624.
1894 г. Октября 25. Я. П.
25 Окт[ября].
Вчера возил письмо на Козловку и оттуда проехал в Овсянниково по делам Тани.1 Мар[ья] Алек[сандровна] всё также здорова, и благодушно-тепло, чисто у нее, и она радостна. Оттуда проехал навстречу Михайле,2 — я читал — читали Поланецких3 с большим удовольствием. Прекрасный писатель, благородный, умный и описывающий жизнь, правда, одних образованных классов во всей широте ее, а не одних нигилистов, фельдшериц и студентов, как наши.
По дороге в Козловку застал толпу мужиков, кот[орая] присягала4 священнику, кот[орый] стоял на крыльце и смело — не понимая того, что он делает — обманывал людей. Мне всегда это больно и страшно видеть. Тут же уж стояли казаки и охрана, кот[орые] выехали для проезда. Это видеть еще страшнее. Вообще при перемене царствования виднее вся та ложь, кот[орая] совершается, и больно и страшно видеть ее. Впрочем, манифест исключительно неприличен: «Россия сильна беспредельной преданностью к нам». — Нынче утром приехала Надя Иванова5 из Тулы. Маша звала ее, и привезли письма, и твое,6 — Хохлов пробыл здесь день. Я уговорил его ехать назад к отцу и взять от меня 3 р. на дорогу. Это стоило мне большого нравственного усилия. Вообще все разговоры с ним. Он решительно душевно-болен и очень жалок. Он, очевидно, хотел видеть Таню. Всё время он сидел внизу в библиотеке и Т[аню] не видел, но перед отъездом, вечером, он вошел наверх без меня, и, когда Маша вышла, Таня сказала ему: получили вы мои письма? Он: — нет. — Ну, так вы слышали, что говорила вам Маша; всё, что она говорила, — правда. Надеюсь, что вы берете назад свои слова? Это сказала Таня. Он — приходится. Он был очень сконфужен, но, по крайней мере, в этом отношении успокоился. Я всячески убеждал его поселиться у отца и там, отдохнув от той аскетической жизни, к[оторую] он ведет, — он в лаптях, во вшах, — избрать себе какое-нибудь дело, а, главное, сделать так, чтобы люди не боялись его, как теперь, а любили бы его, постараться быть полезным и приятным людям.—
Он слушается меня, когда я говорю ему, но потом опять — забывает. У него нет воли, — инициативы никакой.
Я эти дни писал одно письмо в английск[ие] газеты о том, что христианство не имеет целью разрушать существ[ующий] порядок и заменять его другим, а только спасение людей,7 и письмо баронессе Розен о том, нужно ли приводить в ясное сознание и выражать словами свои религиозные убеждения или не нужно.8 Оба кончил. Свое же изложение веры отложу пока. Всё хочется начать сначала и иначе. Писем никак[их] дня три не получали, вероятно, читают. Я очень хорошо себя чувствую физически и нравственно. Девочки, мне кажется, тоже. Тебя, Соня, как и всё это последнее время, очень люблю. Пишу это письмо к тебе и к Леве вместе. Целую Леву и надеюсь скоро увидать.
Москва. Хамовнический переулок, дом № 15. Софье Андреевне Толстой.
Примечания
1 У Т. Л. Толстой в Овсянникове была земля и усадьба.
2 Кучер Михаил Филиппович Егоров.
3 «Семья Поланецких» — роман Генриха Сенкевича.
4 20 октября умер Александр III. Присяга приносилась вступившему на престол Николаю II.
5 Надежда Павловна Иванова.
6 С почт. шт. «Москва. 23. X и 24. X», архив T. Л. Сухотиной.
7
8