радостей рая.

Монтескье.

4.

Телесная работа особенно важна тем, что она мешает шатанию ума: думанию о пустяках.

5.

Уважать людей надо не по их званию и богатству, а по той работе, которую они делают. Чем полезнее эта работа, тем почтеннее люди. А часто бывает напротив: уважают праздных, богатых людей, а не уважают тех, кто делает несомненно полезные всем дела: земледельцев, рабочих.

6.

Сомнения, печаль, уныние, негодование, отчаяние, — все эти бесы караулят человека, и как только он ведет праздную жизнь, тотчас же нападают на него. Самое верное спасение от всех этих бед — телесная упорная работа. Возьмется человек за такую работу, и все бесы не смеют подойти к нему, и только издалека ворчат на него.

Карлейль.

7.

Ничто так не вредит хорошей жизни, как пренебрежение делам, которые считаются неважными в мирском смысле. Такими делами считаются богатыми людьми служение самому себе: приготовление себе пищи, убирание жилищ, приготовление одежды и др. А между тем для совестливого человека нет более важных дел.

8.

Мы очень много изучали и усовершенствовали в последнее время великое изобретение цивилизации — разделение труда, только мы даем ему ложное название. Правильно выражаясь, надо сказать: не работа разделена, но люди разделены на частицы людей, разломлены на маленькие кусочки, на крошки, так что та малая часть рассудка, которая оставлена в человеке, недостаточна, чтобы сделать целую булавку или целый гвоздь, и истощается на то, чтобы сделать кончик булавки или шляпку гвоздя. Правда, что хорошо и желательно делать много булавок в день; но если бы только мы могли видеть, каким песком мы полируем их — песком человеческой души, то мы бы подумали о том, что это тоже и невыгодно.

Можно заковывать, мучить людей, запрягать их, как скот, убивать, как летних мух, и все-таки такие люди, в известном смысле, в самом лучшем смысле, могут оставаться свободными. Но давить в них бессмертные души, душить и превращать в гниющие обрубки младенческие ростки их человеческого разума, употреблять их мясо и кожу на ремни для того, чтобы двигать машинами, — вот в чем истинное рабство. Только это унижение и превращение человека в машину заставляет рабочих безумно, разрушительно и тщетно бороться за свободу, сущности которой они сами не понимают. Озлобление их против богатства и против господ вызвано не давлением голода, не уколами оскорбленной гордости (эти две причины производили свое действие всегда, но основы общества не были никогда так расшатаны, как теперь). Дело не в том, что люди дурно питаются, но в том, что они не испытывают удовольствия от той работы, посредством которой они добывают хлеб, и потому они смотрят на богатство как на единственное средство удовольствия.

Не в том дело, что люди страдают от презрения к ним высших классов, но в том, что они не могут переносить свое собственное к себе презрение за то, что чувствуют, что труд, к которому они приговорены, унизителен, развращает их, делает их чем-то меньше людей. Никогда высшие классы не проявляли столько любви и симпатии к низшим, как теперь, а между тем никогда они не были так ненавидимы ими.

Рёскин.

10 ФЕВРАЛЯ.

1.

Когда мужчина и женщина сходятся по плоти только ради удовольствия, а не думают о том, что от них родятся дети, то жизнь таких людей бывает несчастная.

2.

Хорошо жить в честном браке, но лучше всего соблюсти свою чистоту, никогда не жениться, жить только для души. Редкие люди могут это. Но хорошо каждому стараться быть таким.

3.

Закон Бога в том, чтобы любить Бога и ближнего; плотская же любовь мужчины к женщине и женщины к мужчине бывает всегда исключительная, так что половое общение, брак, затрудняет человеку исполнение закона Бога — одинаковой любви ко всем людям. И потому Христос проповедует полное целомудрие.

4.

Любовь духовная ко всем людям и любовь между мужчиной и женщиной — две вещи совсем разные. Любовь духовная есть то высшее чувство, которое надо стараться увеличивать в себе, сколько можно; любовь же между мужчиной и женщиной — это такая любовь, от которой человеку надо воздерживаться, сколько он может. Люди часто не различают эти две любви: духовную и плотскую. Не различать их все равно, что не различать слова лести и слова любви.

5.

Мне кажется, что то чувство влюбления, которое испытывают друг к другу чистые молодые мужчина и девушка, есть чувство, содействующее соблюдению целомудрия. Влюбленные юноша и девушка, идеализируя предмет своей любви, не могут не смотреть с отвращением на половой акт. Так что влюбление избавляет молодых людей в самые критические годы от 16 до 20 лет, те самые годы, когда труднее всего борьба с похотью, от падения. Тут и место влюблению. Когда же ему отдаются люди взрослые и особенно после брака, оно уже не бывает чисто, а становится отвратительно.

6.

Говорят, что если люди будут целомудренны, то прекратится род человеческий. Но ведь по церковному верованию должен наступить конец света; по науке точно так же должны кончиться и жизнь человека на земле и сама земля; что же так возмущает людей, что нравственная, добрая жизнь тоже приведет к концу рода человеческого?

Ведь вся жизнь человеческая есть не что иное, как только борьба с грехами, постепенное освобождение от них. Если бы люди освободились от всех грехов, в том числе и от сладострастия, не было бы и жизни. И потому прекращение рода человеческого было бы только то самое, чтò и должно было быть.

— не наше дело. Дело каждого из нас одно: жить хорошо. А жить хорошо по отношению полового общения значит жить целомудренно.

7.

Разрешение в браке для двух людей разных полов жить половою жизнью не только не содействует целомудрию, но прямо противно ему.

Целомудрие всегда во всех условиях только содействует духовной жизни. И потому все то, чтò ослабляет его, как разрешение в браке половых сношений, противно требованиям духовной жизни.

8.

Борьба с половой похотью необходима. Но надо заранее знать всю силу врага, не обольщать себя обманчивой надеждой на скорую победу: бой с врагом будет тяжелый. Но не надо падать духом. Пусть будут падения, — как ни тяжелы они, они не страшны. Ребенок падает сотни раз, ушибается, плачет, но, в конце концов, научается ходить. Не падение страшно, а страшно оправдание падения, страшна вся эта ужасная «философская» ложь, выставляющая эти падения то чем-то трагическим, роковым, то чем-то необыкновенно прекрасным и высоким. Пусть, идя по пути к освобождению себя от скверны, к совершенству, мы по слабости и собьемся с него, — все же будем всеми силами стараться итти по нем. Не будем говорить, что грязь — наш удел, не будем «философски» или «поэтически» лгать, оправдывая себя, — будем твердо помнить, что зло есть зло, и мы не хотим делать его.

Наживин.

11 ФЕВРАЛЯ.

1.

Вы слышали, чтò сказано древним: «не убивай; кто же убьет, подлежит суду». (Исход, гл. 20, ст. 13.) А я говорю вам, что всякий гневающийся на брата своего подлежит суду.

Мат., гл. 5, ст. 21, 22.

2.

«И когда пришли на место, называемое Лобное, там распяли его и злодеев, одного по правую, а другого по левую сторону. Иисус же говорил: Отче! прости им; ибо не знают, чтò делают». (Луки, гл. 23, ст. 33, 34.)

Если бы мы хоть не тогда, когда нас распинают, а когда нам делают маленькие неприятности, говорили бы то же.

3.

Лошадь спасается от врага своим быстрым бегом, и она несчастна не тогда, когда не может петь петухом, а тогда, когда потеряла то, чтò ей дано, — свой быстрый бег.

Собака имеет чутье; когда она лишается того, чтò ей дано, — своего чутья, она несчастна, а не бывает несчастна тогда, когда она не может летать.

Точно так же и человек становится несчастным не тогда, когда он не может осилить медведя или злых людей, или не может иметь много денег, а тогда, когда он теряет то, чтò ему дано, — доброту и разум. Вот такой-то человек воистину несчастен и достоин сожаления.

Не то жалко, что человек состарился, ослабел, лишился денег, дома, имения, здоровья, — все это не принадлежит человеку. А то жалко, когда человек потерял свою истинную собственность, — перестав быть добрым и разумным, на обиду отвечает обидой, на оскорбление — оскорблением.

По Эпиктету.

4.

Для того, чтобы быть в любви со всеми людьми, нужно не дорожить телесными благами, такими, какие не могут быть сразу у многих, а полагать свою жизнь в духовном, в том, чтò может быть у всех людей сразу.

5.

Не думай, чтобы мужество человека состояло только в храбрости и силе: если ты можешь стать выше гнева, простить и восстановить в своей душе добрые чувства к человеку, то ты делаешь лучшее, чтò может сделать человек.

Персидская мудрость.

6.

Человек обидел тебя, ты рассердился на него. Дело прошло. Но в сердце у тебя засела злоба на этого человека, и когда ты думаешь о нем, ты злишься. Как будто дьявол, который стоит всегда у двери твоего сердца, воспользовался тем часом, когда ты почувствовал к человеку злобу, и открыл эту дверь, вскочил в твое сердце и сидит в нем хозяином.

7.

Мы говорим: я потерял жену, мужа, отца, — когда они умерли. Но ведь часто и очень часто бывает, что мы теряем людей, которые не умирают. Мы теряем их, когда расходимся с ними; тогда они хуже, чем умерли для нас. Часто, напротив, бывает то, что мы тогда и находим потерянных людей, когда они умирают. Мы после их смерти сближаемся с ними. Дороже всего не терять людей при жизни.

8.

— переходы имущества от одних людей к другим. Это всегда было и будет, и в этом нет ничего страшного. Что такое казни, убийства? Это — переходы людей от жизни к смерти. Переходы эти всегда были, есть и будут, и в них нет ничего страшного. Страшны не грабежи и убийства, а страшны чувства тех людей, которые ненавидят друг друга, грабят и убивают, страшна ненависть людей.

12 ФЕВРАЛЯ.

1.

Человек считает себя лучше других людей только потому, что не может понимать их достоинств.

2.

Чем больше человек доволен собой, тем меньше в нем того, чем можно быть довольным.

3.

Гордый человек все силы своего ума направляет на то, чтобы уверить себя в том, что он лучше других людей. А это не может быть правда. И потому, чем гордее человек, тем он бывает лживее.

4.

Считать себя умнее, добрее, лучше других людей никто не может уже по одному тому, что никто не может знать ни ума, ни доброты, ни всех добродетелей других людей.

5.

Бывает так, что именно оттого, что человек чувствует, что все, чтò он делает, дурно, он уверяет себя, что хорошо все то, чтò он делает.

6.

Считать людей одних выше, других ниже, неравными между собой могут только люди, живущие одной телесной жизнью. Если человек живет духовной жизнью, для него не может быть неравенства.

7.

Людям, живущим телесной жизнью, так нужно неравенство, что им недостаточно признавать неравенство человека с человеком, они придумали еще неравенство семей, народов, вер.

8.

Неравенство несовместимо с любовью. Любовь только тогда любовь, когда она, как лучи солнца, падает одинаково на все, чтò подпадает под лучи ее. Когда же она может обращаться на одно, а исключать другое, то это доказательство того, что это уже не любовь, а нечто только похожее на нее.

13 ФЕВРАЛЯ.

1.

Опасно жить для славы людской. Для себя можно сделать много дурного, но для славы людской можно сделать такое, чтò в сто, в тысячу раз хуже всего того, чтò можно сделать для себя.

2.

Трудно различить, служишь ли ты людям для души, для Бога или для людей, для похвалы от них. Поверка одна: спроси себя, будешь ли делать то же, если знаешь вперед, что никто никогда не узнает о том, чтò ты делаешь. Если знаешь это и все-таки будешь делать, тогда наверное делаешь то, чтò делаешь, для души, для Бога.

3.

Трудно избавиться совсем от заботы о славе людской. Желать славы людской, ведь это — то же, что желать любви от людей, а любовь людей не может не радовать. Надо только не отступать от требований совести ради нее.

4.

Приучись быть равнодушным к ложным о себе суждениям. Без такого равнодушия человек не может быть свободным.

5.

Бòльшая часть грехов ослабевают с годами. Но с этим грехом, грехом тщеславия, надо не переставая бороться от детства и до старости. Он упорнее всех.

6.

Часто бывает, что после одушевленного служения людям наступает вдруг разочарование. Отчего это? А только оттого, что служил людям не для Бога, не для души, а для славы людской. А нет славы, нет похвалы — разочарование.

7.

Человека никогда не будут хвалить все. Если он хороший, дурные люди будут находить в нем дурное и будут или смеяться над ним или осуждать его. Если он дурной, хорошие не будут одобрять его. Для того, чтобы все хвалили человека, ему надо перед добрыми притворяться добрым, а перед дурными — дурным. Но тогда и те и другие угадают притворство, и те и другие будут презирать его. Одно средство: быть добрым и не заботиться о мнении других, а награду за свою жизнь искать не в мнении людском, а в себе.

8.

Казалось бы, как удивительны люди, которые живут не для блага других людей, не для блага своего, а только для того, чтобы люди хвалили их. А между тем, как мало людей, которые не дорожили бы больше одобрением своих поступков чужими людьми, чем одобрением своей совести.

14 ФЕВРАЛЯ.

1.

Маймонид.

2.

Двумя средствами можно избавиться от бедности: одно — увеличивать свое богатство, другое — приучать себя довольствоваться малым. Увеличивать богатство не всегда можно и всегда нечестно; уменьшать же свои прихоти всегда в нашей власти.

3.

Придет время и скоро, когда люди перестанут верить в то, что богатство дает счастье, и поймут, наконец, ту простую правду, что, наживая и удерживая богатство, люди не улучшают, а ухудшают свою жизнь.

4.

Наживи себе такое богатство, которого никто не может отнять от тебя, которое и по смерти осталось бы за тобою и которое никогда не убавляется и не тлеет. Богатство это — твоя душа.

Индийская поговорка.

5.

Десять добрых людей улягутся и мирно выспятся на одном войлоке, а два богача не уживутся в десяти комнатах. Если доброму человеку достанется краюха хлеба, то половиной ее он поделится с голодным. Но если царь завоюет одну часть света, он не успокоится, пока не захватит еще другую такую же.

6.

Если хочешь милости Божией, то покажи дела. Но, может-быть, и теперь кто-нибудь, как богатый юноша, скажет: «Я все исполнил: не крал, не убивал, не любодействовал». Но Христос сказал, что нужно не это только, а еще что-то другое. Чтò же это такое? «Продай, — говорит, — имение твое и раздай нищим и иди за мною». (Мат., гл. 19, ст. 21.) Итти за ним значит подражать ему в делах. В каких делах? В любви к ближнему; а если юноша, живя в таком изобилии, мог не раздать свое имение бедным, то как же он мог сказать, что возлюбил ближнего? Если любовь сильна, и не на одних словах, то надо показать ее на деле. А богатому показать на деле значит отказаться от богатства.

По Иоанну Златоусту.

7.

Когда вы купили для себя модное украшение, вам надо купить еще десять вещей для того, чтобы все на вас отвечало одно другому. От этого-то богатые никогда не довольны тем, чтò есть у них, и хотят все большего.

8.

Кто имеет меньше, чем желает, должен знать, что он имеет больше, чем заслуживает.

Лихтенберг.

9.

Мы занимаем остров, на котором живем трудами рук своих. Разбитый в кораблекрушении моряк выброшен на наш берег. Имеет ли он такое же, как и мы, естественное право на том же основании, как и мы, занимать частицу земли для того, чтобы кормиться на ней своим трудом? Казалось бы, право это несомненно. А между тем, сколько людей рождается на нашей планете, земле, которым живущие на ней люди отказывают в этом праве. Лавелэ.

10.

Если предположить, что вся обитаемая земля может быть собственностью богатых землевладельцев и что они имеют право на ее поверхность, то все не-землевладельцы не имеют на нее право. Так что не-землевладельцы могут существовать на земле только под условием согласия на то землевладельцев. Мало того: они получают право на место, занимаемое их ногами, только под условием согласия на то богатых землевладельцев. Так что если бы эти не пожелали им дать место отдыха, они должны бы быть свержены с земного шара.

Спенсер.

11.

Жить становится богатым всё стыднее и стыднее, а бедным — всё досаднее и досаднее.

15 ФЕВРАЛЯ.

1.

В каждом человеке живет одно и то же духовное начало, и духовное начало это так велико, что все различия людей, при одинаковости во всех этого начала, не могут уже иметь никакого значения. И потому ни один разумный человек не должен и не может считать себя ни выше, ни ниже другого.

2.

Бог хочет, чтобы его слуги составляли одно и были соединены союзом любви; следовательно, законы, устанавливающие разделение людей на многие сброды (сословия), суть измышления человеческие.

3.

На соблазне неравенства людей основано и грубое патриотическое суеверие, которое поощряется правительством и правящими классами устройством на собранные с народа средства общественных торжеств, зрелищ, памятников, празднеств, располагающих людей к признанию исключительной значительности одного своего народа и величия одного своего государства и правителей его и к недоброжелательству и даже ненависти к другим народам.

4.

Нет положения более вопиющего против христианства, против естественно свойственного всем людям чувства, против здравого смысла, как положение прислуги в богатых домах.

5.

Жизнь наших высших классов стоит в резком противоречии с христианством, — вся она сплошное отрицание идеи братства людей. Несчастный человек, попавший в проклятые тенета этой жизни, должен отказаться от того, чтò всего дороже на свете, — от человеческого отношения к людям. Конечно, он испытывает некоторую сентиментальную симпатию к «меньшим братьям», но он вместе с тем находит, что пригласить одного из них в дом, в котором он обитает, было бы просто оскорблением. И его слова симпатии к бедным и страдающим бесследно исчезают в воздухе, а блеск его драгоценных камней всегда перед их глазами. Карпентер.

6.

Разумные существа, призванные трудиться вместе за одной и той же работой, исполняют в общей мировой жизни то назначение, которому служат члены в человеческом теле. Они сотворены для разумного единодействия. В сознании, что ты член великого духовного братства, есть что-то ободряющее и утешительное.

Марк Аврелий.

7.

Сознание единства всех людей все более и более распространяется в человечестве.

8.

Тот, кто сказал: «Придите ко мне, все труждающиеся и обремененные, и я успокою вас», сделался сам через это средоточием всего человечества, ибо все человечество живет под гнетом притеснения и труда.

Сочтите тех, кто не несет этой тяжести, а налагает ее на других, тех, кто пользуется трудами других и притеснением их, — много ли таковых? На одного господина миллион рабов, на одного счастливца, в смысле сатаны, миллион существ, согбенных до земли, которую они орошают пòтом и слезами. Эти обездоленные создания — это овцы доброго пастыря, овцы Христовы, те, для которых он отдал свою жизнь. Он их зовет к себе, и мало-по-малу, по мере того, как приближаются обещанные времена, они, подняв головы, слушают его голос, узнают его и готовятся ему следовать. Из всех овчарен, из среды всякого народа прибегут эти овцы, ибо все принадлежат доброму пастырю, и он соберет их. Рассеянные, разъединенные, они толпятся в смутном ожидании того, кто поведет их на такие пастбища, где они не будут отданы во власть наемщиков, которые, завидя приближающегося волка, покидают своих овец и убегают, или людям чужим, которые, заботясь лишь о своей выгоде, об удовлетворении своей алчности, присваивают их себе, одеваются их шерстью, питаются их мясом. И придя к доброму пастырю, все овцы соберутся вокруг него, и будет едино стадо и един пастырь.

Цель земной миссии Христа: составить из всех людей народ братьев, соединить всех людей между собой, соединив их с Богом, утвердить их в единении под святыми законами свободы, т. -е. бесконечного и беспредельного прогресса любви, которая есть жизнь вечная всего существующего.

Ламеннэ.

9.

Нельзя любить ни того, кого ты боишься, ни того, кто тебя боится.

Цицерон.

10.

Люди, проповедующие нравственность и ограничивающие ваши обязанности пределами вашей семьи и родины, проповедуют вам эгоизм, более или менее широкий, но который, тем не менее, вреден и вам и другим. Семья и родина — два круга, заключающиеся в еще более широком круге — человечестве. Это две ступени, которые нужно пройти, но на которых не следует останавливаться.

Мадзини.

11.

Сознание своего единства, вытекающее из сознания единого во всех божественного начала, дает людям наивысшее и внутреннее — личное, и внешнее — общественное благо, и потому зло все то, чтò мешает этому единению, и благо все то, чтò содействует ему. Мешают более всего единению суеверия и разделения людей; содействуют истина и любовь.

16 ФЕВРАЛЯ.

1.

«Око за око, зуб за зуб, жизнь за жизнь». Это не человеческий, а звериный закон. И такой закон приписан Богу!

2.

Тот, кто хоть раз испытал радость отплатить добром за зло, тот никогда уже не пропустит случая получить эту радость.

3.

— угрозами, насилием?

4.

Казалось бы ясно, что огонь нельзя тушить огнем, от наводнения — спасаться водой и исправлять зло злом. Но люди вместо того, чтобы признать грехом свою животную низкую потребность мщения, стараются доказать, что месть есть дело разумное, нужное для блага своего и других людей.

5.

Месть, воздаяние обидевшему, оскорбившему, повредившему нам, тем же, чтò он сделал, оправдываемая ложным рассуждением, становится губительным учением о том, что правильно учрежденное насилие может быть полезно людям.

6.

Насилием можно на время помешать людям делать то, чтò они хотят делать, но такая остановка будет только на время. Как плотина не может остановить воду реки, так никакое насилие не может изменить ни чувств ни мыслей людей и не может уничтожить их, а мысли и чувства рано или поздно вызовут свое исполнение.

7.

Казалось бы ясно, что если мы сделаем зло человеку за то, которое он сделал, то и человек этот, как обыкновенно, не признавая того зла, которое он сделал, захочет отплатить таким же злом тем, кто ему сделал зло. Так что зло, которое мы делаем, наверно только увеличивает зло. Но люди не видят, не хотят видеть этого. То же, что они не видят этого, не может изменить и не изменяет самого дела, — того, что всякое воздаяние злом за зло только увеличивает зло до бесконечности.

8.

Люди говорят, что жизнь без насилия невозможна и что справедливая жизнь может быть установлена только насилием. Но если люди насилием учреждают справедливую жизнь, то те люди, которые учреждают такую жизнь, должны знать, в чем справедливость, и быть сами справедливы. Если же одни люди могут знать, в чем справедливость, и могут сами быть справедливы, то почему же всем людям не знать этого и не быть справедливыми?

Как ясно из этого рассуждения, что насилие властвующих есть только мщение, а не достигает той цели, которая предполагается.

9.

Одна собака укусит другую, — и та огрызнется; лошадь лягнет, — и та, которую она лягнула, сделает то же; то же делает ребенок, дурачок, человек, лишенный разума. Но в наше время совершенно непонятно, как можно признавать записанное в дикие времена в законы, признаваемые законами Бога, — «око за око и зуб за зуб». Пора освободиться людям от этого ужасного заблуждения.

17 ФЕВРАЛЯ.

1.

Люди хотят оставаться такими плохими, какие были, а чтобы вся жизнь была лучше.

2.

Слушай, чтò я приказываю, а не смотри на то, чтò я делаю.

3.

Придумать такое устройство общества, при котором все люди станут лучше, кажется очень легким и вполне действительным, и потому люди охотно занимаются переустройством общества, а пренебрегают своим внутренним совершенствованием, — единственным средством действительного улучшения общественной жизни.

4.

Как есть суеверия ложных богов, пророчеств, обрядовых средств угождения Богу и спасения своей души, так есть общее суеверие людей о том, что одни люди могут посредством насилия заставить других людей жить доброй жизнью. Суеверия о богах, о пророчествах и таинственных средствах спасения души уже начинают разрушаться и почти разрушены; суеверие же такого государственного устройства, которое сделает людей счастливыми, признается всеми, и во имя его совершаются величайшие злодеяния.

5.

Устройство внешних форм общественной жизни, без внутреннего совершенствования, — это все равно, что перекладывать без извести, но на новый лад разваливающееся здание из неотесанных камней. Как ни клади, всё не будет защиты от непогоды, и здание всё будет разваливаться.

6.

Все страдания людей от незнания. Спасение от страданий — знание. Истинное знание достигается совершенствованием. И потому спасение от страданий одно: совершенствование. Совершенствование же достигается каждым человеком работой в тиши над собой, а никак не внешними изменениями форм жизни. Работа же над внешними изменениями форм жизни, как это совершается в нашем христианском мире, не только нарушает ту тишину, которая необходима для внутренней работы, но всегда понижает уровень нравственности, вовлекая людей, при этих внешних изменениях, в дела, противные истинному совершенствованию.

7.

Если и было когда-нибудь время, что могли быть герои и мудрецы настолько нравственно выше общего уровня людей, что большинство людей охотно и естественно подчинялось им во всех их требованиях, даже противных выгодам подчиняющихся, и само признавало благодетельность над собой их насилия, то время это уже давно прошло. В наше же время уже трудно встретить людей, которые не понимали бы того, что властвующие над ними не только нравственно не выше их, но почти всегда ниже большинства людей, и не обсуживали бы поступки и распоряжения этих людей, большей частью не одобряя их, но не решаясь противодействовать им, не рассчитывая на общее и единовременное согласие. В наше время такое отношение подданных к властителям, будь эти властители самодержцы или избранники народа, держится только на привычке, но уже давно чувствуется, что это отношение не своевременно.

8.

Система, по которой действуют все народы мира, основана на самом грубом обмане, на самом глубоком невежестве или на соединении обоих, так что ни при каких видоизменениях тех основ, на которых держится эта система, она не может произвести добро для людей; напротив, практические последствия ее должны всегда быть и постоянно производить зло.

Оуэн.

9.

Предстоящее изменение устройства жизни людей нашего христианского мира состоит в замене насилия любовью, в признании возможности, легкости, блаженства жизни, основанной не на насилии и страхе его, а на любви. И потому произойти это изменение никак не может от насилия власти.

10.

Суеверие о том, что есть люди, которые могут устраивать жизнь других людей, тем ужасно, что при этой вере люди ценятся тем выше, чем они безнравственнее.

11.

Право сильного не есть право, но простой факт, который может быть правом, только покуда не встречает протеста и сопротивления. Это как бы холод, тьма, тяжесть, которые должны быть переносимы до тех пор, покуда не найдешь отопления, освещения, рычага. Вся человеческая промышленность есть освобождение из-под власти грубой природы; прогресс же справедливости есть не что иное, как ряд ограничений, которым подвергалась тирания сильного. Как медицина состоит в победе над болезнью, так благо состоит в победе над слепым зверством и необузданными вожделениями человека-зверя. Таким образом я вижу всегда один и тот же закон: возрастающее освобождение личности, приближение людей к благу, к справедливости, к мудрости. Алчная жадность есть точка отправления; разумное великодушие есть точка достижения.

18 ФЕВРАЛЯ.

1.

Когда человеку приходится выбирать между тем, чтò велит Бог и чтò велит власть, и он делает то, чтò велит власть, то он поступает так, как поступил бы человек, слушаясь не того хозяина, у которого он живет, а того первого человека, которого он встретит на улице.

2.

Надо всегда помнить, что если доброе дело не может быть сделано без принуждения, то дело это не доброе.

3.

Учение Христа всегда было противно учению мира. По учению мира, властители управляют народами и, чтобы управлять ими, заставляют одних людей убивать, казнить, наказывать других людей, заставляют их клясться в том, что они во всем будут исполнять волю начальствующих, заставляют их воевать с другими народами. По учению же Христа, ни один человек не может не только убивать, но насиловать другого, даже силою сопротивляться ему, не может делать зла не только ближним, но даже врагам своим. Учение мира и учение Христа были и всегда будут противны друг другу. И Христос знал это и предсказывал своим ученикам, что за то, что они будут следовать его учению, их будут предавать на мучения и убивать, и что мир будет их ненавидеть, как он ненавидел его, потому что они будут не слугами мира, а слугами Отца.

И все сбылось и сбывается так, как предсказал Иисус.

4.

Если бы государство достигло своей цели и установило бы совершенное устройство, подобное тому, какое воцарилось бы между людьми, по своим желаниям и мыслям стремящимся к полной справедливости, то все-таки внутренняя сущность и происхождение этих двух состояний было бы прямо противоположно. Именно в последнем случае состояние было бы такое, что никто не желал бы творить несправедливостей; в первом же случае — такое, что никто не желал бы терпеть наморднике столь же безвреден, как и травоядное. Дальше же этого предела государство не может итти: не может, стало-быть, сделать того, чтò совершилось бы среди человеческого общества при взаимной благожелательности и любви между всеми.

Шопенгауер.

5.

Мы живем в эпоху дисциплины, культуры и цивилизации, но далеко еще не в эпоху нравственности. При настоящем состоянии людей можно сказать, что счастье государств растет вместе с несчастиями людей. И еще вопрос, не счастливее ли мы были бы в первобытном состоянии, когда у нас не было бы этой культуры, чем в нашем настоящем состоянии?

Нельзя сделать людей счастливыми, не сделав их нравственными и мудрыми.

Кант.

6.

«Я очень сожалею о том, что должен предписывать отобрание произведений труда, заключение в тюрьму, изгнание, каторгу, казнь, войну, т. е. массовое убийство, но я обязан поступить так, потому что этого самого требуют от меня люди, облекающие меня властью, — говорят люди, находящиеся во власти. — Если я отнимаю у людей собственность, хватаю их от семьи, запираю, ссылаю, казню; если я убиваю людей чужого народа, разоряю их, стреляю в города по женщинам и детям, то я делаю это не на свою ответственность, а потому, что исполняю волю высшей власти, которой я обещался повиноваться для блага общего».

миллионами и лишает истинной свободы эти миллионы. Не может человек, живущий в Канаде, в Канзасе, в Богемии, в Малороссии, Нормандии, быть свободен, пока он считает себя — и часто гордится этим — британским, северо-американским, австрийским, русским, французским гражданином. Не может и правительство, призвание которого состоит в том, чтобы соблюдать единство такого невозможного и бессмысленного соединения, как Россия, Британия, Германия, Франция, дать своим гражданам действительную свободу, а не подобие ее, как это делается при всяких хитроумных конституциях, монархических, республиканских или демократических. Главная и едва ли не единственная причина отсутствия свободы — суеверие о необходимости государства. Люди могут быть лишены свободы и при отсутствии государства.

Но при принадлежности людей к государству не может быть свободы.

7.

Каждое правительство поддерживается вооруженными людьми, готовыми осуществить силой его волю, сословием людей, воспитывающихся для того, чтобы убивать всех тех, кого велит убивать начальство. Люди эти — полиция и главным образом армия. Армия есть не что иное, как собрание дисциплинированных убийц. Обучение ее есть обучение убийству, ее победы — убийства. Войско всегда и стояло и теперь стоит в основе власти. Всегда власть находится в руках тех, кто повелевает войском, и всегда все властители, от римских кесарей до русских и немецких императоров, озабочены более всего войском. Армия прежде всего поддерживает внешнее могущество правительства. Она не допускает того, чтобы власть была вырвана у него другим правительством. Война есть не что иное, как спор между несколькими правительствами о власти над подданными. В виду такого значения армий, каждое государство приведено к необходимости увеличивать войска; увеличение же войск заразительно, как это еще полтораста лет тому назад заметил Монтескье. Но когда думают, что правительства содержат армии только для обороны от внешних нападений, то забывают, что войска нужны правительствам прежде всего для самозащиты от своих подавленных и приведенных в рабство подданных.

8.

Существенной особенностью каждого правительства является то, что оно требует от граждан участия в той грубой силе, которая составляет его основу. Таким образом в государстве все граждане являются угнетателями самих себя. Правительство требует от граждан насилия и поддержки насилию.

9.

Все бедствия, нераздельно связанные с государством, постоянно увеличиваются вместе с расширением его пределов и, напротив, уменьшаются вместе с их сужением.

10.

государственным законам.

19 ФЕВРАЛЯ.

1.

Дурно то, что люди не знают Бога, но еще хуже то, когда люди признают Богом то, чтò не есть Бог.

Лактанций.

2.

«Остерегайтесь книжников, которые любят ходить в длинных одеждах и любят приветствия в народных собраниях, председания в синагогах и предвозлежания на пиршествах, которые поедают домы вдов и лицемерно долго молятся». (Луки, гл. 20, ст. 46—47.)

3.

Если то, чтò выдается за закон Божий, не требует любви, то все это — человеческие выдумки, а не закон Божий.

По Григорию Сковороде.

4.

Как только появились люди, которые стали говорить про себя, что они — церковь, и что потому они одни непогрешимы, так тотчас же появились другие люди, которые про себя стали говорить то же самое. А как только есть два разряда людей, которые каждый говорят друг про друга, что они в обмане, то вероятнее всего, что они оба неправы.

5.

Жизнь наша стала дурной, даже хуже языческой оттого, что вместо истинной веры у нас есть только ложная вера, обман веры.

6.

— голос Бога внутри нас, — тогда они делаются жертвой учителей ложных вер, которые во имя наказаний и наград в будущей жизни заставляют их делать не то, чтò свойственно их душе, а то, чтò почему-нибудь желательно и выгодно ложным учителям веры.

По Люси Маллори.

7.

Всякое рабство легче сносить, чем рабство религиозное. Человек, раболепствующий перед церковным деспотизмом, будет рабом всех тех хозяев, которые захотят завладеть им.

8.

От Моисея до Иисуса совершилось великое умственное и религиозное развитие среди отдельных людей и народов. От времени Иисуса до нашего это движение, как в отдельных людях, так и в народах, было еще значительнее. Старые заблуждения откинуты, и новые истины вошли в сознание человечества. Один человек не может быть так же велик, как человечество. Если великий человек настолько впереди своих собратьев, что они не понимают его, — приходит время, когда они сначала догоняют, потом обгоняют его и уходят так далеко, что, в свою очередь, становятся непонятными для тех, которые стоят на том месте, где стоял прежний великий человек. Всякий великий религиозный гений все больше и больше уясняет религиозные истины и содействует этим все большему и большему единению людей.

Паркер.

9.

— в самом Боге. Всякое состояние является последствием предшествующего состояния. Рост совершается непрерывно и незаметно, подобно росту зародыша, — совершается так, что ничто не нарушает цепи последовательных состояний этого непрерывного развития. Но если человеку и всему роду человеческому предназначено преобразоваться, то и для отдельного человека и для рода человеческого это преобразование должно совершиться в труде и страданиях.

Прежде чем облечься в величие, прежде чем выйти в свет, нужно двигаться во мраке, терпеть гонения, отдать тело, чтобы спасти душу; надо умереть, чтобы возродиться в жизнь более могучую, более совершенную. И после восемнадцати столетий, совершив один из кругов своего развития, человечество опять стремится преобразиться. Старые системы, старые общества, все, чтò составляло старый мир, разом рушится, — и народы живут теперь среди развалин в ужасе и страдании. И потому не унывать надо при виде этих развалин, этих смертей, уже совершившихся или имеющих совершиться, а, напротив, мужаться. Соединение людей недалеко.

Ламеннэ.

10.

Казалось бы, малому ребенку должно быть понятно, что нет того внешнего признака непогрешимости, который приписывают себе церкви, и что утверждение про себя о том, что я — церковь, через меня говорит святой дух, есть верх гордости, безумия, безбожия. Но удивительное дело, этот очевидный обман держится и теперь. Если сличить только разные исповедания, исключающие и ненавидящие одно другое, и в особенности, если проследить ужасную историю церквей и соборов, из которой ясно видно, как эти мнимые постановления святого духа устанавливались случайностью, светской властью, угрозами, обманами, и как мнимые постановления святого духа часто противоречили друг другу, то нельзя достаточно удивляться тому, что этот очевидный обман все еще держится, и есть люди — и много их — умных, ученых, признающих его истиною.

11.

Наш век — истинный век критики, которой все должно подчиняться.

— с помощью своей святости, второе — с помощью своего величия.

Но в таком случае они возбуждают против себя справедливое подозрение и не могут рассчитывать на непритворное уважение, потому что разум относится с уважением только к тому, чтò в состоянии выдержать его свободное и публичное испытание.

Кант. 

20 ФЕВРАЛЯ.

1.

Лучше знать меньше, чем можно, чем знать больше, чем нужно. От многознайства люди бывают довольны собой, самоуверенны и от этого глупее, чем они были бы, если бы ничего не знали.

2.

Не бойся незнания, бойся лишнего знания, особенно если это знание для выгоды или для похвальбы.

3.

— чтò очень редко — знать, что ничего не знаешь, чем знать кое-что и думать, что знаешь все. Гораздо умнее тот, кто ничего не знает, чем тот, кто думает, что знает то, чего не знает.

4.

Чтобы быть хорошим человеком, надо прежде всего заботиться об душе. А для того, чтобы на душе было хорошо, надо, чтобы человек искал правды и святости. А бывает это только с тем человеком, который знает немного, но то, чтò нужно для доброй жизни знать всякому человеку.

5.

Нет более несогласных двух вещей, как знание и выгоды, наука и деньги. Если для того, чтобы стать более ученым, нужны деньги, если ученость покупается за деньги, то и покупатель и продавец ошибаются. Христос выгнал продавцов из храма. Так же и в науке не должно быть продавцов и покупателей.

6.

Лучше овладеть с смирением малой долей здравого смысла, чем с самодовольством величайшими сокровищами наук. Нет ничего дурного в учености, и всякое знание чего бы то ни было приятно само по себе, но добрая совесть и добродетельная жизнь всегда должны быть поставлены впереди знаний.

Фома Кемпийский.

7.

Кант.

8.

Освободить человека от заблуждений — это значит придать ему нечто, а не отнять. Сознание того, что что-нибудь ложно, есть уже сознание истины. Ошибка всегда приносит человеку вред; рано или поздно, но она повредит тому человеку, который придерживается ее.

Шопенгауер.

9.

Способность ума впитывать знания не беспредельна. И потому нельзя думать, что чем больше знаешь, тем лучше. Знание большого количества пустяков — непреодолимая помеха для того, чтобы знать то, чтò истинно нужно.

10.

Самое обычное явление нашего времени — видеть то, что люди, считающие себя учеными, образованными и просвещенными, зная бесчисленное количество ненужных вещей, коснеют в самом глубоком невежестве, не только не зная смысла своей жизни, но гордясь этим незнанием. И наоборот, не менее обычное явление встречать среди малограмотных и безграмотных людей, ничего не знающих о химической таблице, паралаксах и свойствах радия, людей истинно просвещенных, знающих смысл своей жизни и не гордящихся этим.

1.

Сам совершаешь грех, сам замышляешь зло, сам убегаешь от греха, сам очищаешь помыслы, сам собою ты зол или чист, другому не спасти тебя.

Дхаммапада.

2.

Доброта голубя — не добродетель. Голубь не добродетельнее волка. Добродетель для человека начинается только тогда, когда он делает усилие жить хорошо, и чем больше он делает усилий, тем он добродетельнее.

3.

Когда человек старается о том, чтобы становиться лучше и лучше, всегда бывает то, что он временами падает и возвращается назад. Но эти возвращения назад всегда меньше движения вперед, так что в конце-концов человек, если он делает усилие жить хорошо, всегда подвигается к добру.

4.

так же, если вы в течение целого ряда безумных лет ложно направляли свою жизнь, то не должны ожидать, что божественное вмешательство направит и устроит всё к лучшему.

Рёскин.

5.

Сказать, что я не могу сделать усилие для того, чтобы воздержаться от дурного поступка, все равно, что признать себя не человеком, даже не животным, а вещью. Люди, не делающие усилия, часто говорят это, но, сколько бы они ни говорили это, они в душе своей знают, что пока они живы, усилие в их власти.

6.

Человек познает себя не думая, но действуя. Только в усилиях исполнить должное он узнает себе цену.

Гёте.

7.

Мы делаем усилие проснуться, и действительно просыпаемся, когда сон становится ужасен, и нет сил переносить его. То же надо делать и в жизни, когда она становится невыносима, и усилием души проснуться к духовной от жизни животной.

8.

— это те, которые учат людей тому, что они могут спастись чем-нибудь, кроме их усилия: что они могут спастись верой в искупление, молитвами, обрядами.

9.

Всякая истинная религия учит только тому, что вся жизнь человеческая есть усилие перехода от низшей животной природы к жизни все более и более духовной.

22 ФЕВРАЛЯ.

1.

Все лучшие наши поступки достигаются не бурными внешними порывами, а, напротив, тихой внутренней работой над своей душой. Все двери в хорошие святые покои отворяются на себя и с усилием. Легко и без усилий, одним толчком отворяются только двери в погибель.

2.

Не пересказывайте друг другу о дурных делах и недостатках ближнего, не открывайте другим того, чтò знаете дурного об их поведении. А если вам говорят дурное о ближнем, старайтесь забыть. Чем меньше знают люди о худых делах людей, тем лучше для них.

3.

не делаем того или другого, а тем, что делаем то, чтò могли бы не делать.

4.

влияние на жизнь людей. Поступок этот — слово.

Когда люди злобно спорят друг с другом, ребенок не разбирает того, кто прав и кто виноват, а с грустью бежит от таких людей, осуждая обоих. И он всегда правее и того и другого из спорящих. Он верно чувствует, если и не может объяснить этого, что как только есть спор, то спорящие пользуются словом не для передачи истины, а для борьбы друг с другом.

5.

Человек со своими страстями — как укротитель львов и медведей в зверинцах. Зануздать их, приручить, сделать из них домашних животных, слуг — в этом дело всякого человека. Пускай звери эти и рычат и готовы растерзать тебя, но не смеют и покоряются тебе.

6.

Если очень хочется говорить, то непременно помолчи, а лучше всего и совсем не говори того, чтò так хочется сказать.

7.

Для того, чтобы находить радость в служении людям и вообще живым существам, надо прежде всего приучить себя не делать зла людям и живым существам, не строить свою жизнь на страданиях и жизни других.

8.

— ключ сердца. Если разговор ни к чему не ведет, то и одно слово — лишнее. Когда ты один, думай о своих грехах, когда в обществе — забывай чужие.

Китайское изречение.

9.

Желают, волнуются, страдают люди только из-за того, чтò им не нужно. То, чтò нужно, достается людям без волнений и страданий. Если же бывает трудно получить нужное, то большей частью оттого, что прежде, чем взялся за нужное, уже сделал много ненужного. Это-то ненужное и затрудняет делание того, чтò нужно.

10.

De mortuis aut bene aut nihil. «О мертвых говори добро или ничего». Какое ложное правило! Напротив, надо бы сказать: о живых говори добро или ничего. От скольких страданий это избавило бы людей, и как это легко! О мертвых же почему не говорить худого? В нашем мире, напротив, установилось правило: с некрологами и юбилеями говорить о мертвых одни страшно преувеличенные похвалы, следовательно, только ложь. А это наносит людям большой вред, сглаживая и делая безразличным понятие добра и зла.

23 ФЕВРАЛЯ.

1.

ò ты делал, а от того, чтò ты думал.

2.

То, чтò еще спокойно, может быть удержано в покое. То, чтò еще не появилось, может быть легко предупреждено. То, чтò еще слабо, может быть легко сломано. То, чего еще мало, может быть легко рассеяно.

Толстое дерево началось с тонкого прута. Девятиэтажная башня началась с кладки малых кирпичей. Путешествие в тысячу верст начинается с одного шага. Будьте внимательны к своим мыслям, они — начало поступков.

Лао-Тсе.

3.

Нельзя избавиться от грехов, соблазнов, суеверий и обманов телесными усилиями. Избавиться можно только усилиями мысли. Только мыслями можно приучить себя быть самоотверженным, смиренным, правдивым и воздержным в поступках и словах. Только когда в мыслях своих человек будет стремиться к самоотречению, смирению, правдивости, воздержанию, — только тогда он будет в силах бороться с грехами, соблазнами, суевериями и обманами.

4.

— твои мысли.

5.

Деятельность мысли дорога не только тем, что она исправляет нашу жизнь, но еще и тем, что она становится помощью для жизни других. От этого-то особенно важны усилия мысли.

6.

Воля не будет справедлива, пока не исправлены привычки ума, так как последствие их — воля. Привычки же ума образуются общением с выводами мудрости лучших людей мира.

Сенека.

7.

Всё во власти Неба, кроме нашего желания служить Богу или себе. Нам нельзя мешать птицам пролетать над нашею головою, но мы властны не давать им на ней гнездиться. Точно так же нельзя нам возбранять дурным мыслям промелькать в голове нашей, но в нашей власти не давать им свить себе там гнездо, чтобы высиживать и выводить злые поступки.

8.

Есть духовная сила, которая движет миром и вместе с тем ускользает от нашего внимания. Она не в книге, не в газете, не в речах, не в законах, не в ученых трактатах, она неуловима и всегда свободна. Она в глубине сознания людей. Самая могущественная и неуловимая свободная сила эта есть та, которая проявляется в душе человека, когда он один, сам с собой обдумывает явления мира и потом высказывает ее тем людям, с которыми он сходится. Никакие миллиарды рублей, миллионы войск, никакие учреждения, ни войны, ни революции не произведут того, чтò может произвести такое простое выражение свободным человеком того, чтò открылось ему в мысли.

9.

Как жизнь и судьба отдельного человека определяется тем, на чтò мы менее обращаем внимания, чем на поступки, — его мыслями, так и жизнь обществ людей и народов определяется не событиями, совершающимися среди этих обществ и народов, а теми мыслями, которые соединяют большинство этих обществ и народов.

10.

Одна великая мысль, вдохнутая в душу человека, может преобразить его. Идея свободы в древних и новых религиях и идея Божеской истины в религиозных сектах, как легко они торжествовали над мирскими выгодами! Сколько они дали героев и мучеников! Великие идеи могущественнее страстей.

Чаннинг.

11.

суеверий и обманов, молитва, как восстановление в своем сознании высшего понимания смысла своей жизни и вытекающего из него руководства поступков, есть необходимое условие доброй жизни.

24 ФЕВРАЛЯ.

1.

Свободен человек только тогда, когда он в истине. Истина же открывается разумом.

2.

Не верь ничему на слово, обо всем сам подумай и принимай только то, чтò согласно с разумом.

3.

Суеверия и обманы мучают людей. Избавление от них только одно: истина. Истину же мы познаем и сами собой и через мудрых и святых людей, живших до нас. И потому для доброй и хорошей жизни нужно и самому искать истину и пользоваться теми указаниями истины, которые дошли до нас от прежних мудрых и святых людей.

4.

«Светильник тела есть око; итак, если око твое будет чисто, то и все тело твое будет светло; а если око будет худо, то и тело твое будет темно. Итак, смотри: свет, который в тебе, не есть ли тьма?» (Луки, гл. 11, ст. 34—35.)

Око — это разум человека; тело — это вся жизнь его. Если затемнен разум, то несчастна и вся жизнь человека. Затемняет же разум неправда, и потому больше всего на свете бойся неправды.

5.

Хотим ли мы этого или не хотим, но помимо разума никакая истина не может войти в душу человека. Разум все равно, что грохот или сито, которое прилажено к молотилке и веялке, так что зерно нельзя получить иначе, как через этот грохот. Может-быть, сквозь грохот пройдет и проходит сор, но другого средства нет; и для того, чтобы получить чистое зерно, надо держать грохот в исправности и еще и еще пропускать зерно через грохот разума.

Если же мы вообразим, что у нас может быть чистое зерно без просевки, то мы обманем сами себя и будем питаться сором, вместо хлеба.

6.

Если хочешь познать истину, то прежде всего освободись хотя на то время, когда ищешь истину, от всех соображений о выгоде для себя такого или иного решения.

7.

совершать его с благоговением, ибо они трудятся для Царствия Божия. Всякий посев есть дело таинственное, — попадает ли семя на земную почву или в души человеческие. Всякий человек подобен земледельцу; вся задача его, если ее хорошо понять, заключается в уяснении истины и рассеивании ее повсюду; таково призвание человечества, и призвание это свято. И слово — его главное орудие.

Мы слишком часто забываем, что слово в одно и то же время — и посев и откровение. Последствия слова, сказанного вовремя, неисчислимы. Мы видим камни, деревья по сторонам дороги, обстановку наших жилищ, мы видим все, чтò есть вещь и материя. Но мы не замечаем вереницы невидимых мыслей, которые наполняют воздух и постоянно бьют своим крылом вокруг каждого из нас.

По Амиелю.

8.

«Горе миру от соблазнов, ибо надобно прийти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн приходит. Если же рука твоя или нога твоя соблазняет тебя, отсеки ее и брось от себя». (Мат., гл. 18, ст. 7—8.)

Слова эти означают то, что если, следуя истине, теряешь что-нибудь, иногда и очень много, в жизни мирской, то это не должно останавливать тебя, потому что те небольшие потери, которые ты сделаешь, последуя истине, без сравнения меньше того, чтò ты потеряешь, если не будешь следовать ей.

9.

ò тебе советуют делать.

10.

Главное препятствие познания истины есть не ложь, а подобие истины.

11.

Назначение разума — открывание истины, и потому великое и губительное заблуждение — употребление разума на скрывание или извращение истины.

25 ФЕВРАЛЯ.

1.

Делай добро тайно и жалей, когда про него узнают, и ты научишься радости творить добро для своей души.

2.

Настоящая добродетель не знает сама себя и не выказывается. Ненастоящая добродетель знает про себя и выказывается.

Истинное добродушие не знает само себя и не старается выказаться. Неистинное добродушие знает само себя и старается выказаться. Истинная справедливость проявляется, когда это нужно, но не старается выказаться. Неистинная справедливость всегда выставляет себя и старается выказаться.

Истинное приличие проявляется, когда нужно, и не старается выказаться. Неистинное приличие проявляется всегда и, когда никто не отвечает на него, силою заставляет исполнять его правила.

Когда потеряна истинная добродетель, является добродушие; когда потеряно добродушие, является справедливость: когда же потеряна справедливость, является приличие.

— это только подобия правды и начало всякого беспорядка.

Лао-Тсе.

3.

Может быть смиренным только тот человек, который знает, что в душе его живет Бог. Такому человеку все равно, как судят о нем люди.

4.

Живи не для того, чтобы люди думали о тебе хорошо, а для того, чтобы ты сам знал о себе, что ты живешь хорошо.

5.

Самоуверенные, неумные и безнравственные люди часто внушают уважение скромным, умным, нравственным людям именно потому, что скромный человек, судя по себе, никак не может себе представить, чтобы плохой человек так уважал себя и с такой самоуверенностью говорил о том, чего не знает.

6.

— основа всего, — и добродетели и разума. Нет ничего более полезного для души, как памятование о том, что ты ничтожная и по времени и по пространству козявка и что сила твоя только в понимании своего ничтожества.

7.

Выше всего то, когда тебя осуждают за доброе дело, и ты радуешься.

Марк Аврелий.

8.

Быть неизвестным людям или непонимаемым ими и не печалиться об этом — в этом свойство истинно добродетельного человека.

Китайская мудрость.

9.

— какая-то бесконечно малая частица чего-то, и ты был бы ничто, если бы у тебя не было определенного призвания — дела. Это только дает смысл и значение твоей жизни. Дело же твое в том, чтобы использовать данные тебе, как и всему существующему, орудия (иступить топор, источить косу). И все дела равны, и ты не можешь сделать ничего больше того, чтò тебе задано, не можешь и не сделать. Все твое дело в том, чтобы делать охотно. Стало-быть, ты можешь быть супротивником Бога, можешь мучить себя и все-таки, хочешь — не хочешь, исполнишь его дело. Лучшее, чтò ты можешь сделать, — это не противиться, не корячиться. И поэтому ничего важного, великого человек не может сделать. Только стоит приписать человеку великое, исключительное — и делаешь из него урода. Стоит приписать это себе — и погиб. Только при таком понимании себя может быть разумная, спокойная жизнь и бесстрашие перед смертью. Только приписал себе значение большее, чем яблони, клена, приносящих плоды, так лишил себя спокойствия, радости жизни, покорности смерти.

26 ФЕВРАЛЯ.

1.

Что больше отдаешь телесного, то больше получаешь духовного, и наоборот. Смотри, чтò из двух тебе нужнее.

2.

Без жертвы нет жизни. Вся жизнь есть жертва телесного духовному.

3.

Единственное истинно-радостное дело жизни — это растить свою душу, а для роста души нужно отречение от себя. Начинай отречение в малых делах, тогда сможешь отрекаться и в больших.

4.

ò живет не для себя. Но для чего жить тому, кто живет не для себя? Не для себя можно жить только тогда, когда живешь для всего. Только живя для всего, человек может быть и бывает спокоен.

Лао-Тсе.

5.

Чем больше человек переносит свою жизнь из жизни животной в жизнь духовную, тем жизнь его становится свободнее и радостнее. Для того же, чтобы человек мог переносить свою жизнь из жизни животной в жизнь духовную, надо, чтобы он верил, что в этом его благо. Для того же, чтобы человек мог верить в это, ему надо отрекаться от жизни телесной. Для веры нужно самоотречение, для самоотречения нужна вера. Одно помогает другому.

6.

У человека нет никаких данных для оценки, а тем более права для суждения о последствиях жизни, полной безусловной самоотверженности, пока у него не явится смелости самому испытать такую жизнь, по крайней мере, на время; но я думаю, что ни один разумный человек не пожелает и ни один честный человек не посмеет отрицать то благотворное влияние, какое имели на его душу и тело хотя бы те случайные минуты, когда он забывал себя и отрекался от своей личности.

Рескин.

7.

— и теряешь нить своей мысли. Только, когда мы совершенно забываемся, выходим из себя, только тогда мы плодотворно общаемся с другими и можем служить им и влиять на них.

8.

Всякий человек рано или поздно, ясно или смутно испытывает внутреннее противоречие: хочу жить для себя и хочу быть разумным, а жить для себя неразумно. Это кажется противоречием, но противоречие ли это? Ведь если так, то и для сгнивающего зерна есть противоречие то, что оно сгнивает, пуская росток. Противоречие будет только тогда, когда я не хочу слушать голоса разума. Разум показывает необходимость перенести сознание жизни из личной жизни в растущую жизнь духовную. Он показывает ненужность, бессмысленность личной жизни, обещая новую жизнь, как прорастает зерно, распирающее косточки вишни. Противоречие только тогда, когда мы ухватились за эту внешнюю форму жизни, которая имела значение в свое время, но отжила, когда оболочка зерна, после того как зерно разбило ее, хочет утверждать свою жизнь. То, чтò мы называем противоречием, есть только муки рождения к новой жизни. Стоит только не противиться неизбежному уничтожению личной жизни разумным сознанием и отдаться этому разумному сознанию, и открывается новая жизнь.

27 ФЕВРАЛЯ.

1.

Помни, что если ты можешь сделать хорошее дело, оказать любовь кому-нибудь, то надо делать это сейчас, потому что пройдет случай и не возвратится.

2.

Здесь и сейчас нам надо служить Богу. И потому старайся здесь и сейчас делать то, чтò считаешь должным перед своей душой и перед Богом.

3.

— то состояние, в котором живет в нас Бог. И потому настоящая минута в жизни дороже всего. Все силы души употребляй на то, чтобы не даром прошла эта минута и чтобы не скрыть от себя того Бога, который мог проявиться в тебе.

4.

Покаяние всегда полезно. Покаяние — это сожаление о том, что не сделал прежде то, чтò мог сделать. Полезно оно тем, что вперед не будешь в настоящем упускать случай делать то, чтò должно.

5.

Трудно среди общения с людьми, в минуты увлечения мыслями о прошедшем и будущем, вспомнить о том, что жизнь твоя сейчас, в этом моменте настоящего. Но как важно и драгоценно такое воспоминание. Старайся приучать себя к этому. Много зла избегнет человек, если приучится к такому перенесению интереса жизни в тот единый момент, в котором она действительно есть.

6.

Чем старше я становлюсь, тем воспоминания мои становятся живее. И удивительно, вспоминаю только радостное, доброе и наслаждаюсь воспоминаниями не меньше, иногда больше, чем наслаждался действительностью. Чтò это значит? То, что ничто не проходит, ничто не будет и не было, а всё есть. И чем больше открывается жизнь, тем резче выделяется то, чтò есть доброе, истинное, от дурного, ложного, — того, чего нет и не должно быть.

7.

— это противоречие: жизнь только в настоящем. Нам только кажется, что она была и будет. Надо не решать вопрос о будущем, а о том, как жить в настоящем, сейчас.

8.

Сколько нравственных мучений — и все это, чтобы умереть через несколько минут! Чем интересоваться и зачем?

Но ведь время — ничто, и жизнь твоя полна, и сей день стоит сотни лет, если ты в течение этого дня найдешь Бога.

9.

Чтò такое память, которая делает из меня — меня: грудного ребенка, человека в полной силе и дряхлого старика — одно и то же существо от детства и до смерти? Чтò такое это свойство, связывающее отдельные по времени существа в одно? Надо бы спросить — не чтò связывает, а чтò разделяет эти существа. Разделяет то свойство времени, вне которого я не могу видеть себя. Я — один нераздельный от рождения и до смерти, но проявить и сознать себя я должен во времени.

28 ФЕВРАЛЯ.

1.

Если с нами случается неприятное, то мы чаще всего обвиняем в этом других или судьбу. А не думаем того, что если люди или судьба могут сделать нам что-нибудь дурное, то это значит, что что-нибудь в нас не в порядке. Тому, кто живет для души, никто и ничто не может сделать зла: и гонения, и обиды, и бедность, и болезни — не зло для такого человека.

По Эпиктету.

2.

ò мы называем злом. Только на освобождении от того, чтò мы называем злом, на горестях, болезнях, страданиях мы учимся переделывать свое животное «я» в духовное.

3.

Из одного того, что мы все знаем, как слабы и часто плохи бывают люди, которым в жизни все удается, которые всегда здоровы, богаты, не знают обид и унижений, видно, как необходимо нужны человеку испытания. А мы так часто жалуемся, когда нам приходится переносить их.

4.

Чтобы научиться терпению, нужно практиковаться столько же, как и при изучении музыки, а мы, между тем, как только учитель приходит, как только выпадает случай поучиться терпению, мы убегаем от урока.

Рёскин.

5.

«Если бы человек и мог не бояться смерти и не думать о ней, одних страданий, ужасных, бесцельных, — ничем не оправдываемых и никогда неотвратимых страданий, которым он подвергается, было бы достаточно для того, чтобы разрушить всякий разумный смысл, приписываемый жизни», говорят некоторые люди.

«Я занят добрым, несомненно полезным для других делом, и вдруг меня схватывает болезнь, обрывает мое дело и томит и мучает меня без всякого толка и смысла. Перержавел винт в рельсах, и нужно, чтобы в тот самый день, когда он выскочит, в этом поезде, в этом вагоне ехала добрая женщина-мать, и нужно, чтобы раздавило на ее глазах ее детей. Проваливается от землетрясения именно то место, на котором стоит Лиссабон или Верный, и зарываются живыми в землю и умирают в страшных страданиях ничем не виноватые люди. Зачем, за чтò эти тысячи других, бессмысленных, ужасных случайностей, страданий, поражающих людей? Какой это имеет смысл?»

Ответ на это тот, что рассуждения эти совершенно справедливы для людей, не признающих духовной жизни. Но дело в том, что здоровых людей, не признающих духовной жизни, нет и не может быть. Люди только думают, что не признают духовной жизни. Ведь если бы люди делали только те выводы, которые неизбежно следуют из одного телесного миросозерцания, такие люди, понимающие свою жизнь как личное существование, ни минуты не оставались бы жить. Ведь ни один работник не стал бы жить у хозяина, который, нанимая работника, выговорил бы себе право всякий раз, как это ему вздумается, жарить этого работника живым на медленном огне, или с живого сдирать кожу, или вытягивать жилы и вообще делать все те ужасы, которые он на глазах нанимающегося без всякого объяснения и причины проделывает над своими работниками. Если бы люди действительно вполне понимали жизнь так, как они говорят, что ее понимают, ни один от одного страха всех тех мучительных и ничем не объяснимых страданий, которые он видит вокруг себя и которым он может подпасть всякую секунду, не остался бы жить на свете.

А люди — люди живут, жалуются, плачутся на страдания и продолжают жить.

Объяснение этого странного противоречия только одно: люди все в глубине души знают, что жизнь их не телесная, а духовная, и что всякие страдания всегда нужны, необходимы для блага духовной жизни. Когда они возмущаются против страданий, но продолжают жить, то происходит это только оттого, что они умом утверждают телесность жизни, в глубине же души знают, что она духовна и что никакие страдания не могут лишить человека его истинного блага.

6.

Болезнь есть естественное состояние христианина, потому что в этом положении христианин бывает таким, каким должен быть всегда. Она приучает к лишению всяких благ и чувственных удовольствий, приучает удерживаться от страстей, которые всю жизнь обуревают человека, быть без честолюбия, без жадности, быть всегда в ожидании смерти.

7.

Созревание души дороже, чем блеск и избыток сил, и вечное в нас должно воспользоваться тем разрушением, которое производит в нас время.

Амиель.

8.

Рост физический — это только приготовление запасов для роста духовного, который начинается при увядании тела.

29 ФЕВРАЛЯ.

1.

Для святого нет смерти.

2.

Ты боишься смерти, но подумай о том, чтò бы было с тобою, если бы ты должен был вечно жить таким, каков ты есть.

3.

Если жизнь есть сон, а смерть — пробуждение, то тогда то, что я вижу себя отдельным от всего существом, есть сновидение.

4.

Жизнь не имеет ничего общего со смертью. Поэтому-то, вероятно, всегда и возрождается в нас неосмысленная надежда, затемняющая разум и заставляющая сомневаться в верности нашего знания о неизбежности смерти. Телесная жизнь стремится упорствовать в бытии. Она повторяет, как попугай в басне, даже в минуту, когда его душат: «Это, это ничего».

5.

В последние, предсмертные минуты духовное начало оставляет тело и, оставляя его, соединяется ли с безвременным, внепространственным началом всего или переходит в другую, опять ограниченную форму, мы не знаем; знаем только то, что тело оставляется тем, чтò живило его, и становится только предметом наблюдения.

6.

Мы беззаботно стремимся в пропасть, держа перед собою заслон, чтобы не видать ее.

Паскаль.

7.

Человек, как животное, противится смерти, но благодаря разуму он всегда может заменить это противление не только покорностью, но и согласием.

8.

«Ах, так вот чтò», говорит все выражение умирающего. Мы же, остающиеся, не можем видеть того, чтò раскрылось ему. Для нас раскроется после, в свое время.

9.

Мысль о близости смерти распределяет все наши поступки по степени их истинной важности для нашей жизни. Приговоренный к немедленной казни не станет заботиться об увеличении, сохранении своего состояния, ни об установлении о себе доброй славы, ни о торжестве своего народа перед другими, ни об открытии новой планеты и т. п., но за минуту перед казнью постарается утешить огорченного, поднимет упавшего старика, перевяжет рану, починит игрушку ребенку.

10.

Смерть — это освобождение от односторонности личности. От этого-то, повидимому, и зависит выражение мира и успокоения на лице у большинства покойников. Покойна и легка обыкновенно смерть каждого доброго человека; но умереть с готовностью, охотно, радостно умереть — вот преимущество отрекшегося от себя, того, кто отказывается от воли к жизни, отрицает ее. Ибо лишь такой человек хочет умереть действительно, а не повидимому и, следовательно, не нуждается и не требует дальнейшего существования своей личности.

Шопенгауер.

11.

Есть ли будущая жизнь? Будущая — не знаю. Знаю то, что есть Бог, то духовное начало, по воле которого я вступил в эту временную жизнь и живу в ней. Кончится эта временная жизнь по воле Его же. Стало-быть, я буду опять в Его воле. Так что: из Тебя изошел и к Тебе иду; или, скорее: я всегда был в Тебе и остаюсь в Тебе. В этом ответ, когда близость смерти тревожит. А иногда — и именно, когда не думаешь и отдаешься, так легко и просто.

12.

— в смерти, недоступны человеку.

13.

Смерть есть изменение той формы, с которой соединен наш дух. Не надо смешивать форму с тем, чтò соединено с ней.

14.

Когда мы рождаемся, наши души кладутся в гроб нашего тела. Гроб этот — наше тело — постепенно разрушается, и душа наша все больше и больше освобождается. Когда же тело умирает, душа совсем освобождается.

По Гераклиту.

15.

Чтò бы ни постигло тебя, ты не можешь быть несчастлив, сознавая свое единство с Богом.

16.

— зачем? А затем, что в этом радость. Испытай это, и ты узнаешь, правда ли это.

17.

Одни люди ищут блага во власти, другие — в любознательности, в науках, третьи — в наслаждениях. Эти три рода вожделений образовали три различных школы, и все философы следовали какой-либо из трех. Те же, которые более других приблизились к истинной философии, поняли, что всеобщее благо — предмет стремления всех людей — не должно заключаться ни в одной из частных вещей, которыми могут владеть только одни и которые, будучи разделены, скорее огорчают их обладателя отсутствием недостающей части, чем доставляют наслаждение той частью, которая ему принадлежит. Они поняли, что истинное благо должно быть таково, чтобы им могли обладать все сразу, без убыли его и без зависти, и чтобы никто не мог потерять его помимо своей воли. И благо это есть: благо это в любви.

Паскаль.

18.

Мы ищем похвалы, одобрения. А отплаты за то хорошее, чтò мы делаем, нам не может быть никакой, потому что нам в жизни нашей дано такое великое благо — жизнь, что с самым большим усердием мы никогда не отработаем за него.

19.

Если люди делают зло, они делают зло самим себе; тебе же они не могут сделать зла. Ты рожден не для того, чтобы творить зло и грешить вместе с людьми, но для того, чтобы помогать им в добрых делах и в этом находить свое благо.

20.

Из всего того, чтò Бог предоставляет нам в этой жизни, Он одну часть отдал в наше полное распоряжение: она составляет как бы нашу собственность; другая же часть находится вне нашей власти, не принадлежит нам: все, чтò другие могут отнять у нас, не принадлежит нам, а все то, чему никто и ничто не может помешать и повредить, составляет нашу собственность. И Бог по Своей благости дал нам в нашу собственность как раз то, чтò и есть настоящее благо. Бог не враг нам; Он поступил с нами, как добрый отец: Он не дал нам только того, чтò не может дать нам блага.

Эпиктет.

21.

Жизнь моя — не моя, и потому и целью ее не может быть только мое благо: целью ее может быть только то, чего хочет Тот, Кто послал меня в жизнь. Хочет же Он любви всех ко всем, того самого, в чем и общее и мое отдельное благо.

22.

Если мы несчастливы, то это значит только то, что мы делаем не то, чтò должно, или не делаем того, чтò должно. Так что не только благо есть последствие исполнения долга, но наш долг в том, чтобы мы испытывали благо.