278.
1884 г. Октября 28. Я. П.
Вчерашнее письмо твое1 очень меня огорчило, — очень. Если бы не затеянная перемена управленiя, я бы сейчасъ прiехалъ, что я и сделаю теперь очень скоро. Мне очень грустно все эти дни. Не знаю, — участвуетъ ли тутъ физическое и какой-то переворотъ, совершающiйся во мне, или мое одиночество, но твое состоянiе — представляется мне главнымъ. Что скажетъ завтрашнее письмо? —
Нынче я вспомнилъ, что мне 56 летъ, и я слыхалъ и замечалъ, что семилетнiй перiодъ — перемена въ человеке. Главный переворотъ во мне былъ: 7×7= 49, именно, когда я сталъ на тотъ путь, на к[оторомъ] теперь стою. Семь летъ эти были страшно полны внутренней жизнью,2 поглотитъ меня всего на моемъ пути. Разумеется, писательская, — самая мне родственная и тянущая къ себе. — Ахъ только бы ты не была несчастлива, — какою ты мне представляешься въ последнемъ письме.
Я нынче обошелъ все хозяйство, — все узналъ и завтра возьму ключи. Дела особеннаго нетъ, но нетъ человека, кот[орому] бы поручить, когда уедешь. Особенно домъ и все принадлежащее къ нашей жизни. Если я теперь уеду, то поручу Филипу на время. Онъ все таки не запьетъ, не потеряетъ денегъ, не дастъ растащить.
Птицу надо уничтожить. Она кормомъ стоитъ рублей 80. И, разумеется, предлогъ досады. Впрочемъ, не хочется писать, — едва ли получу твой ответъ. Очень ужъ я тоскую. Все решитъ нынешнее — завтрашнее письмо. Ты не думай, что я своимъ состоянiемъ душевнымъ недоволенъ. Я собой недоволенъ и объ тебе безпокоюсь. А то мне это мое состоянiе на пользу.
Нынче ходилъ по хозяйству, потомъ поехалъ верхомъ, собаки увязались со мной. Аг[афья] Мих[айловна] сказала, что безъ своры бросятся на скотину, и послала со мной Ваську.3 Я хотелъ попробовать свое чувство охоты. Ездить, искать, по 40-летней привычке, очень прiятно. Но вскочилъ заяцъ, и я желалъ ему успеха. А главное совестно. —
— Твой счетъ4 меня не пугаетъ. Вопервыхъ, деньги по всему вероятiю будутъ; а вовторыхъ, если не будутъ, то кажущiеся неумалимыми расходы окажутся очень умалимыми. — Не могу я, душенька, не сердись, — приписывать этимъ денежнымъ расчетамъ какую бы то ни было важность. Все это не событiе, — какъ, напримеръ: болезнь, бракъ, рожденiе, смерть, знанiе прiобретенное, дурной или хорошiй поступокъ, дурныя или хорошiя привычки людей намъ дорогихъ и близкихъ, а это наше устройство, которое мы устроили такъ и можемъ переустроить иначе и на 100 разныхъ манеръ. — Знаю я, что это тебе часто, a детямъ всегда, невыносимо скучно (кажется, что все известно), а я не могу не повторять, что счастье и несчастье всехъ насъ не можетъ зависеть ни на волосъ отъ того, проживемъ ли мы все, или наживемъ, а только отъ того, что мы сами будемъ. Ну, оставь Костиньке5 милiонъ, разве онъ будетъ счастливее? — Чтобы это не казалось пошлостью, надо пошире, подальше смотреть на жизнь. — Какова наша съ тобой жизнь съ нашими радостями и горестями, такова будетъ жизнь настоящая и нашихъ 9 детей.6 И потому важно помочь имъ прiобрести то, что давало намъ счастье, и помочь избавиться отъ того, что намъ приносило несчастье; а ни языки, ни дипломы, ни светъ, ни еще меньше деньги не принимали никакого участiя въ нашемъ счастьи, и несчастьи. И потому вопросъ о томъ, сколько мы проживемъ, не можетъ занимать меня. Если приписывать ему важность, онъ заслонитъ то, что точно важно.
На конверте:
Примечания
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые два отрывка напечатаны в Б, II, стр. 476—477 с неправильным отнесением их к предшествующему письму от 27 октября. Полностью письмо опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 230—232. Датируется на основании почтовых штемпелей: «Почтовый вагон. 29 октября 1884; Москва. 29 октября 1884». В ПЖ датировано 29 октября.
1 От 26 октября. В этом письме С. А. Толстая писала: «Мне что-то ужасно делается скучно без тебя; до сих пор я храбрилась, а сегодня точно все мои силы упали, такая без тебя тоска, ужас просто! Если б здорова, кажется, сейчас бы на поезд и приехала бы в Ясную. Но здоровье совсем плохо. После прижигания боль временами невыносимая: не знаю, к лучшему это или к худшему; растравил он мне рану, но знаю, что в Ясной я гуляла последний день пять часов, и ничего, а теперь ни сесть, ни встать, и всё кровь — просто беда. Верно от болезни у меня всякие мрачные мысли приходят насчет тебя» (ПСТ, стр. 264—265).
2 Зачеркнуто:
3 В. С. Макарычев.
4 С. А. Толстая приложила к своему письму счет «ежемесячного неизбежного расхода». Он составлял 1457 р. и, по исчислению С. А. Толстой, распадался на следующие категории: воспитатели — 203 р. (в том числе две учительницы и две гувернантки); по дому — 547 р.; жалованье людям — (11 человек) — 98 руб.; прочие расходы (в том числе «всем еда» — 300 р.) — 609 руб.
5 «за кофе [пришел]: дядя Костя, очевидно за помощью, я дала 6 рублей».
6 Имеются в виду: Сергей, Татьяна, Илья, Лев, Мария, Андрей, Михаил, Алексей и Александра.