274.
1884 г. Октября 24. Я. П.
Утро провелъ, какъ обыкновенно. Получилъ твое письмо1 подлиннее перваго. Две вещи не хороши — это Танино2 возмущенiе и твое не здоровье.3 Ну что скажетъ Чижъ?4 Мне это интересно не по существу, п[отому] ч[то] я знаю, что доктора могутъ только попортить нашу жизнь, но пользы принести не могутъ, но интересно по отношенiю къ тебе. —
Потомъ поехалъ въ Тулу на желтомъ. Что за прелестная лошадь. Смирна, сильна, росла, красива и быстра. Дела въ Туле у меня были следующiя: получить заказное письмо на твое имя — (это оказалось письмо отъ Вас[илiя] Ив[ановича],5 я посылаю его тебе) купить на ботинки Стаховичу, купить калачей и публиковать въ газетахъ о продаже лошадей.6 Все это сделалъ, и ужаснулся на городскую жизнь. Никого знакомыхъ не видалъ. —
Насчетъ известiй Самарскихъ не смущайся. Видно действительно тамъ ужасный годъ. Если бы случилось, что они и не заплатятъ нынешнiй годъ, темъ дороже будетъ следующiй. Землю можно раздавать нынешнiй годъ по рознь. Я съезжу туда. А если нужны будутъ деньги, то поверь, что найдутся (кнесчастью). Можно продать мои сочиненiя (они верно выйдутъ нынешнiй годъ); можно продать Азбуки,7 можно лесъ начать продавать. Кнесчастью деньги есть и будутъ, и есть охотники проживать чужiе труды.
Какъ я говорилъ тебе, всякое сознательное и добровольное уменьшенiе своихъ требованiй въ нашей семье на 5 р[ублей] въ месяцъ дороже прiобретенiя въ 50,000. — Вотъ увидимся, поговоримъ. Лошадей въ самомъ деле можно бы продать и съ экипажами.
Я нынче усталъ что-то. Вечеръ читалъ Митрофанову счетную книгу, вникалъ въ установившiйся обиходъ хозяйства. — Я не говорилъ еще Митрофану, но не изменяю своего намеренiя. Жду твоего мненiя.8
Нынче погода хуже и гололедка. Самое хорошее впечатленiе нынешняго дня это встреченные на дороге два старика, два брата изъ Сибири; идутъ безъ копейки денегъ изъ Афона9 въ опеку. А опека раззорила. Они пришли и подали прошенье. Потомъ монахъ имъ сказалъ что это грехъ, что по ихъ прошенью люди могутъ попасть въ острогъ, что имъ лучше бросить, чтобы [?] идти въ Іерусалимъ. Они бросили, и вотъ остались ни съ чемъ. У однаго есть сынъ, и опять построилъ домъ.
Очень величественные и умильные старики. Я не видалъ, какъ отъ Рудак[ова] дошелъ съ ними до Тулы. —
Спасибо Леле,10 что написалъ мне. Мне очень было прiятно. И письма его очень похожи на него. Тамъ васъ много, вы бы написали получше и чтобъ было похоже на себя.
Братъ Сережа, я знаю, на другой день проехалъ за вами. —
О письмахъ ко мне: Ягна11 и Мельницкаго12 лучше не высылать, но, можетъ быть, есть нужныя, то или сама просмотри и реши, что не нужное, или высылай. Целуй всехъ детей. Hy, прощай. Какое-то письмо будетъ завтра. До сихъ поръ не было ни очень хорошихъ, ни очень дурныхъ. Такъ и надо. Леля тебя хорошо атестовалъ. Целую тебя, душенька.
На конверте:
Примечания
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Отрывок из письма напечатан в Б, II, стр. 475—476 с неправильным отнесением к письму от 23 мая. Полностью письмо впервые опубликовано по копии, сделанной С. A. Толстой в ПЖ, стр. 224—226. Датируется на основании почтовых штемпелей: «Почтовый вагон. 25 октября 1884; Москва. 25 октября 1884». В ПЖ датировано 25 октября.
1 От 22 октября.
2 С. А. Толстая писала: «Стахович опять засуетил, стал уговаривать ехать в театр, я было согласилась, давали Пушкина «Бориса Годунова», но потом к моему счастью оказалось уже двадцать минут восьмого, мы страшно бы опоздали; потом Андрюша принялся реветь, что все уедут, и пришла Лиза Оболенская, мы и остались, за что к крайнему моему огорчению Таня начала грубо упрекать и ворчать. Вот где начинается уже для меня та адская, ненавистная и неизбежная борьба, в которой устоять труднее, чем по этому течению пуститься, хотя знать наверное, что унесет в пучину» (от 22 октября; не опубликовано).
3 «Легли рано, всё потушила я, но от боли спинной опять не спала» (там же).
4 Николай Ильич Чиж, врач Родильного госпиталя. С. А. Толстая писала 22 октября: «Еще не получила ответа от Чижа, когда он меня может принять, и потому не была у него».
5 Василий Иванович Алексеев. В своем письме к С. А. Толстой от 15 октября (хранится в АТБ) он писал про патровских крестьян: «они не могут продолжать арендовать ваш участок на прежних условиях, потому что считают для себя эту аренду дорогою. Вновь согласны снять участок только отменивши озимую карту летний срок платежа аренды перенести на 14 сентября». С. А. Толстая писала 25 октября: «Перерыв моего письма сделался потому, что я получила сейчас твое и письмо Василия Ивановича. Всё мое спокойное и хорошее расположение духа перебаломутилось. Как ты ни утешаешь, что деньги будут, я никак не соображу, откуда же? А расходы в Москве при самой усиленной экономии так велики, что просто беда, в ужас приводит всякий день» (стр. 262).
6 В № 88 «Тульских губернских ведомостей» (от 3 ноября) было напечатано: «Крапивенского уезда, в с-це Ясной поляне продаются десять молодых жеребцов от заводских жеребцов и Киргизских маток, годные для упряжки и для верховой езды. Спросить приказчика». Публикация была повторена в газете 10 и 14 ноября.
7 Издание «Азбуки» Толстого.
8 «Если ты разочтешь Митрофана, спроси у него книжки, по которым брали провизию, я дала ему сто рублей в мясную лавку Попова отдать. Еще надо у него отобрать ключ от кладовой и того дома. Если он сам и честный, то бабы, его окружающие, страшные мошенницы» (стр. 261).
9 Так называемый Старый Афон, — чтимый монастырь, расположенный на восточном выступе полуострова Халкидики в Турции.
10 Письмо в АТБ не сохранилось.
11 «Есть письмо А. Ягна толстое». Письмо в АТБ не сохранилось. — Известен Николай Иванович Ягн (1822—1892), был председателем Тульского окружного суда. Основал в Туле приют для малолетних преступников, позднее сенатор.
12 С. A. Толстая писала 22 октября: «есть просьба Мельницкого о защите опять и проч.» В этом письме-просьбе от 14 октября 1884 г. кадет шестого класса Петр Федорович Мельницкий пишет: «18 октября в зале Окружного суда будет вновь разбираться дело». Дело — отца П. Мельницкого, Федора Илиодоровича, казначея Московского воспитательного дома, приговоренного в ноябре 1882 г. к ссылке в Сибирь за присвоение казенных денег. Толстой выражал желание принять участие в защите, чтобы сказать на суде, что виноват не Мельницкий, а весь строй жизни, основанный на узаконенном воровстве. См. «Черновое письмо Л. Н. Толстого к неизвестному по поводу дела Мельницкого» TT, I, стр. 25—27.