25.
1864 г. Ноября 27. Москва.
Вчера въ первый разъ не успелъ написать тебе вечеромъ въ тотъ же день и пишу теперь утромъ, еще все спятъ, чтобъ поспеть до 9 на почту. Посылай, пожалуйста, Кондратья1 или Сережку2 каждый день.3 4 Понимаешь, какъ онъ мне нуженъ и интересенъ. Вчерашнiй день: никуда не выезжалъ, ожидая гимнаста Фосса, и пробовалъ, было, писать, но негде, мешаютъ, да и не въ духе былъ, должно быть. Невесело, совсемъ не весело въ Кремле. А[ндрей] Е[встафьевичъ] только и говоритъ, что о своей болезни, к[отор]ую онъ видитъ въ кишкахъ. Лиза тихо сидитъ и шевелится по своимъ деламъ, а Таня плачетъ целые дни, какъ вчерашнее утро. О чемъ? не добьешься, или все о томъ же, или о томъ, что ей скучно. Это правда. Года 3, 2 тому назадъ былъ вашъ целый мiръ твой и ея, съ влюбленьями разными и ленточками, и со всей поэзiею и глупостью молодости, а теперь вдругъ и после нашего мiра, ей очень полюбившагося, и всехъ передрягъ, т. е. чувства, испытаннаго ею, она, вернувшись домой, не нашла больше этаго мiра, к[отор]ый у нея б[ылъ] съ тобою, а осталась добродетельная, но скучная Лиза, и поставлена она лицомъ къ лицу, т. е. ближе къ родителямъ, к[отор]ые вследствiи болезни стали тяжелы.5 Ну, записались на коньки, сделали шапочку мерлушечью, записались въ концертъ, но этаго ей мало.
Вчера же она ревела кроме того, потому, что черезъ Алексея6 она будто узнала, что Сережа женится на Маше.7 8 отъ Каткова. Онъ заведуетъ Р[усск]имъ В[естник]омъ. Надо было слышать, какъ онъ въ продолженiи, я думаю, 2-хъ часовъ торговался со мной изъ-за 50 р. за листъ и при этомъ, съ пеной у рта, по професорски смеялся. Я остался твердъ и жду нынче ответа. — Имъ очень хочется, и вероятно согласятся на 300, а я, признаюсь, боюсь издавать самъ, хлопотъ и съ типографiей, и, главное, съ цензурой. После него пошелъ я гулять къ Фоссу. Какъ на беду, когда я хотелъ начинать, онъ два дня не былъ. За обедомъ позвонили, газеты, Таня все сбегала, позвонили другой разъ — твое письмо. Просили у меня все читать, но мне жалко было давать его. Оно слишкомъ хорошо, и они не поймутъ, и не поняли.9 На меня же оно подействовало, какъ хорошая музыка и весело, и грустно, и прiятно — плакать хочется. Какая ты умница, что пишешь, чтобы я никому не давалъ читать романа; ежели бы даже это было не умно, я бы исполнилъ потому, что ты хочешь. — Между родителями не было столкновенiй за солонину и т. п., и Таня после обеда развеселилась (молодость беретъ же свое), и было прiятно. Я собрался съ Петей10 и Володей11 въ баню, а Таня съ мама на Кузнецкой мостъ. После бани мне дали Рославлева, и за чаемъ слушая, разговаривая и, слушая пенье Тани, все читалъ съ наслажденьемъ, к[отор]аго никто, кроме автора, понять не можетъ. — А[ндрей] Е[встафьевичъ] сварилъ какао и неотступно гонитъ меня пить. Прощай. Рука болитъ, но я надеюсь. Мазалъ iодомъ, и нынче во что бы то ни стало съищу Фосса. — Прощай, милая; пиши и посылай въ Тулу каждый день.
12 я съ нимъ часа 2 разговаривалъ объ охоте; и вчера сошелъ къ няне и съ ней о детяхъ и разныхъ казусахъ говорилъ; и поверишь ли, что эти два разговора были прiятнее всехъ, к[отор]ые я имелъ во все время пребыванiя моего въ Москве, включая и Любимова, и Сухотина, и Тютчеву.13 — Чемъ больше я сталкиваюсь съ людьми теперь, вырасши большой, я убеждаюсь, что я совсемъ особенный человекъ, и отличаюсь только темъ, что нетъ во мне прежняго тщеславiя и мальчишества, к[отор]ое редко кого оставляетъ.
Примечания
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые небольшой отрывок опубликован в Б, II, М. 1908, стр. 23. Почти полностью напечатано по копии С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 20—21. Датируется на основании начальных слов: «Вчера в первый раз не успел написать тебе вечером» (не опубликовано).
1
2 Сергей Петрович Арбузов, в то время служивший в качестве мальчика, посылавшегося зa разными поручениями.
3 С. А. Толстая писала в письме от 1 декабря 1864 г.: «Я, признаюсь, ужасно рада, милый друг мой Левочка, что ты велел мне всякий день посылать в Тулу. Самой бы мне страшно было гонять человека и лошадь, а по твоей воле я смею посылать каждый день. Теперь живу, живу целый день, и думаю: «а вечером Левочке напишу», — это моя рекреация и мое утешение» (не опубликовано).
4 Исторический роман Загоскина из времен 1812 года.
5 Орехов.
6 : к[отор]ая вследствiи болезни стала тяжела.
7 Марья Михайловна Шишкина, гражданская жена С. Н. Толстого.
8 —1896), профессор физики Московского университета, сподвижник Каткова, принимал ближайшее участие в «Русском вестнике».
9 В письме С. А. Толстой от 22 ноября читаем: «я нынче весь день писала [оставленную Львом Николаевичем для переписыванья рукопись «1805 год»]; надеюсь скоро кончить, и пользуюсь просто всякой секундой времени, чтоб написать хоть одно слово, всё подвигается. Как кончу, перешлю немедленно. Хотела я тебе напомнить, что ты сам говорил, — не читай никому своего романа, никому, кто может быть судьей тебе. Помни, что тебя не раз сбивали, а теперь дело серьезное, кто-нибудь скажет глупость, а ты к сердцу примешь. Если тебе что понадобится переписать, дай мамаше, она славный писарь, да и охотно будет писать». (ПСТ, стр. 25.)
10
11 Владимир Андреевич Берс (1853—1874), брат С. А. Толстой, гусар, умер от перитонита.
12 —1879) — музыкант, альтист в Большом театре, сын капельмейстера, управлявшего домашним оркестром Сергея Николаевича Тургенева, отца писателя. Держал с актером Степановым костюмерный магазин. Об нем артистка А. И. Шуберт вспоминала: «Музыкант, скрипач, ярый охотник, приятель И. С. Тургенева, часто ездил к нему в Спасское охотиться, милый, веселый собеседник, со всеми дружный» («Моя жизнь», М. 1928, стр. 120).
13 —1882), третья дочь поэта. Окончила Смольный институт в 1851 г. С 1867 г — фрейлина. В 1858 г. в литературных кругах распространился слух, что Толстой на ней женится, о чем писал Тургенев Фету 24 февраля 1858 г. Неоднократно упоминается в Дневниках молодости Толстого. О ней см. «Русский архив», 1882, II, стр. 560.
С. А. Толстая так описывает получение этого письма: «Сейчас приехал большой Сережа и привез мне твое письмо, мой милый голубчик Лева. Все истории о руке остались в прошедшем, — но я всё-таки ужасно обрадовалась, и так хорошо мне стало от твоего письма. Только бедная Таня, очень мне за нее грустно и жаль ее; она много отравляет мою жизнь, потому что я ее очень люблю. После тебя и детей — ее и мама люблю больше всего. Теперь совестно мне стало, милый друг мой, что я не всякий день писала тебе, а пропустила два раза. Это не лень, а совестно всякий день было в Тулу гонять. Когда воротишься ты? ничего-то я про тебя не знаю. Отчего не пишешь ты мне, где бываешь? Как приняли тебя у Сушковых, что говорили, весело ли было? Мне так всё это интересно». (ПСТ, стр. 35.)