На каждый день
Август

1 АВГУСТА.

1.

Во всех верах: браминской, буддийской, христианской, магометанской есть истинное, есть и не истинное.

Старайся брать из той веры, в какой ты родился, то, чтò истинное. Истинное же в каждой вере то, чтò понятно, просто и ясно. И это понятное, простое и ясное одно и то же во всех верах.

2.

Чем сильнее вера человека, тем тверже его жизнь.

3.

Чтò такое я? Чтò должен я делать? И чтò меня ожидает? Это три главные для человека вопроса. Из этих вопросов главный — средний: чтò делать? потому что если человек узнает, чтò ему делать, то он узнает и чтò он такое. А узнав, чтò он такое, узнает и на чтò он может надеяться. Если человек узнает, что дело его в том, чтобы любить всех, то он узнает, что весь он есть только любовь. А узнав то, что он есть любовь, узнает то, что его ожидает только благо.

4.

Не заглушать свой разум, как этому учат лжеучители, нужно для того, чтобы познать истинную веру, а, напротив, очищать, напрягать его, проверять им всё, чему учат учители веры.

5.

Стараются сделать невозможным не только высказывание и передачу истины, но даже самое размышление о ней и открытие ее, с самого детства отдавая голову на обработку духовенству, которое так глубоко вдавит колею, в которой впредь будут двигаться основные мысли, что они в большинстве случаев сложатся и установятся на всю жизнь.

Шопенгауер.

6.

Закон Божий о том, чтобы любить Бога и ближнего, прост и ясен, и всякий человек, когда войдет в разум, чует его в своем сердце. И потому, если бы не было ложных учений, все люди держались бы этого закона, и на земле бы было царство небесное.

Но всегда и везде ложные учителя поучали людей тому, чтобы признавать Богом то, чтò не есть Бог, и законом Бога то, чтò не есть закон Бога. И люди верили ложным учениям и удалялись от истинного Бога и от исполнения истинного закона Его, и жизнь людей становилась от этого труднее и несчастнее.

И потому не надо верить никаким учениям, если они не сходятся с любовью к Богу и ближнему.

7.

Рассказы о чудесах не могут подтверждать истину. Если бы не то, что рассказы, но на моих глазах человек воскрес бы из гроба и улетел на небо и оттуда уверял бы меня, что 2 × 2=5, и что люди могут убивать друг друга, я всё таки не поверил бы ему.

8.

Еще наивен, как взрослый ребенок, тот, кто может серьезно верить, что когда-то какие-то нечеловеческие существа растолковали нашему человеческому роду существование и цель его и всего мира. Нет иного откровения, кроме мыслей мудрых людей. И потому, казалось бы, всё равно, полагаться ли на свои мысли или на чужие, потому что мысли, которые передаются нам как религия, всё-таки человеческие мысли. И всё же обыкновенно люди более склонны полагаться на чужие головы, обладающие будто бы сверхчеловеческими источниками мысли, чем на свои собственные. Впрочем, если принять в расчет всё умственное неравенство людей, то, пожалуй, мысли одного действительно могут казаться сверхъестественным откровением для другого.

Шопенгауер.

2 АВГУСТА.

1.

Для того, чтобы человеку быть настоящим человеком, ему надо понять, что в нем живет Бог.

2.

Мы удивляемся на огромные горы, на величину солнца, звезд. Но все эти великие вещи — ничто в сравнении с тем, чтò знает про всё это: всё это — ничто в сравнении с нашей душой.

Самое могущественное в мире то, чтò не видно, не слышно и нельзя ощупать: дух в человеке.

3.

— это проявление ее в человеке; для того же, чтобы она действовала, человек должен признавать ее. Не признавая же этого, человек, могущий творить наилучшее, неизбежно творит ничтожное и злое.

4.

Если человек признает, что всё, чтò он видит вокруг себя, весь бесконечный мир точно существует, то как же ему не признавать того, что действительно существует и то, посредством чего он признает всё, чтò есть: свое духовное начало.

5.

Жизнь наша есть наше сознание себя вечным, бесконечным, т. -е. безвременным и внепространственным духом, ограниченным условиями временных и пространственных явлений.

6.

Жизнь моя и всякая жизнь есть сознание собою духовного и потому бесконечного, беспредельного существа. То, что я есмь, я сознаю по тем пределам, которые отграничивают меня от всего, и пределы эти я не могу представить себе иначе, как только веществом; пределы эти — мое тело и всё меня окружающее. То же, чтò я есмь проявление духовного, следовательно, бесконечного, беспредельного существа, я сознаю по тому изменению, движению, происходящему и во мне, и вне меня, — движению, которое соединяет меня со всем и составляет сущность жизни. Как вещество не существует само по себе, а есть только то, чтò отделяет меня от всего, следовательно, бесконечного и беспредельного существа, так и изменения движения, происходящие в моих пределах и вне их, не существуют сами по себе, а есть только то, чтò соединяет меня, отделенного от Всего, с тем, от чего я отделен. Как вещество есть только потому, что я отделен, так что если бы не было меня, не было бы никакого вещества, так и движение есть только потому, что я соединяюсь со Всем, так что если бы я не соединялся со Всем, не было бы и никакого движения. И потому я представляюсь себе веществом в движении.

7.

Совесть это — сознание своего духовного начала. И только тогда, когда она — такое сознание, она верный руководитель жизни людей. А то часто люди считают за совесть не сознание своего духовного начала, а то, чтò считается хорошим или дурным теми людьми, с которыми живет человек.

8.

Какая радость узнавать в себе Бога. В этом, только в этом жизнь. Узнаешь в себе свободное, разумное, любящее и потому блаженное существо. Как же не радоваться этому?

9.

Чем больше веришь в Бога и понимаешь Его, тем всё больше и больше удаляется Он от тебя, как начало всего, и вместе с тем всё больше и больше сливается с тобой в твоей душе.

10.

Есть только я и Ты. Если бы не было нас двоих, то не было бы ничего на свете.

Ангелус Силезиус.

3 АВГУСТА.

1.

Всё живое боится мучения, всё живое боится смерти; пойми самого себя не только в человеке, но во всяком живом существе, не убивай и не причиняй страдания и смерти.

Всё живое — то же, чтò и ты, и хочет того же, чего и ты; пойми же самого себя во всяком живом существе.

Буддийская мудрость.

2.

Чем разумнее и добрее человек, тем больше он узнает себя в другом. Глупый и недобрый человек думает, что всякий другой человек совсем чужой ему. Мудрый же и добрый человек знает, что то, чтò в нем самом самое дорогое ему, то же самое есть и во всяком другом человеке.

3.

Истинная мудрость учит тому, что основа мыслей и чувств мудреца и святого одна и та же во всех самых скромных людях, и что те свойства, которые выказывает мудрец и святой, те же самые, которые обыкновенный человек употребляет на самые обыкновенные дела жизни.

Мудрые и святые люди, учителя человечества, проявляют только особенно ярко то, чтò свойственно всем людям. Свет, исходящий от них, есть не что иное, как откровение той силы, которая таится в каждом человеческом существе.

4.

Если человек считает собой свое животное существо, то и Бога он будет себе представлять телесным, властвующим над миром. Но Бог не властвует ни над чем, а только невидимо живет во всех.

5.

Я не могу никогда убедить другого человека иначе, как только его же собственными мыслями. Значит, я должен думать, что у него такой же разум, какой и во мне. Точно так же я не могу привлечь человека к добру, не предполагая, что в нем та же любовь к добру, какая и во мне. В обоих случаях я как бы вперед знаю, что то, чтò есть в моей душе, то же есть и в душе всякого человека.

Кант.

6.

Все — дети одного Отца, и потому неестественно не любить ближнего.

7.

Любить нельзя ничего преходящего, временного, смертного. Любовь — дело великое, а всё преходящее ничтожно. Любить смертное всё равно, что строить дом на воде. Чтò же можно любить? Одно то вечное, чтò есть во мне и во всех людях.

8.

относится не к одному только убийству человека, но к убийству всего живого. И заповедь эта была записана в сердце человека, прежде чем она была записана на Синае.

9.

Истинное сострадание начинается только тогда, когда, поставив себя в воображении на место страдающего, испытываешь действительное страдание.

4 АВГУСТА.

1.

Решаются все вопросы только тогда, когда признаешь начало всего: Бога.

2.

Не страшно жить только тогда, когда живешь с Богом. Без Него всегда страшно.

3.

Подобно тому, как человек, с рождения запертый в горнице с матовыми стеклами в окне, стал бы называть солнце матовым стеклом, т. -е. именем единственного предмета, пропускающего через себя свет солнца в горницу, — так и мы определяем понятие Бога именем того высшего чувства или той высшей человеческой способности, которая служит единственным проводником божественного откровения свыше. А именно, называем Бога любовью или разумением (словом).

И как лишь освобождение из заключения даст возможность узнику отличить само солнце от освещенного им матового стекла, — так точно лишь та или иная степень освобождения от уз телесности, материальности даст душе человеческой возможность более непосредственного единения с сущностью Божества.

А до тех пор люди, чтущие выше всего свой разум, будут отождествлять Бога с разумом и называть Его разумом; люди, чтущие выше всего чувство любви, будут отождествлять Бога с любовью и называть Его любовью.

И, наконец, люди, еще не верящие ни в свой разум, ни в свою любовь и именно вследствие этого слепо и беспрекословно верующие в авторитет чужой личности, будут отождествлять Бога с личностью.

Федор Страхов.

4.

Бог есть икс (х), но хотя значение икса и неизвестно нам, без него нельзя не только решать, но и составлять никакого уравнения. А жизнь есть решение уравнения.

5.

На вопрос, чтò он думает о Боге, ученый математик отвечал: «Я никогда не нуждался в этой гипотезе». Я бы сказал напротив: я сказал бы, что без этой гипотезы я никогда не могу ни о чем разумно думать.

6.

Если войдет тебе в голову мысль о том, что всё, чтò ты думал о Боге, неправда, что нет Бога, не смущайся этим, а знай, что это было и бывает со всеми людьми. Но не думай только того, что если ты перестал верить в того Бога, в которого ты верил, то это сделалось оттого, что нет Бога. Если ты не веришь в того Бога, в которого верил, то это только оттого, что в вере твоей о Боге было что-нибудь неправильное, и тебе надо постараться лучше понять то, чтò ты называешь Богом.

Если дикарь перестал верить в своего деревянного бога, то это не значит то, что Бога нет, а только то, что Бог не деревянный.

Понять Бога вполне мы не можем, но можем только всё больше и больше понимать начало всего. И потому, если мы откидываем низкое понятие о Боге, то это нам на пользу. Делается это для того, чтобы мы всё лучше и выше понимали то, чтò мы называем Богом.

7.

Я люблю только одно и не знаю, чтò это такое. Но и люблю-то я это потому, что не знаю, чтò это такое.

Ангелус Силезиус.

5 АВГУСТА.

1.

Жизнь каждого человека только в том, чтобы становиться с каждым годом, месяцем, днем всё лучше и лучше. И чем люди становятся лучше, тем они ближе соединяются друг с другом. А чем ближе соединяются люди, тем жизнь их лучше.

2.

ò мы видим, всё живое, всё это — одно тело: мы все, как руки, ноги, желудок, кости, — члены этого тела. Мы все одинаково родились, у всех одно и то же желание добра, и во всех нас заложена одна и та же любовь друг к другу. Все мы знаем, что нам лучше помогать друг другу, чем губить друг друга. Мы как камни сложены в такой свод, что все сейчас же погибли бы, если бы не поддерживали друг друга.

3.

Если бы все люди соединились в одно, то не было бы того, чтò мы понимаем, как свою жизнь, потому что жизнь наша есть только всё большее и большее единение. И в этом всё большем и большем соединении — одно истинное благо нашей жизни.

4.

Мечешься, бьешься, всё оттого, что хочешь плыть по своему направлению. А рядом, не переставая, и от всякого близко течет бесконечный поток любви, всё в одном и том же вечном направлении.

Когда измучаешься хорошенько в попытках сделать что-то для себя, спасти, обеспечить себя, устраивать, оставь свои направления, бросься в этот поток, и он понесет тебя, и ты сольешься со всем и почувствуешь, что ты спокоен и свободен.

5.

Человеку не может быть доступна цель его жизни. Знать может человек только направление, в котором движется его жизнь. И знать это легко: всё, чтò разъединяет, противно этой цели, а чтò соединяет — согласно с нею.

Правило о том, чтобы поступать с другими так, как ты хочешь, чтобы с тобой поступали, не только справедливо, но и благодетельно, потому что устраняет всё, чтò разъединяет людей.

6.

Люди несчастны, когда они живут каждый для себя. А только бы жили они по тому закону, которому учили их все мудрецы мира: поступали бы с другими так, как хотят, чтобы поступали с ними, — и как бы они могли быть счастливы!

7.

Как ни портят люди свою жизнь, она с каждым столетием, годом становится всё лучше и лучше, становится лучше уже тем, что люди всё больше и больше чувствуют и сознают свое единство.

8.

Растем мы вот как. В каждой мысли каждого человека лежит уже высшая мысль; в том характере, который проявляет человек нынче, уже готовится высший характер. Юноша откидывает мечтания детства, муж откидывает незнание и бурные страсти юношества, старец откидывает себялюбие мужа и становится всё более и более всемирною душою. Он поднимается на высшую и на более твердую ступень жизни. Внешние отношения и условия вымирают, и он всё больше входит в Бога, и Бог в него, — до тех пор, пока спадет с него последняя одежда себялюбия, и он соединяется со Всем, сливает свою волю с всемирной волей и участвует в жизни всего мира.

Эмерсон.

6 АВГУСТА.

1.

Любить того, кто нам приятен, не значит любить. Истинная любовь только та, когда в человеке любишь то же, чтò живет в тебе.

Живет во всех людях и в тебе одно и то же, и потому любовь настоящая только тогда, когда любишь всех, а не тех только, кто нам приятен.

2.

Есть такая басня о любви:

«Жил один человек так, что никогда не думал и не заботился о себе, а думал и заботился только о ближних.

И жизнь этого человека была так удивительна, что невидимые духи любовались его доброй жизнью и радовались на нее.

Один раз один из этих духов сказал другому: «Человек этот свят, и странное дело, он не знает этого. Мало на свете таких людей. Давайте спросим его, чем мы можем служить ему, и какими дарами он хочет, чтобы мы одарили его?» Хорошо, — сказали все другие духи. — И вот один из духов неслышно и невидимо, но явственно, понятно сказал доброму человеку: «Мы видим твою жизнь и твою святость и хотели бы, чем мы можем, одарить тебя. Скажи, чего ты желаешь. Того ли, чтобы ты мог облегчить бедность и нужду всех, кого видишь и о ком жалеешь? Мы это можем сделать. Или, хочешь, мы дадим тебе такую силу, что ты будешь избавлять людей от болезней и страданий, так что те, кого ты пожалеешь, не будут умирать прежде времени? И это в нашей власти. Или того, чтобы все люди на свете: мужчины, женщины, дети любили тебя? Мы можем и это сделать. Скажи, чего ты желаешь».

И святой сказал: «Ничего из этого не желаю, потому что только Господу Богу подобает избавлять людей от того, чтò Он посылает им, от нужды и от страданий, от болезней и от преждевременной смерти. Любви же от людей я боюсь.

«Боюсь, как бы любовь людская не соблазнила меня, не помешала мне в одном главном моем деле, в том, чтобы увеличивать в себе любовь к Богу и к людям».

И все духи сказали: «Да, этот человек свят истинной святостью и истинно любит Бога».

3.

Только забудь про свое маленькое, гаденькое «я», перестань желать ему одному добра, перестань осуждать людей, завидовать им, перестань желать им зла, и ты почувствуешь, как в тебе проснется и просияет Бог. Будь только чистым стеклом, и сквозь стекло это будет не переставая светить Бог, и радости твоей не будет конца.

4.

Прежде чем человек будет в состоянии любить, т. -е. жертвуя собою, делать добро, ему надо перестать ненавидеть, т. -е. делать зло, и перестать предпочитать одних людей другим для блага своей личности.

5.

Истинный христианин желает добра не только ближним своим, но и врагам, и не только своим врагам, но и врагам Божиим.

Паскаль.

6.

Мы думаем, что когда нам нравятся те, кто нас хвалит, делает нам добро, мы любим их; но это не любовь, а или пристрастие, или обмен выгоды: они нас хвалят — и мы их хвалим, они нам делают добро — и мы им платим тем же. В таком чувстве нет ничего дурного, но это не любовь. Любовью истинной мы любим только тогда, когда любим человека не за то, что он приятен нам или сделал нам доброе, а потому, что в нем живет тот же, как и в нас, дух Божий.

Только когда мы так любим людей, мы можем любить, как учил Христос, не одних любящих нас, а и дурных, вредных нам и всему миру людей, врагов наших.

И только такая любовь не только не уменьшается от того, что люди дурны и ненавидят нас, а напротив, тем становится сильнее и прочнее. Она становится сильнее потому, что чем хуже такие люди, чем больше ненавидят нас, тем больше мы сожалеем о них, тем больше любим их. Прочнее же такая любовь, чем любовь пристрастная и к любящим нас, потому, что никакие перемены в том, кого мы любим, не могут изменить ее.

7.

Если я по телу чувствую себя связанным, то по своему духовному «я» я чувствую себя свободным и потому всегда стараюсь освободиться от тех стен, которые отделяют меня от всего мира. Чем же я могу освободиться? Только тем, чтобы перенести свою жизнь в существа, живущие за теми стенами, которые отделяют меня от них, т. -е. любить эти существа. Так что любовь уничтожает пределы, соединяя того, кто любит, с тем, чтò было отделено от него.

Посредством любви человек разрушает те стены, которые отделяли его от других. Сначала человек уничтожает эти стены между ближайшими к нему существами, потом между более отдаленными. Полное освобождение невозможно до смерти. Возможно только всё большее и большее соединение со всеми. В этом бесконечном приближении к полному слиянию со всеми, и есть жизнь человека и ее благо.

8.

Есть доброта природная, зависящая от внешних и телесных причин — от наследственности, хорошего пищеварения, от успеха. Доброта эта очень приятна и для того, кто испытывает ее, и для других людей, но доброта эта может исчезнуть. И есть доброта, происходящая от духовной, внутренней работы. Такая доброта менее привлекательна, но зато первая может не только исчезнуть, но превратиться в злобу; вторая же не только никогда не исчезает, но, постоянно увеличиваясь, дает всё большее и большее благо.

9.

Держи себя в чистоте с тем, чтобы сила Божия могла расти в тебе. В этом росте силы Божией и жизнь и благо.

10.

Любовь христианская вытекает из сознания единства божественного начала в себе и во всех людях, и не только в людях, но и во всем живом.

11.

Любовь истинная, не на словах, а на деле, не только не может быть глупа, но только одна любовь дает истинную проницательность и мудрость.

7 АВГУСТА.

1.

Грехи, соблазны и суеверия должны быть; без них не было бы жизни. Жизнь человеческая только в освобождении от них. И освобождение это радостно, потому что, что больше освобождается человек от грехов, то больше любви в нем. А от любви радость и благо.

Это-то и значат слова Христа о том, что соблазнам должно войти в мир; но горе тем, через кого они входят.

2.

Грехи, соблазны и суеверия — это та земля, которая должна покрывать семена любви для того, чтобы они могли взойти.

3.

Если человек не победит грех, а отдастся ему, он неизбежно впадет в соблазн. А победить соблазны труднее, чем грехи; соблазны же вовлекут его в суеверия; а освобождение от суеверий труднее всего.

4.

Причина телесных грехов — тело; причина соблазнов — мнение людей; причина суеверий — ложь.

5.

— самое тяжелое и верное наказание.

Бывает, что человек обманщик, обидчик, проживает жизнь и умирает в богатстве и в почете, но это не значит, чтобы он ушел от наказаний за свои грехи. Наказания эти будут, не где-то там, где никто не бывал и не будет, а здесь. Здесь уже человек этот был наказан тем, что с каждым новым грехом он всё больше и больше отдалялся от истинного блага — любви и становился всё меньше и меньше радостным. Всё равно, как пьяница, будет ли он или не будет наказан за свое пьянство от людей, он уже всегда наверное наказан, кроме головной боли и похмелья, уже тем, что чем чаще он напивается, тем телу и душе его становится всё хуже и хуже.

6.

Такое состояние души, при котором человек не сознает того зла, которое делает, бывает у человека тогда, когда он или не желает проверять разумом свое поведение или, еще хуже, употребляет свой разум на оправдание своих поступков.

8 АВГУСТА.

1.

Для поддержания своей жизни телу нужно немного, но прихотям тела нет конца.

2.

Не говорю уже — для души, а для тела в сто раз лучше не доесть, не доспать, не догреться, чем переесть, переспать, перегреться.

3.

Бедным лучше, чем богатым, потому что богатые больше завязают в грехах, чем бедные. Да и грехи богатых мудреные и запутанные, и трудно разобраться в них. У бедняков грехи не хитрые, и легче от них освобождаться.

4.

Грехи угождения телу не противны в детях, эти же грехи не отталкивают в очень молодых людях. В людях же вполне взрослых, и в особенности в стариках, когда старик заботится о сладкой пище, щегольской одежде, помещении, об увеселениях, грехи эти отвратительны.

5.

Лучше, чтобы одежда была впору совести, чем чтобы она была впору только телу.

6.

Чем больше ты окружаешь себя нуждами, тем большему подвергаешься рабству: потому что, чем в большем ты будешь нуждаться, тем более сократишь свою свободу. Совершенная свобода в том, чтобы вовсе ни в чем не нуждаться, а следующая за нею — нуждаться в немногом.

Иоанн Златоуст.

7.

Редко умирают от голода. А оттого, что сладко едят и не работают, люди часто болеют и умирают.

И потому хорошо есть, когда поработал и проголодался. А грех есть, когда не работал и не голоден.

8.

Никто никогда не напивался и не накуривался для того, чтобы делать хорошее дело: работать, обдумать вопрос, ходить за больным, молиться Богу. Большинство же злых дел совершаются в пьяном состоянии.

9.

Одурманение себя чем бы то ни было не есть еще преступление, но приготовление себя ко всякого рода преступлениям.

9 АВГУСТА.

1.

Человек сотворен так, что для того, чтобы ему жить, ему надо питаться, а для того, чтобы жизнь человеческая не кончилась, ему надо плодиться. И если человек ест и пьет только тогда, когда к нему приступит голод, то он бывает здоров и силен, и пища ему на радость и на пользу. Если же человек ест и пьет, когда еще не приступил голод, то он слабеет, хворает и укорачивает себе жизнь, и пища ему на горе и вред.

Точно так же и в браке. Если люди женятся, когда придет время, и мужчине трудно жить без жены, а женщине без мужа, тогда жениться бывает на пользу и радость и мужу и жене, и от них рождаются хорошие, здоровые дети.

Если же женятся люди не тогда, когда приспело время, то радости не бывает от женитьбы ни мужчине, ни женщине, и дети от такой женитьбы или вовсе не рождаются или рождаются плохие.

И потому нехорошо думать и мужчинам о женщинах и женщинам о мужчинах раньше, чем придет время, когда уж нельзя не жениться.

2.

Говорить о том, полезно или вредно для здоровья человека половое общение с людьми, с которыми он не будет жить, как муж с женой, всё равно, что говорить: полезно или вредна человеку для здоровья пить чужую кровь.

3.

Неправда, что совершенное воздержание от полового общения противно природе человека. Полное воздержание возможно и дает несравненно больше блага, чем самый счастливый брак.

4.

Брак, настоящий брак, состоящий в рождении и воспитании детей, есть посредственное служение Богу — служение Богу через детей. «Если я не сделал того, что мог и должен был сделать, так вот на смену мне мои дети, они будут делать».

От этого-то люди, вступающие в брак, имеющий целью деторождение, всегда испытывают чувство как-будто некоторого успокоения, облегчения. Люди чувствуют, что они передают часть своих обязанностей своим будущим детям. Но чувство это законно только тогда, когда брачущиеся намерены воспитать детей так, чтобы они не были помехой делу Божиему, а работниками Его. Сознание того, что если я сам не мог или сама не могла вполне отдаться служению Богу, то я сделаю всё возможное для того, чтобы дети мои могли служить Ему, — сознание это дает и браку и воспитанию религиозный смысл.

5.

Если цель обеда — питание тела, то тот, кто съест сразу два обеда, достигнет, может-быть, большего удовольствия, но не достигнет цели, ибо оба обеда не переварятся желудком. Если цель брака есть семья, то тот, кто захочет иметь много жен и мужей, может-быть, получит много удовольствия, но ни в каком случае не будет иметь семьи. Правильное питание и правильный брак может быть только тогда, когда человек не ест больше того, чтò может переварить его желудок, и имеет жен и мужей только, сколько нужно для того, чтобы правильно воспитать детей, а это возможно только тогда, когда у мужа одна жена, а у жены один муж.

6.

Раз отдавшись половой распущенности, человек невольно, самой необходимостью втягивается в ряд других пороков, калечащих всю его жизнь и создающих вместо мирной, блаженной, любовной жизни, какая нам предназначена и возможна на земле, ненависть, разврат, отчаяние, — одним словом, тот ад, который люди называют жизнью и от которого всё чаще и чаще ищут облегчения в беспрерывном одурманении себя вином, табаком и всякими, так называемыми, «увлечениями» или же — полного освобождения в самоубийстве.

Евгений Попов.

7.

Борьба с пробуждающимся половым чувством трудна и тяжела, и трудна и тяжела она не столько сама по себе, сколько потому, что в нашем обществе дико, безумно и безнравственно к ней относятся. Не только молодой человек не встречает никакой поддержки в этой борьбе, но окружающие его товарищи и обстановка всеми способами толкают его в соблазн и искушение, которых в нашей среде слишком много, и потому очень мало бывает вероятности, чтобы человек устоял среди них, — один, силою своего нравственного чувства.

Сколько есть людей, потерявших свою чистоту и невинность не потому, что они увлеклись и соблазнились какою-нибудь женщиною, влюбились в нее и пали, а павших и осквернившихся потому, что хладнокровно решили пасть, отчасти уступая уверениям врачей о необходимости этого для здоровья, отчасти под влиянием насмешек товарищей над их чистотой, отчасти же из желания испробовать неизвестного еще наслаждения и, главное, перестать быть «красною девушкою» и стать «взрослым человеком», воображая, что достоинство взрослого человека состоит в испорченности.

Евгений Попов.

8.

Среди людей богатых, где дети представляются или помехою для наслаждения, или несчастной случайностью, или своего рода наслаждением, когда их рождается вперед определенное количество, эти дети воспитываются не в виду тех задач человеческой жизни, которые предстоят им, как разумным и любящим существам, а только в виду тех удовольствий, которые они могут доставить родителям. Вследствие этого дети воспитываются большей частью как дети животных, так что главная забота родителей состоит не в том, чтобы приготовить их к достойной человека деятельности, а в том (в чем поддерживаются родители ложной наукой, называемой медициной), чтобы как можно лучше напитать их, увеличить их рост, сделать их чистыми, белыми, сытыми, красивыми (если в низших классах этого не делают, то только по невозможности, а взгляд один и тот же). И в изнеженных детях, как и во всяких перекормленных животных, неестественно рано появляется непреодолимая чувственность, составляющая причину страшных мучений этих детей в отроческом возрасте. Наряды, чтения, зрелища, музыка, танцы, сладкая пища, вся обстановка жизни, от картинок на коробках до романов и повестей и поэм, еще более разжигают эту чувственность, и вследствие этого самые ужасные половые пороки и болезни делаются обычными условиями вырастания детей обоего пола и часто остаются и в зрелом возрасте.

10 АВГУСТА.

1.

То, чтò можешь сделать сам, не заставляй делать другого. Всякий пусть метет перед своей дверью. Если каждый будет делать так, вся улица будет чиста.

2.

Только тремя средствами человек может добывать богатство: трудом, выпрашиванием или кражей. Трудящиеся получают так мало именно потому, что слишком много приходится на долю нищих и воров.

Генри Джордж.

3.

Одна из самых больших телесных радостей это — отдых после труда. Все придуманные богатыми и праздными людьми увеселения далеко не могут сравниться с этой радостью.

4.

Какая страшная ошибка думать, что души людей могут жить высокой духовной жизнью в то время, как тела их остаются в праздности и роскоши. Тело всегда первый ученик души.

Торо.

5.

Труд не есть добродетель, но неизбежное условие добродетельной жизни.

6.

Собственность с правом защищать ее и с обязанностью государства обеспечивать и признавать ее, есть не только нехристианское, но самое антихристианское учреждение. Христианину свойственно жить не так, чтобы ему служили, а так, чтобы самому служить другим.

7.

Магомет.

8.

Народ, освобожденный от того, чтò Христос называет ослеплением богатства, довольный хлебом насущным, просящий у Отца небесного лишь того, чтò Он дает малым птицам, которые не сеют и не жнут, — народ живет истинной жизнью, жизнью сердца больше, чем прочие люди, погруженные в желания и заботы мира сего. Вот почему геройских подвигов, самопожертвования надо искать в нем, в народе. Откиньте народ — чтò станется с заветами долга, с тем, чем единственно держится общество, с тем, чтò составляет величие и силу наций? Когда нации слабеют, кто их обновляет, оживляет их, как не простой народ? А если болезнь неизлечима, если надо, чтобы народы умерли, из чего выходит молодой стебель, предназначенный заменить старое дерево, как не опять-таки из народа? И потому к народу обращается Христос, и потому народ признает в нем посланца Отца, славит имя его, провозглашает его власть, покоряясь ей. Князья же церкви, книжники проклинают его и убивают. Но, несмотря на их насилие и хитрости, несмотря на казнь, Христос восторжествовал в народе; народ основал его царство в мире, и народом оно будет в нем распространяться; народом будет рождена новая жизнь, божественный зародыш которой так хотели бы задушить насильнические власти, уже объятые ужасом за близкий конец свой.

Ламеннэ.

11 АВГУСТА.

1.

Честные люди не бывают богаты. Богатые люди не бывают честны.

Лао-Тсе

2.

Радости богатства непрочны и обманчивы.

3.

Не тот беден, у кого мало, а тот, кто хочет, чтобы было больше того, чтò есть.

Сенека

4.

Если богатые люди могут благодетельствовать бедным своим богатством, то это происходит оттого, что правительство покровительствует некоторым, вводит имущественное неравенство и тем порождает необходимость в благотворительности. А при таких условиях помощь, которую богатый окажет бедняку, заслуживает ли вообще имени благотворительности, которым любят кичиться, как заслугой?

Кант.

5.

Удовольствия богачей приобретается слезами бедняков.

6.

Вещественное милосердие только тогда добро, когда оно жертва. Только тогда получающий вещественный дар получает и духовный дар.

Если же это не жертва, а излишек, то это только раздражает получающего.

7.

Помощь, которую оказывают открыто богатые люди бедным, есть в лучшем случае дело учтивости, но никак не милосердия. Человек спрашивает вас, как пройти в такое-то место? Из учтивости надо остановиться и сказать ему. Другой просит дать ему 5 копеек, 5 или 50 рублей. Если у вас есть лишние 5 копеек, рублей или десятков рублей, надо дать их ему, это тоже будет дело учтивости, но в поступке этом не будет ничего общего с милосердием.

8.

Как превратно должно быть то устройство мира, при котором люди богатые, живущие трудами бедных, обстраиваемые, питаемые, одеваемые бедными, могут думать, что они — благодетели бедных!

12 АВГУСТА.

1.

Как ни вреден гнев для других людей, он более всего вреден тому, кто гневается. И всегда гнев вреднее того, из-за чего гневаешься.

2.

Есть такие люди, которые любят сердиться и сердятся и вредят людям без всякой причины. Можно понять, зачем скупой человек обижает других: он хочет завладеть имуществом, чтобы самому обогатиться, он вредит людям для своей пользы. Злой же человек вредит другим без всякой для себя выгоды. Такие люди подобны сумасшедшим.

По Сократу.

3.

4.

Когда сердишься на кого-нибудь, то обыкновенно ищешь оправданий своему сердцу, приписывая или замечая всё только дурное в том, на кого сердишься. И этим усиливаешь свое недоброжелательство и связанное с ним страдание. А надо совсем напротив: чем больше сердишься, тем внимательнее искать всё хорошее в том, на кого сердишься, искать всего того, чтò оправдывает того, на кого сердишься, и тогда не только ослабишь свое сердце и связанное с ним страдание, а напротив, почувствуешь большое удовольствие.

5.

Надо не упрекать человека за его несообразности, не называть их глупостями, не говорить, что они нелепы, но, наоборот, всегда предполагать, что в основе их есть что-нибудь разумное, и стараться найти это. Надо постараться найти те ложные представления, которые обманули человека, и таким образом, объяснив причину его заблуждения, поддержать его доверие к своему разуму. И в самом деле, как можем мы убедить человека, когда мы не признаем в нем разума? То же самое относится и к упрекам в дурных поступках: эти упреки никогда не должны доходить до полного презрения. Не должно отрицать в человеке его нравственное чувство, не должно предполагать того, чтобы он не мог сделаться нравственным человеком, потому что такое предположение противно понятию человека, как нравственного существа, не могущего никогда потерять способности доброй воли.

Кант.

6.

Бывает, что не можешь не рассердиться на человека. Но всегда можно удержаться от того, чтобы ни словом ни делом не показать своего сердца. 

13 АВГУСТА.

1.

Плохое колесо громче визжит, пустой колос выше стоит. Так же и плохой и пустой человек.

2.

Трудно любить одинаково всех людей, но оттого, что это трудно, нельзя говорить, что этого не надо добиваться. Всё хорошее трудно.

3.

Не должны ли мы стремиться к такому устройству жизни, при котором возвышение по ступеням общественной лестницы будет не пленять, а страшить людей? Потому что такое возвышение лишает одного из главных благ жизни — одинакового отношения ко всем людям.

По Рёскину.

4.

Какое ужасное свойство — довольство собой, гордость. Это — замерзание человека, такое состояние, при котором человек лишается лучшей радости жизни — свободного и дружеского общения со всеми людьми.

5.

Человек хорош и добр, когда доволен собой, а доволен собой по-настоящему человек может быть только тогда, когда Бог доволен им. Люди, зная эту радость довольства, стараются быть довольны собой не потому, что Бог ими доволен, а потому, что они сами или льстецы ими довольны.

6.

Себялюбие есть начинающаяся гордость. Гордость — это незадержанное распустившееся себялюбие.

7.

Если вы сильнее, богаче, ученее других, то старайтесь служить людям тем, чтò у вас есть лишнего против других. Если вы сильнее, помогайте слабым, если умнее, помогайте не умным, если учены — неученым, если богаты — бедным. Но не так думают гордые люди. Они думают, что если у них есть то, чего нет у других людей, то им надо не делиться этим с людьми, а только величаться перед ними.

8.

Люди, проповедующие нравственность и ограничивающие ваши обязанности пределами вашей семьи и родины, проповедуют вам эгоизм более или менее широкий, но который тем не менее вреден и вам и другим. Семья и родина — два круга, заключающиеся в еще более широком круге — человечестве. Это две ступени, которые нужно пройти, но на которых не следует останавливаться.

Мадзини.

9.

Любить значит вообще желать делать доброе. Так все понимают и нельзя иначе понимать любовь. И вот я люблю своего ребенка, свою жену, своих друзей, свое отечество, т. -е. желаю блага своему ребенку, жене, своим друзьям, своему отечеству больше, чем другим детям, женам, друзьям, отечествам.

Но ведь люди, как и все живые существа, живут одни другими, пожирая одни других и в прямом и в переносном смысле. И человек, как разумное существо, должен знать, что всякое плотское благо получается одним существом только в ущерб другому. В той давке и борьбе животных интересов человеку надо решить, во имя какой любви и как действовать? Во имя какой любви жертвовать другой любовью, кого любить больше и кому делать больше добра, — жене или детям, жене и детям или друзьям? Как служить любимому отечеству, не нарушая любви к жене, детям и друзьям?

Эти самые вопросы и были поставлены законником Христу: «кто ближний?»

Ответ только один: любить Бога в людях. А Бог во всех людях один и тот же, и потому любить и служить всем одинаково.

10.

Проповедывать в наше время всемирного общения народов исключительную любовь к своему народу и готовность к нападению на гдругой народ или к ограждению себя войною от нападения в наше время почти что то же, что проповедывать деревенским жителям исключительную любовь к своей деревне и в каждой деревне собирать войска и строить крепости. Любовь к своему исключительному отечеству, которая прежде соединяла людей одной страны, в наше время, когда люди уже соединены путями сообщения, торговлей, промышленностью, наукой, искусством, а, главное, нравственным сознанием, не соединяет, а разъединяет людей.

1.

Тот, кто живет для души, не будет заботиться о том, похвалят или осудят его люди за то, чтò он будет делать.

2.

Хорошо, когда люди занимаются учением для самих себя, для того, чтобы быть умнее и добрее. Такое учение полезно для них. Когда же люди учатся для других, для того, чтобы казаться учеными, ученость не только бесполезна, но вредна, делает людей и менее умными, и менее добрыми.

С китайского.

3.

Ничто так успешно не заглушает голоса совести, как мысль о том, что право большинство людей, а не моя совесть.

4.

Закачивают ребенка не затем, чтобы избавить его от того, чтò заставляет его кричать, а затем, чтобы он не мог кричать. То же мы делаем с своей совестью, когда подчиняем ее мнению людей. Мы не успокаиваем совесть, но добиваемся того, чтò нам и нужно было: не слышим ее.

5.

«И никто к ветхой одежде не приставляет заплаты из небеленой ткани; ибо вновь пришитое отдерет от старого, и дыра будет еще хуже.

«Не вливают также вина молодого в мехи ветхие; а иначе прорываются мехи, и вино вытекает, и мехи пропадают. Но вино молодое вливают в новые мехи, и сберегается то и другое». (Мат. гл. 9, ст. 16—17.)

Это значит то, что для того, чтобы начать жить лучше (а всё улучшать и улучшать свою жизнь — в этом вся жизнь человека), нельзя оставаться в прежних привычках, а надо заводить новые. Нельзя следовать тому, чтò людьми считается хорошим, а надо устанавливать для себя новые привычки, не заботясь о том, чтò люди считают дурным или хорошим.

6.

Человек не заблуждается один. Заблуждаясь, всякий распространяет свое заблуждение между окружающими.

Сенека.

7.

Человек находится в большой опасности, когда он связал себя такими обязательствами с грехами, что освобождение от них тяжело ему. Ему стыдно сознаться в своем грехе, а развязаться с ним значит погубить себя в мнении света. Кто не остановится на первой ступени греха, дойдет до последней.

Бакстер.

8.

Быть готовым прослыть дураком, обманщиком, зная, что во всяком случае это будет, запачкать руки, чтобы не бояться браться за грязное, и тогда жить не для славы людской. Всё это легко сказать, но когда привык жить только для славы, то это страшно трудно. Но надо всем, чтò трудно, надо работать, и работа с двух сторон: учиться презирать суждения людей, и выучиться жить для делания таких дел, которые, хотя бы и осуждали за них люди, будешь делать.

15 АВГУСТА.

1.

Много худого люди делают сами себе и друг другу только оттого, что слабые, грешные люди взяли на себя право наказывать других людей. «Мне отмщение, и Аз воздам». Наказывает только Бог, и то только через самого человека.

2.

Люди придумывают рассуждения о том, почему и для чего они наказывают. А на деле они почти всегда наказывают только из-зa желания сделать зло тому, кто сделал им зло.

3.

Значение слов: «Вы слышали, чтò сказано: око за око, зуб за зуб; а я говорю вам: не противьтесь злому. И кто ударит тебя» и т. д. совершенно ясно и не требует никаких разъяснений и толкований. Нельзя не понимать, что слова эти значат то, что Христос, отвергая прежний закон насилия: око за око и зуб за зуб, отвергает этим и всё то устройство мира, которое основывается на этом законе, а устанавливает новый закон любви ко всем без различия людям, устанавливает этим самым новое устройство мира, основанное уже не на насилии, а на этом законе любви ко всем без различия людям. И вот, одни люди, поняв это учение во всем его истинном смысле и предвидя уничтожение, вследствие применения к жизни этого учения, всех тех выгод и преимуществ, которыми они пользовались и пользуются, распяли Христа и потом распинали и до сих пор распинают его учеников. Другие же люди, также поняв учение в его истинном смысле, шли и идут на распятие, всё ближе и ближе подвигая время нового устройства мира на законе любви.

4.

насилия против ближнего, во имя ли возмездия или предполагаемого избавления себя или ближнего от зла, несовместимо с любовью.

5.

Идут между народами войны, пишутся законы, конституции, собирают великие богатства, строят железные дороги, пишут и печатают миллионы книг, наказывают преступников. И единственное, хотя и не видное людям последствие всей этой работы одно: всё больше и больше уясняется среди людей сознание того, что то, чтò они делают, дурно, что употребление насилия несвойственно людям вообще и особенно христианам, что насилием можно бороться с мертвой природой, с животными, но не человеку с человеком, и что спасение от всех этих бед одно: признание закона любви во всем его значении, исключающем понятие возмездия.

6.

Ничто так не радует людей, как то, когда их прощают за их зло и платят добром за зло, и ничто так не радостно тому, кто это делает.

7.

Возможно ли без боли и отвращения видеть в жизни народов эти поля битв, эти походные лазареты, в которых дорезывают изувеченных людей, эту пеструю роскошь военных нарядов, этих ликующих и забрызганных кровью вождей? Возможно ли без жалости и презрения видеть в ежедневной жизни эти схватки, драки, дуэли, ненависть, месть, сутяжничество и бесконечные дрязги человечества, влюбленного в закон борьбы и возмездия?

Как низко и презренно всё это, в сравнении с духовным геройством, нравственным бесстрашием и славным самопожертвованием истинного ученика Христа, воздающего только добром за зло.

Баллу.

8.

Всё учение Христа в том, чтобы любить людей. Любить же людей значит поступать с ними так же, как ты хочешь, чтобы другие поступали с тобой. А так как никто не хочет, чтобы его насиловали, то, поступая с другими, как хочешь, чтобы поступали с тобою, ни в каком случае нельзя насиловать их. И потому говорить, что мы, исповедуя и исполняя учение Христа, считаем, что христианину всё-таки можно насиловать людей, — всё равно, что, имея ключ, всовывать его в замок не до того места, где он поворачивается, и говорить, что мы употребляем ключ по его назначению. Без признания того, что человек ни в каком случае не может делать над другими насилия, всё учение Христа — только пустые слова.

При таком понимании учения возможно мучить, грабить, казнить людей, убивать их тысячами на войнах, как это и делают теперь народы, называющие себя христианами. 

16 АВГУСТА.

1.

Из того, что возможно насилием подчинить людей справедливости, вовсе не следует, чтобы было справедливо подчинять людей насилием.

Паскаль.

2.

Трудно найти в наше время человека, который за самые большие выгоды, деньги или даже для того, чтобы избавиться от самой большой беды, решился бы убить беззащитного человека. А между тем при смертных казнях самые кроткие, миролюбивые люди признают необходимость убийства беззащитных людей, при войнах же сами готовы убивать людей. Отчего это? Оттого, что люди эти подпали суеверию о том, что одни люди могут распоряжаться жизнями других людей.

3.

Какие бы беды ни происходили от людских грехов и страстей, законами, основанными на государственном насилии, нельзя исправить это зло, потому что до тех пор, пока человек подчиняется не своей совести, а другим людям, совесть его не действует в нем.

4.

Сила есть то орудие, посредством которого невежество заставляет своих последователей делать те дела, к которым они по природе своей не склонны; и (подобно попытке заставить воду итти выше своего уровня) в тот момент, когда орудие это перестанет действовать, прекращаются и его последствия. Есть только два средства направлять человеческую деятельность. Одно — в том, чтобы завладеть склонностями, убедить рассуждением; и другое — в том, чтобы заставить действовать человека противно его склонностям и суждениям. Один способ подтверждается опытом и всегда увенчивается успехом; другой употребляется невежеством, и последствия его — разочарование. Когда ребенок кричит, чтобы ему дали погремушку, он хочет силой получить ее. Когда родители бьют своих детей, то это с тем, чтобы силою заставить их вести себя хорошо. Когда пьяный муж бьет свою жену, то он делает это в виду исправления ее силою. Когда преступник наказывается, то это делается для того, чтобы улучшить мир силою. Когда один человек судится с другим, то это с тем, чтобы достигнуть справедливости посредством силы. Когда священник говорит об ужасах адских мучений, делает он это с целью направить своих слушателей на небо силою. Когда один народ воюет с другим, то цель его состоит в том, чтобы приобрести желательное положение силою. И удивительное дело: и до сих пор невежество вело и ведет человечество тем самым путем насилия, который всегда ведет к разочарованию.

Комб.

5.

Если бы был поставлен вопрос, как сделать так, чтобы человек совершенно освободил себя от нравственной ответственности и делал бы самые дурные дела, не чувствуя себя виноватым, то нельзя придумать для этого более действительного средства, как суеверие о том, что человек может силою устраивать жизнь других людей.

6.

В молодых годах люди верят, что назначение человечества в постоянном совершенствовании, и что возможно и даже легко исправить всё человечество, уничтожить все пороки и несчастья. Мечты эти не смешны, а напротив, в них гораздо больше истины, чем в суждениях старых, завязших в соблазнах людей, когда люди эти, проведшие всю жизнь не так, как это свойственно человеку, советуют людям ничего не желать, не искать, а жить как животные.

Ошибка мечтаний молодости только в том, что совершенствование себя, своей души юноши переносят на других.

7.

Делай свое дело жизни, совершенствуя и улучшая свою душу, и будь уверен, что только этим ты будешь самым плодотворным образом содействовать улучшению общей жизни.

8.

Истинная жизнь происходит не там, где совершаются большие внешние изменения, где передвигаются, сталкиваются, дерутся, убивают друг друга, а она происходит только там, где совершаются чуть-чуточные, незаметные изменения: в душах людей.

17 АВГУСТА.

1.

2.

То, что от государства с его податями, судами, казнями, войнами, много зла людям, все видят. Все видят и то, что для того, чтобы освободиться от этого зла, надо только не поддерживать государство в его злых делах. Отчего же люди не освобождаются от зла государства? От суеверия государства. А от суеверия одно спасение — истина.

3.

Из того обычая, что после одного царя на его место становится не кто-либо другой, а именно его сын, ясно видно, что для того, чтобы царь правил народом, не нужно, чтобы он был хорош и умен, а что какой ни случится старший сын, он и будет царем. Признавать своими царями и начальниками, какие случатся сыновья у умершего царя, это всё равно, что назначать рулевым или кондуктором не того, кто знает это дело, а сына или племянника рулевого или кондуктора.

4.

Есть сказка Вольтера, в которой Микромегас, существо с другой планеты, так разговаривает с людьми:

«О вы, разумные атомы, в которых вечное существо выразило свое искусство и свое могущество, вы, верно, пользуетесь чистыми радостями на вашем земном шаре, потому что, будучи так мало материальны и так развиты духовно, вы должны проводить вашу жизнь в любви и мышлении, так как в этом настоящая жизнь духовных существ». На эту речь все философы покачали головами, и один из них, наиболее откровенный, сказал, что, за исключением малого числа мало уважаемых деятелей, всё остальное население состоит из безумцев, злодеев и несчастных.

— В нас больше телесности, чем нужно, если зло происходит от телесности, и слишком много духовности, если зло происходит от духовности, — сказал он. — Так, например, в настоящую минуту тысячи безумцев в шляпах убивают тысячи других животных в чалмах или убиваемы ими, и так это ведется с незапамятных времен по всей земле.

— Из-за чего же ссорятся маленькие животные?

— Из-за какого-нибудь маленького кусочка грязи, величиной с вашу пятку, — отвечал философ; — и ни одному из людей, которые режут друг друга, нет ни малейшего дела до этого кусочка грязи. Вопрос для них только в том, будет ли этот кусочек принадлежать тому, кого называют султаном, или тому, кого называют кесарем, хотя ни тот ни другой никогда не видал этого кусочка земли. Из тех же животных, которые режут друг друга, почти никто не видал того животного, ради которого они режутся.

— Несчастные! —вскрикнул сириец. —Можно ли представить себе такое безумное бешенство? Право, мне хочется сделать три шага и раздавить весь муравейник этих смешных убийц.

— Не трудитесь делать это, — отвечали ему. — Они сами заботятся об этом. Впрочем, и не их надо наказывать, а тех варваров, которые, сидя в своих дворцах, предписывают убийства людей и велят торжественно благодарить за это Бога.

5.

или экономически, развращен умом и сердцем. Это закон, который не знает исключений и который относится к целым народам так же, как к классам, обществам и личностям.

Бакунин.

6.

Если вы заглянете в историю, то найдете, что одной из главных причин постоянных бедствий человечества было учреждение и существование государств.

7.

Христианство в его истинном значении разрушает государство. Так оно было понято и с самого начала, за то был и распят Христос, и всегда так понималось людьми, не связанными необходимостью оправдания христианского государства. Только со времени принятия главами государств номинального, внешнего христианства начали придумываться все те невозможные хитросплетенные теории, по которым христианство можно совместить с государственным насилием. Но для каждого искреннего и серьезного человека нашего времени не может не быть очевидной несовместимость истинного христианства — учения смирения, прощения обид, любви — с внешним величием, насилиями, казнями и войнами государств.

Но если так, и справедливо то, что христианство несовместимо с государственным насилием, то естественно является вопрос: чтò нужнее для блага человечества, чтò больше обеспечивает благо людей: государственная форма жизни или разрушение и замена ее христианством? Вот на этот-то вопрос и должно ответить христианское человечество нашего времени.

8.

Бакунин.

9.

Премудрость Божья так устроила мир, что люди не могут быть порабощены, и деспотизм невозможен, если люди понимают премудрость Божью.

Но владыки мира противупоставили премудрости Божьей премудрость князя мира сего — дьявола, и дьявол научил их адской хитрости для того, чтобы утвердить их деспотизм.

Он сказал им: «Вот чтò надо делать. Возьмите в каждой семье молодых людей самых сильных, дайте им оружие и научите их действовать им, и они будут сражаться против своих отцов и братьев, потому что я внушу им, что в этом их слава.

«Я сделаю им двух идолов, которые назовутся честью и верностью и закон которых будет называться беспрекословным послушанием.

«И они будут обожать этих идолов и слепо подчиняться этому закону, потому что я извращу их ум, и вам нечего будет бояться».

И угнетатели народов сделали то, чтò им сказал дьявол, и дьявол сделал то, чтò обещал угнетателям народов.

И вот люди из народа подняли руку против своих, чтобы избивать своих братьев и заточать своих отцов и даже забывать про тех, которые носили их под сердцем. И когда им говорили: «во имя всего святого, подумайте о несправедливости и жестокости того, что вам приказывают», они отвечали: «мы не думаем, мы повинуемся».

И когда им говорили: «разве у вас нет любви к вашим отцам, матерям, братьям?» они отвечали: «мы не любим, мы повинуемся».

«наши боги — это верность и честь».

Не было соблазна более ужасного этого.

Но соблазн этот приходит к концу.

Еще немного — и дьявол исчезнет вместе с угнетателями народов.

Ламеннэ.

10.

11.

Царь спросил святого человека: думаешь ли ты обо мне? Святой отвечал: думаю, когда забываю Бога.

Саади.

18 АВГУСТА.

1.

Ложных законов Бога много. Истинный только один.

2.

«Не всякий, говорящий мне: Господи! Господи! войдет в царство небесное, но исполняющий волю Отца моего небесного». (Мат., гл. 7, ст. 21.)

Угодить Богу и получить от Него добро можно не молитвами, а исполнением воли Его.

А часто люди не делают того, чтò повелено им, живут дурной жизнью, обижают, ненавидят братьев, оскверняют в себе дух Божий развратом, завистью, пьянством и думают, что они словами, молитвами могут упросить Бога, чтобы Он наградил их. Все равно, как если бы работник у хозяина не делал хозяйского дела, а только бы хвалил хозяина и требовал себе за это жалование.

3.

Никогда не узнаешь Бога, если будешь верить всему тому, чтò будут тебе говорить про Бога.

4.

Христианство, как оно проповедано было Христом, не могло быть принято большинством языческих народов, потому что оно разрушало языческую жизнь порабощения большего числа малым. Тогда церковные учители так переделали христианство, что оно подладилось под язычество и стало главной поддержкой порабощения большего числа меньшим. Люди — самые лучшие, просвещенные люди — сначала поддались этому обману, но потом понемногу стали понимать, что они обмануты, и озлобились на христианство, переодетое в церковные одежды, и возненавидели его. Тогда истинное христианство стало понемногу снимать с себя чуждые ему одежды. Но обманутые им люди, помня все то зло, которое оно причинило им, продолжают отвергать христианство, не признавая его в его истинном значении, а понимая под ним церковное христианство.

5.

ò возможно в этом положении, и не позволим ослеплять себя откровениями. То, чтò человеку необходимо знать для его блаженства, он наверное знает без всякого иного откровения, кроме того, которым он обладает по самому своему существу.

Лихтенберг.

6.

Люди спрашивают свежего хлеба, свежего масла, свежих яиц и т. п., ибо они понимают, что чем свежее пища, тем она здоровее и питательнее; но когда дело коснется религии, то тут чем древнее духовная пища, тем больше она ценится.

Люси Маллори.

7.

Католический катехизис говорит:

«Церковь есть общество верующих, основанное Господом нашим Иисусом Христом, распространенное по всей земле и подчиненное власти законных пастырей и святого нашего отца — папы», подразумевая под законными пастырями человеческое учреждение, имеющее во главе своей папу и составленное из известных, связанных между собой известной организацией, лиц.

Православный катехизис говорит:

«Церковь есть основанное Иисусом Христом на земле общество, соединенное между собой в одно целое одним божественным учением и таинствами, под управлением и руководством богоустановленной иерархии», разумея под богоустановленной иерархией именно греческую иерархию, составленную из известных таких-то лиц, находящихся в таких-то и таких-то местах.

Лютеранский катехизис говорит:

«Церковь есть святое христианство, или собрание всех верующих под Христом, главою их, в котором Св. Дух через Евангелие и таинства предлагает, сообщает, усваивает Божеское спасение», подразумевая то, что католическая церковь заблудшая и отпавшая, и что истинное предание хранится в лютеранстве.

совпадает с собранием людей, признающих Библию и катехизис Лютера. Для мыслящих людей и та и другая и третья церкви суть только учреждения обмана.

8.

В 1682 году в Англии доктор Лейтон, почтенный человек, написавший книгу против епископства, был судим и приговорен к следующим, совершенным над ним, наказаниям. Его жестоко высекли, потом отрезали одно ухо и распороли одну сторону носа, потом горячим железом выжгли на щеке буквы S S: сеятель смут. После семи дней его опять высекли, несмотря на то, что рубцы на спине еще не зажили, и распороли другую сторону носа, и отрезали другое ухо, и выжгли клеймо на другой щеке. Все это было сделано во имя христианства.

Давидсон.

9.

Религия — от Бога, а богословие — от дьявола.

По Д’Эшерни.

10.

Там, где постановления веры считаются основным законом, там царствует клир, который считает себя в праве не нуждаться ни в разуме, ни в науке, потому что он — единый, имеющий власть, хранитель и толкователь воли невидимого законодателя и, имея власть, может не убеждать, но предписывать.

Кант.

19 АВГУСТА.

1.

Не смотри на ученость, как на корону, чтобы ею красоваться, ни как на корову, чтобы кормиться ею.

2.

Наука только тогда — важное дело, когда она служит истинному благу людей.

3.

Науки это — пища для ума. И эта пища для ума может быть так же вредна, как и пища телесная, если она нечиста, подслащена и если принимаешь ее не в меру. Так что и умственной пищи можно переесть и заболеть от нее. Для того, чтобы этого не было, надо так же, как в телесной пище, принимать ее только тогда, когда голоден, только тогда, когда знание нужно для души.

4.

святую мудрость человечеству, то вред, производимый таким учением, ужасен.

5.

Законная цель наук есть познание истин, служащих благу людей. Ложная цель есть оправдание обманов, вносящих зло в жизнь человеческую. Такова юриспруденция, политическая экономия и, в особенности, богословие.

6.

Деятели нынешней науки не исполнили и не могут исполнить своего призвания, потому что они из обязанностей своих сделали права.

7.

Люди, думающие, что главное дело в жизни — в знании, подобны тем бабочкам, которые летят на свечи — сами погибают и затемняют свет.

8.

В слове заключается только понятие о том, что кто-то много учился, но это еще не значит, что он научился чему-нибудь.

Лихтенберг.

9.

Бойся не незнания, а ложного знания. Лучше ничего не знать, чем считать правдой то, чтò неправда. Лучше ничего не знать про небо, чем думать, что оно твердое и на нем сидит Бог. И лучше ничего не знать про то, на чем стоит земля, чем думать, что она стоит на трех китах.

10.

Какая огромная разннца между таким философствованием, при котором играешь словами, и таким изложением мыслей, при котором готовишься жить и умереть на основании тех слов, которые высказываешь.

11.

— это он сам, его духовное существо.

12.

Человек, знающий все науки, но не знающий самого себя, — жалкий невежда. Человек же, ничего не знающий, кроме самого себя, своего духовного «я», — человек вполне просвещенный.

20 АВГУСТА.

1.

Чтобы правильно и хорошо сделать какое-нибудь дело, нужно научиться делать его. Это понимает всякий. Так же точно для того, чтобы правильно и хорошо жить, нужно научиться жить правильно и хорошо. А для того, чтобы выучиться этому, надо делать усилия.

2.

На ванне короля Чинг-Чанг были вырезаны следующие слова:

«Каждый день возобновляй себя совершенно; делай это с начала и опять с начала».

Китайская мудрость.

3.

Мы не можем надеяться, что увидим царствие Божие, но мы знаем, что оно придет. Оно, не переставая, приходит. А приходит оно только нашими усилиями.

4.

Если ты видишь, что устройство общества дурно, и ты хочешь исправить его, то знай, что для улучшения общества есть только одно средство, — то, чтобы все люди стали лучше. А для того, чтобы вообще люди стали лучше, в твоей власти только одно: самому сделаться лучше. И это ты можешь сделать, делая усилия над собою, над освобождением себя от грехов, соблазнов и обманов.

5.

Живи для себя, чтобы улучшить свою животную жизнь, и жизнь твоя будет вредна и для тебя и для других; живи для души, старайся жить для исполнения закона своей жизни, и твоя жизнь будет на благо и тебе и другим людям.

6.

«Огонь пришел я низвесть на землю, и как желал бы, чтобы он уже возгорелся!» (Луки, гл. 12, ст. 49.)

Но почему же огонь этот так медленно разгорается? Если могло пройти столько веков, и христианство не изменило строя общественной жизни, какое право мы имеем думать, что оно изменит его теперь? Большинство людей, приведенное к необходимости признания истины христианства, всё еще не берет эту истину за основание своей деятельности. Отчего это? А только оттого, что люди ждут изменения от внешних условий, а не хотят понять того, что достигается это усилием каждого отдельного человека в своей душе для того, чтобы установить в своей душе то царство Божие, которое должно быть внутри нас.

7.

Нам всегда хочется делать великие, по нашему суждению, дела. Делать же нам нужно не великие дела, а только одно: всё больше и больше приучать себя делать не то, чтò хочется нашему телу, а то, чтò велит дух Божий, живущий в нас.

8.

Всякий в нашем мире находится в ложном положении, но ученик Христа сознает это свое ложное положение и стремится каждым шагом, каждым часом, каждым словом выйти из него. Вся жизнь его есть труд освобождения себя и других из этого ложного положения. И не надо думать, что христианин может сразу выйти из грехов, соблазнов и суеверий мира и жить вне их. Жизнь христианина есть достоянная борьба с грехами, соблазнами и суевериями и освобождение себя и других от них. Труд этот радостен, потому что трудящийся знает, что каждый шаг на этом пути приближает и его, и людей к царству Божию и к Богу.

9.

Рост есть медленный процесс, а не судорожный взрыв. Так же невозможно победить грех судорогою раскаяния, как познать целую науку мгновенным порывом мысли. Действительное средство внутреннего совершенствования — только в постоянном, терпеливом усилии, руководимом мудрым рассуждением.

10.

Знание высшего совершенства — в тебе самом. Препятствия к достижению его — в тебе же. Твое положение — это то самое, над чем ты должен работать, чтобы приблизиться к совершенству.

Карлейль

11.

Иногда хочется по-детски кому-то (Богу) жаловаться, просить помощи. Хорошо ли это чувство? Не хорошо — это слабость, неверие. То, чтò больше всего похоже на веру: просительная молитва, есть именно неверие, — неверие в то, что зла нет, что просить не о чем, что если тебе худо, то это только показывает тебе, что тебе надо поправиться, что происходит то самое, чтò должно быть, а что только ты не делаешь того, чтò должен делать.

21 АВГУСТА.

1.

только ты перестанешь любить себя больше всего, ты невольно полюбишь ближнего, как самого себя.

2.

Напрасно будет человек стараться избавиться от грехов, если только он не отречется от своей личности, т. -е. не перестанет ставить ее выше всего.

3.

Чем больше человек узнает свое духовное «я» и чем больше отрекается от своей телесной личности, тем истиннее он понимает самого себя.

Браминская мудрость.

4.

Мы только тогда истинно живем для себя, когда живем для других. Это кажется странным, но испытай — и ты увидишь, что это так.

5.

Браун.

6.

Военных людей научают умирать при исполнении своих обязанностей, и многие исполняют это легко. Почему же нельзя человеку христианину, понимающему жизнь в служении Богу, совершенствовании, — нельзя быть готовым умереть при исполнении своих обязанностей?

7.

Разум всегда показывает человеку, что удовлетворение требований его животной личности не может быть его благом, а потому и неудержимо влечет его к тому благу, которое свойственно ему, но не умещается в его животной личности.

Обыкновенно думают и говорят, что отречение от блага личности есть подвиг, достоинство человека. Отречение от блага личности — не достоинство, не подвиг, а неизбежное условие жизни человека. Для животного, не имеющего разумного сознания, показывающего ему бедственность и конечность его существования, благо личности и вытекающее из него продолжение рода личности есть высшая цель жизни. Для человека же личность и продолжение рода личности есть только та ступень существования, с которой открывается ему истинное благо его жизни, не совпадающее с благом его личности. Сознание личности для человека — не вся жизнь, но только необходимое условие истинной жизни, состоящей в все большем и большем достижении свойственного ему духовного блага, независимого от блага животной личности.

8.

Ангелус Силезиус.

9.

Кто истинно любит Бога, тот не будет стремиться к тому, чтобы Бог любил его. Ему достаточно самому любить Бога.

Спиноза.

22 АВГУСТА.

1.

2.

Плохо, если человек считает себя хорошим, потому что человек, считающий себя хорошим, не может делать того, в чем главное дело человека: делаться лучше.

3.

Тот, кто ищет учености, растет с каждым днем и все больше и больше возвышается в глазах людей.

Тот, кто ищет добродетели, с каждым днем умаляется и становится все ниже и ниже в глазах людей.

Он умаляется все больше и больше до тех пор, пока не дойдет до полного смирения. Когда же он дойдет до полного смирения, тогда он становится совсем свободен и против своей воли становится учителем людей.

4.

Для исповедующего христианское учение достижение всякой ступени совершенства вызывает потребность вступления на высшую ступень, с которой открывается еще высшая, и так без конца. Разумный человек всегда чувствует себя несовершенным, не видя позади себя пути, который он прошел, а видя всегда впереди себя тот путь, по которому еще надо итти, и который он не прошел еще.

Беда, если он удовольствуется тем положением, в котором находится. Он не только остановится, но пойдет назад.

5.

В столкновениях с людьми никогда не ищи вины их, не желай, чтобы они поступали иначе, чтобы они были иные. Отгоняй от себя эти мысли, если они приходят к тебе. Ищи только своих вин, сам старайся уничтожить в себе то, чтò было причиной столкновения, старайся сам быть иным. Ты властен только над собой, а не над другими, а потому и направляй все силы на себя, а не на других. Ты можешь влиять на других людей только одним: тем самым, чтò устраняет возможность всякого столкновения: любовью. Любовь же возможна только при смирении.

6.

Если человек и чувствует в душе себя виноватым, но не признается в своей вине ни перед другими людьми, ни перед собой, то такой человек всегда охотно обвинит других людей и в особенности тех, перед кем виноват.

7.

Китайская пословица.

8.

Каждый человек имеет в другом зеркало, в котором он может ясно разглядеть свои собственные пороки, недостатки и всякого рода дурные стороны; но мы большею частью поступаем при этом как собака, которая лает на зеркало в том предположении, что видит там не себя, а другую собаку.

Шопенгауер.

9.

«Познай самого себя» есть основное правило. Но неужели вы думаете, что можно познать себя, всматриваясь в себя? Нет. Вы можете познать себя, только присматриваясь к тому, чтò вне вас. Сравнивайте ваши силы с силами других, ваши интересы с их интересами; старайтесь думать о своих интересах как о чем-то второстепенном, преклоняйтесь перед достоинствами других, исходя из уверенности, что в вас, вероятно, нет ничего особенного.

10.

Ничто так не вредно для нравственного совершенствования, как сознание своего преуспеяния.

К счастью, путь истинного нравственного улучшения совершается так незаметно, что человек и не может видеть своих успехов иначе, как после долгих промежутков времени.

Если ты думаешь, что ты совершенствуешься, замечаешь это, — знай, что ты заблуждаешься, остановился или идешь назад.

11.

Тот, кто лучше всего знает сам себя, тот менее всего себя и уважает.

1.

Последствия всякой неправды во много раз и неприятнее, и вреднее, чем всё то неприятное, которое мы думаем избежать тем, что скажем или сделаем неправду.

2.

Разум дан нам Богом для служения Ему. И потому надо соблюдать его во всей чистоте так, чтобы он мог всегда отличать истину от лжи.

3.

Для каждой входящей в сознание людей истины, заменяющей прежнее заблуждение, бывает время, когда заблуждение явно и очевидна истина, долженствующая заменить его. Но люди, которым выгодно это заблуждение, или только потому, что оно привычно им, стараются всеми силами поддержать его. Вот в такие-то времена бывает особенно важно смелое провозглашение истины.

4.

Не надо поддаваться ни своим страстям, ни ложному общественному мнению. И то и другое ведет к ложной, несчастной жизни. Для борьбы с страстями нужно усилие самоотречения и смирения; для борьбы с ложным общественным мнением нужно усилие правдивости.

5.

человека, так и всё человечество.

6.

Если человек живет только по законам людским, не духовной, а одной телесной жизнью, то он многого не видит и не понимает и руководствуется в своих поступках тем, чтò делают люди. Если человек стоит в свете фонаря, а фонарь на столбе, то человек видит только то, чтò освещает фонарь, а чтò дальше — он не может знать. Если же человек держит фонарь в руке и несет его перед собою, куда он ни пойдет, везде будет светло около него. Та же разница между человеком, живущим по людским законам, и тем, который живет духовной жизнью, руководствуясь внутренним светом.

7.

Ложь свойственна человеку так же, как хитрость — животному. Ложь бывает бессознательная, невинная у детей и малоумных людей. Но чем больше развивается разум, тем ложь становится неестественнее и преступнее. Чем больше ум и образование человека, тем ложь его вреднее для него и для других.

8.

Все почти усилия человеческого ума направляются теперь не на то, чтобы освободиться от суеверий, а на то, чтобы, усиливая каждое из них, заменять одно другим. Так в наше время заменены религиозные суеверия суевериями научными.

9.

Чем больше будут верить люди в то, что они могут быть приведены чем-то внешним, действующим само собою, помимо их воли, к изменению и улучшению своей жизни, тем труднее совершится это изменение и улучшение.

10.

его в себе. Вся душа наша полна зла. В нашей власти победить его в себе, а мы заняты чужим злом.

Отчего это? А только оттого, что мы находимся под влиянием суеверий, делая то, чего требуют от нас суеверия, внушение, не думаем, не можем думать об изменении своей жизни.

11.

Всякому человеку для того, чтобы приступить к изучению важнейших вопросов жизни, необходимо прежде решения их еще опровергнуть веками нагроможденные и всеми силами изобретательности ума поддерживаемые постройки лжи по каждому из самых существенных вопросов жизни.

24 АВГУСТА.

1.

Есть одно самое важное дело для всех людей. Дело это в том, чтобы жить хорошо. Жить же хорошо значит не столько делать то хорошее, чтò мы можем делать, сколько не делать того дурного, которое можем не делать. Главное: не делать дурного.

2.

ò не удалось, то, видно, не нужно было для Бога. Только бы мы не делали противного Его воле.

3.

Не стараться делать добро надо, а стараться быть добрым; не стараться светить надо, а стараться быть чистым. Душа человека живет как-будто в стеклянном сосуде, и сосуд этот человек может загрязнить и может держать чистым. Насколько чисто стекло сосуда, настолько светит через него свет истины, светит и для самого человека и для других. И потому главное дело человека — внутреннее, в содержании в чистоте своего сосуда. Только не загрязняй себя — и будет свет и добро людям.

4.

Усилие главное не в том, чтобы делать какие-либо дела внешние; дел этих слишком много, и эти дела более всего мешают осуществлению царства Божия. Усилие главное не в области вещественной, в которой мы всегда рабы, но в той единственной области, в которой мы всегда свободны: в воздержании от всего того, чтò противно любви.

5.

Все различия наших положений в мире — ничто в сравнении с внутренними силами власти над собой. Всё равно, как безразлично, упал ли человек с корабля в Азовское, Черное, Средиземное море или в океан, в сравнении с тем, что умеет он плавать или нет. Сила не во внешних условиях, а в умении владеть собой.

6.

Хочешь быть свободен — приучай себя воздерживаться в своих желаниях.

7.

ò лучше всего сделать, когда спешишь? Ответ: ничего.

8.

Человек не может знать, чтò именно ему нужно делать. Он узнает это только потому, что он твердо и ясно может знать, чтò ему не должно делать. Не делая же того, чтò ему не должно делать, он неизбежно будет делать то, чтò ему должно делать, хотя и не будет знать, для чего он делает то, чтò он делает.

25 АВГУСТА.

1.

Не слушайте никогда тех, кто говорят дурно о других и хорошо о вас.

2.

Как только начинаешь судить человека, помни о том, чтобы не сказать про него дурного, если ты наверно знаешь про это дурное, а тем более, если ты не знаешь, а повторяешь только чужие слова.

3.

быть благодетельным и зловредным поступком и для говорящего и для других людей. Из слов слагается общественное мнение. А общественное мнение больше, чем воля властителей, управляет делами людей. И потому каждое суждение наше может быть делом, содействующим благу людей, и может быть делом зла.

4.

Скрывать недостатки других и говорить о том, чтò есть в них доброго, есть признак любви и лучший способ привлечь к себе любовь ближних.

Из «Благочестивых мыслей и наставлений».

5.

Если считаешь нужным осудить ближнего, то осуждай его в глаза, а не без него. И осуждай так, чтобы не вызвать недоброго к себе чувства.

6.

Если ты не можешь тотчас же утишить гнев, удержи язык. Помолчи, и ты скорее успокоишься.

7.

Желая судить меня, будьте не со мной, а во мне.

Мицкевич.

8.

Добрым так же трудно предполагать зло в других, как злым предполагать доброе.

9.

В спорах забывается истина. Прекращает спор умнейший.

1.

Человек отличается от животных только тем, что у него есть разум. Одни люди увеличивают его в себе, другие не заботятся об этом. Такие люди точно как будто хотят отказаться от того, чтò отличает их от скота.

Восточная мудрость.

2.

Хорошо бы было, если бы мудрость могла бы переливаться из того человека, в котором ее много, в того, в ком ее мало, как вода переливается из одного сосуда в другой до тех пор, пока в обоих будет равно. Но для того, чтобы человеку принять чужую мудрость, ему нужно прежде самому думать.

3.

Всё настоящее и нужное людям добывается не вдруг, а всегда долгим и постоянным трудом. Так приобретаются и мастерства и знания, и так приобретается и самое нужное на свете — умение жить доброй жизнью.

4.

Человек духовно совершенствуется по мере укрепления разума и затихания страстей. Счастлив человек, когда он сознательно усилиями мысли помогает этому совершенствованию и видит в нем свое благо.

5.

Я прославляю христианство потому, что оно расширяет, усиливает и возвышает мою разумную природу. Если бы я не мог оставаться разумным, будучи христианином, то я не колебался бы в выборе. Я чувствую себя обязанным пожертвовать ради христианства собственностью, славой и жизнью, но ни для какой религии я не должен жертвовать тем разумом, который возвышает меня над животными и делает меня человеком.

Я не знаю большего святотатства, как отречение от высшей способности, полученной от Бога. Поступая так, мы противопоставляем нашу телесную природу тому божественному началу, которое живет в нас. Разум есть высшее выражение нашей мыслящей природы. Он соответствует единству Бога и вселенной и стремится сделать душу отражением, зеркалом высшего единства».

Чаннинг.

6.

перемена мысли.

7.

Не убывает только одно богатство, сколько ни раздавай его. Богатство это можно смело раздавать; чем больше, тем оно больше разрастается. Это — богатство мудрости. Надо трудиться мыслью, чтобы добыть это богатство.

8.

В сущности, только собственные основные мысли обладают истинностью и жизнью; ибо только их понимаешь в их подлинном смысле. Чужие, вычитанные мысли только тогда обладают истинностью и жизнью, когда они кажутся нам несомненными.

По Шопенгауеру.

9.

Часто бывает, что придет мысль, которая кажется и верной и вместе странной, и боишься поверить ей. Но потом, если хорошенько подумаешь, то видишь, что та мысль, которая казалась странной, — самая простая истина, такая, которую, если раз узнал, в нее уже нельзя перестать верить.

10.

27 АВГУСТА.

1.

Всё не важно, кроме того, чтò мы делаем в настоящую минуту, потому что только эта одна минута наверное принадлежит нам.

2.

Хорошо не думать о завтрашнем дне; но для того, чтобы не думать о нем, есть только одно средство: думать, не переставая, о том, так ли я исполняю дело настоящего дня, часа, минуты.

3.

Хорошо почаще вспоминать о том, что наша истинная жизнь — не одна наружная, телесная, какую мы проживаем здесь, на земле, на наших глазах, но что вместе с этой жизнью есть в нас и другая, внутренняя жизнь, духовная, которой не было начала и нет конца. Видимая телесная жизнь наша это — то же, что леса для постройки здания. Леса сами по себе нужны только до тех пор, пока строится здание. Когда же здание кончено, они ненужны, их снимают. То же и с нашей телесной жизнью. Она нужна только для постройки здания духовной жизни. А когда это здание построено, тело уничтожается. Когда мы видим огромные, высокие, скрепленные железом леса, а самое здание только чуть поднимается над фундаментом, нам кажется сначала, что все дело в лесах, а не в здании. Когда же здание готово, и леса сняты, мы забываем о них.

настоящего.

4.

Только когда не руководишься ни прошедшим, ни будущим в своих поступках, можешь, живя только в настоящем, поступать вполне любовно.

5.

Жизнь только в настоящем. Способность помнить прошедшее и представлять себе будущее даны нам для того, чтобы, руководясь соображениями о том или другом, вернее решать поступки настоящего, а никак не для того, чтобы жалеть о прошедшем или готовить будущее.

6.

По ходячему представлению о жизни, жизнь человеческая есть кусок времени от рождения и до смерти его животного. Но это не есть жизнь человеческая; это только одно из проявлений жизни человека.

Человеку прежде всего представляются видимые цели его личности целями его жизни. Цели эти видимы и потому кажутся понятными.

Человеку требования животного, которые исполняются сами собой и видимы и на себе, и на других, кажутся просты и ясны, новые же невидимые требования разумного сознания представляются противоположными; удовлетворение их, которое не делается само собой, а которое надо совершать самому, кажется чем-то сложным и неясным. Страшно и жутко отречься от видимого представления о жизни и отдаться невидимому сознанию ее, как страшно и жутко было бы ребенку рождаться, если бы он мог сознавать свое рождение, — но делать нечего, когда очевидно, что видимое представление влечет к смерти, а невидимое сознание одно дает жизнь.

7.

Большие, важные, великие дела, которые могут быть окончены только в будущем, всё это — не настоящие дела, не для Бога сделанные. Если веришь в Бога, то будешь верить в жизнь в настоящем, будешь делать те дела, которые вполне закончены в настоящем. Наибольшее сближение с Богом — это наибольшее сосредоточение в настоящем, и наоборот.

8.

Сознание своего нездоровья, заботы об устранении его, главное, мысль о том, что я теперь нездоров и не могу, а вот, дай, выздоровлю, тогда сделаю, — всё это большое заблуждение. Это, ведь, значит говорить: не хочу того, чтò мне дано, а того, чего нет. Сейчас, всегда можно радоваться тому, чтò есть, и делать из того, чтò есть (т. -е. тех сил, какие есть), всё, чтò можно.

9.

В жизни, в настоящей жизни не может быть ничего лучше того, чтò есть. Желать другого, чем то, чтò есть — кощунство.

1.

Только в страдании мы начинаем жить душою.

2.

Если бы Бог давал нам таких наставников, о которых мы знали бы достоверно, что они посланы самим Богом, то мы ведь повиновались бы им свободно и радостно.

Мы и имеем таких наставников: это — нужда и вообще все несчастные случаи жизни.

Паскаль.

3.

— это оселок для человеческой жизни. Только страданием можно наточить душу. И то, чтò мы называем счастьем, и то, чтò мы называем несчастьем, одинаково полезно нам, если мы смотрим на то и на другое, как на испытание.

4.

Нехорошо скрывать от больного то, что он может умереть от своей болезни. Напротив, надо скорее напоминать ему о том, что болезнь приближает его к смерти. Скрывая это от него, мы лишаем его того блага, которое дает ему болезнь, неизбежно приготовляя его к смерти.

5.

Калеки, убогие, слепые, глухонемые считают себя несчастнее других людей. Но благо человека не в его телесных, а в его духовных силах. Телесные силы не равны у всех людей, но духовные силы у самого убогого человека могут быть больше, чем у самого телесно сильного и здорового. Только бы люди понимали, в чем их благо, — и телесные убожества не огорчали бы их.

6.

Несомненно важнее, как принимает человек судьбу, нежели какова она на самом деле.

Гумбольдт.

7.

Торо.

8.

Ошибки, заблуждения и обманы — это та земля, которая закрывает зерно нашей духовной жизни, и они так же неизбежны для жизни, как прикрывающая зерно земля для его жизни. Как без земли, покрывающей его, не проросло бы зерно, так без грехов не было бы усилия, а потому и жизни человека.

9.

Никакое горе так не велико, как страх перед ним.

Чокке.

10.

Для того, чтобы пуля достигла цели, ей нужно проходить через тесное, с нарезками дуло ружья. То же и с тем, чтò живет в человеке. Оно проходит чрез сильные страдания телесного бытия, и чем больше эти страдания, тем вернее и скорее достигает цели.

11.

Чем меньше любви, тем больше человек подвержен мучительности страдания; чем больше любви, тем меньше мучительности страдания; жизнь же вполне разумная, вся деятельность которой проявляется только в любви, исключает возможность всякого страдания. Мучительность страдания — это только та боль, которую испытывают люди при попытках разрывания цепи любви, которая соединяет жизнь каждого человека с жизнью всего мира.

29 АВГУСТА.

1.

Мы боимся смерти оттого, что мы принимаем за всю жизнь только маленькую частицу ее между рождением и смертью.

2.

Если этот крошечный кусочек жизни — твое всё, так смотри же, сделай из него всё, чтò возможно.

3.

Жизнь человеческую можно представить так: движение по коридору или трубе, сначала свободное, легкое, потом при всё большем и большем саморасширении всё более и более стесненное, трудное. Во время движения человек всё ближе и ближе видит перед собой полный простор и видит, как идущие перед ним скрываются, исчезая в этом просторе.

Как же, чувствуя всю напряженность, сдавленность движения, не желать поскорее дойти до этого простора? И как же не желать и бояться приближения к нему?

4.

Для того, чтобы заставить себя поступать хорошо, почаще вспоминай о том, что непременно очень скоро умрешь. Только представь себе живо, что ты накануне смерти, и ты наверное не будешь ни хитрить, ни обманывать, ни лгать, ни осуждать, ни бранить, ни злобствовать, ни отнимать чужое. Накануне смерти можно делать только самые простые добрые дела: помочь другому, утешить, оказать ему любовь. А эти дела и всегда самые нужные и радостные. От этого хорошо всегда, а особенно когда запутался, думать о смерти.

5.

Вся жизнь есть только увеличение и укрепление своего духовного сознания. Как же может оно уничтожиться? Мы не сомневаемся в том, что в материальном мире ничто не исчезает: ни материя, ни энергия. Как же думать, что уничтожится духовное существование? Мы думаем так только потому, что не верим в духовное существование, и еще потому, что не видим, во чтò оно претворяется (как видим силу, переходящую в тепло и т. п.). А не видим мы этого потому, что претворяющееся — мы сами.

6.

7.

Твори дела любви — и для тебя не будет смерти.

8.

Если надежда на бессмертие — обман, то ясно, кто обманутые.

Не те низкие, темные души, которые никогда не подходили к этой великой мысли, не те сонные и легкомысленные натуры, которые довольствовались чувственным сном в этой жизни и сном мрака в будущей, не те эгоисты, узкие совестью и мелкие мыслью и еще более мелкие любовью — не они. Они правы, и выгода на их стороне. Обманутые — это все те великие и святые, которых почитали и почитают все люди; обманутые все те, кто жил для чего-либо лучшего, чем их собственное счастие, и отдал свою жизнь за благо людей.

Обмануты все эти люди, даже Христос напрасно страдал, отдавая свой дух воображаемому Отцу, и напрасно думал, что проявляет Его своей жизнью. Трагедия Голгофы вся была только ошибка. Правда была на стороне тех, которые тогда смеялись над ним и желали его смерти, и теперь на стороне тех, которые совершенно равнодушны к тому соответствию с человеческой природой, которое представляет эта выдуманная история. Кого почитать, кому верить, если вдохновение высших существ — только хитро придуманные басни?

9.

Это ужасный мир, если страдания в нем не производят добра. Это какое-то злое устройство, сделанное только для того, чтобы духовно и телесно мучить людей. Если это так, то этот мир невыразимо безнравственен, так как он делает зло не для будущего добра, но праздно, бесцельно. Он как-будто нарочно заманивает людей только для того, чтобы они страдали. Он бьет нас с рождения, подмешивает горечь ко всякой чаше счастия и делает смерть всегда грозящим ужасом. И конечно, если нет Бога и бессмертия, то понятно высказываемое людьми отвращение к жизни: оно вызывается в них существующим порядком или, скорее, беспорядком, — ужасным нравственным хаосом, как его следует назвать.

Но если только есть Бог над нами и вечность перед нами, то изменяется всё. Мы прозреваем добро в зле, свет в мраке, и надежда прогоняет отчаяние.

Какое же из двух предположений вероятнее? Разве можно допустить, чтобы нравственные существа — люди — были поставлены в необходимость справедливо проклинать существующий порядок мира, тогда как перед ними выход, разрешающий их противоречие? Они должны проклинать мир и день своего рождения, если нет Бога и будущей жизни. Если же, напротив, есть и то и другое, жизнь сама по себе становится благом и мир — местом нравственного совершенствования и бесконечного увеличения счастия и святости.

По Эразму.

1.

Знающий других людей умен; знающий самого себя — просвещен.

Побеждающий других силен; побеждающий самого себя — могущественен.

Тот же, кто знает, что умирая он не уничтожается, вечен.

Лао-Тсе.

2.

— как на пробуждение.

3.

Я не могу отрешиться от мысли, что я умер прежде, чем родился, и в смерти возвращаюсь снова в то же состояние. Умереть и снова ожить с воспоминанием своего прежнего существования — мы называем обмороком; вновь пробудиться с новыми органами, которые должны были вновь образоваться — значит родиться.

Лихтпенберг.

4.

Смерть есть начало другой жизни.

5.

Если я умертвил животное — собаку, птичку, лягушку, даже хотя бы только насекомое, то, строго говоря, все-таки немыслимо, чтобы от моего злобного или легкомысленного поступка могло превратиться в ничто это существо, или, вернее, та первоначальная сила, благодаря которой это столь удивительное явление еще минуту тому назад представало пред нами во всей своей энергии и жизнерадостности. А с другой стороны, миллионы животных всякого рода, каждое мгновение вступающих в жизнь в бесконечном разнообразии, полных сил и стремительности, не могли совершенно никогда не существовать до акта своего рождения и, бывши ничем, начать быть. Если, таким образом, я замечаю, что одно скрывается у меня из виду неведомо куда, а другое появляется неведомо откуда, и притом то и другое имеет одинаковую форму и сущность, одинаковый характер, но только не одну и ту же материю, которая, впрочем, и в продолжение их существования непрестанно отбрасывается и заменяется новой, — то само собой напрашивается предположение, что то, чтò исчезает, и то, чтò становится на его место, есть одно и то же существо, испытавшее лишь небольшое преобразование, обновление формы своего существования, и, стало быть, то, чтò сон для индивида, то смерть для вида.

Шопенгауер.

6.

Атеизм — признак ума, но только до известной степени.

Атеисты должны говорить вещи совершенно ясные, а между тем только человек, совершенно лишенный здравого смысла, может сказать, что совершенно ясно, что душа смертна.

7.

Если есть жизнь, то есть и то, чтò сознает ее: есть я. Жизнь, это — я; без я мы не можем представить себе жизни. И потому, когда я вижу, что человек умирает, и мне перестают быть видимы проявления сознания в той частице тела, в которой оно было, я знаю, что сознание оставило эту частицу тела, но, хотя и ничего не знаю о том, чтò сталось с тем, чтò сознавало, несомненно знаю, что это сознающее не могло уничтожиться, не могло и не может уничтожиться, потому что оно одно есть.

8.

которое я занимаю, и даже того, которое вижу, — пространства, пропадающего в бесконечной неизмеримости других пространств, которых я не знаю и которые меня не знают, то я прихожу в ужас и изумляюсь, почему я в одном, а не в другом месте; ибо нет никакого основания быть мне здесь, а не там, в настоящую минуту, а не раньше или позже. Кто меня поместил сюда? По чьему повелению и распоряжению мне назначено именно это место, именно это время?

Жизнь — это воспоминание об одном мимолетном дне, проведенном в гостях.

Паскаль.

31 АВГУСТА.

1.

Мудрый человек всегда счастлив.

2.

«О Боже! будь милостив к злым, потому что к добрым ты уже был милостив, им хорошо, потому что они добрые».

Саади.

3.

Попробуй, — может быть, тебе удастся прожить, как человеку, довольному своей судьбой, полагая свое благо только в увеличении любви.

4.

Люди молят Бога помочь им в том, чтò не в них, а Он всегда готов помочь им тем, чтò в них самих. А то они хотят, чтобы Он помог им, как они этого хотят, а не так, как Он этого хочет.

5.

Настоящих благ немного. То только истинное благо и добро, чтò благо и добро для всех.

ò согласно с общим благом. Кто направит свою деятельность на такую цель, приобретет себе благо.

Марк Аврелий.

6.

Истинное благо человека не зависит от того, чтò с ним случается. Большая ошибка думать, что для блага нужны внешние условия. Нам дана возможность блага независимо от каких бы то ни было внешних условий.

Нам дана возможность духовной жизни, духовного совершенствования, увеличения в себе любви, приближения к Богу, а в этом единственное истинное благо. И возможность этого блага ничем не может быть ни остановлена, ни даже ограничена. Только надо верить в духовную жизнь, направляя на нее все свои силы. Это — как крылья у птицы. Жить можно и должно своей телесной жизнью, работая в ней; но как только препятствие, так развернуть крылья и верить в них и лететь.

7.

Мы все в этой жизни — как неуки-лошади, обратанные, введенные в хомут и оглобли. Сначала бьешься, хочешь жить для себя, по своей воле, ломаешь оглобли, рвешь сбрую, но не уйдешь, умаешься. И только, когда умаешься, забудешь о своей воле, подчинишься высшей воле и повезешь, только тогда найдешь успокоение и благо.

8.

ò люди считают несчастьем, злом, происходит от того, что человек считает действительно существующей свою телесную личность: Ивана, Петра, Мавру, Наталью, — тогда как телесная личность есть только пределы, в которых существует настоящее, действительно существующее, вечное Всё. Это — обман в роде тех картинок, в которых фигура образуется из пустоты, ограниченной ветвями дерева. Человек может сознавать собою то, чтò ограничено телом, и может сознавать собою то Всё, чтò в нем ограничено. В первом случае он — раб, бессилен и подвержен всяким бедствиям; во втором случае он свободен, всемогущ и не знает зла.