247.
1883 г. Октября 2. Я. П.
Воскресенье, 12 часовъ ночи.
Сейчасъ уехалъ Урусовъ, и я не успелъ писать тебе. Главное отъ того, что очень усталъ. Съ утра занялся, потомъ пошелъ съ нимъ за валдшнепами; исходили ужасно много и ничего не убили. Но усталъ я такъ, что после обеда заснулъ. Нынче получилъ гору коректуръ1 изъ Ясенковъ. Постараюсь ихъ поправить, а не испортить. Твое замечанiе огорчило меня.2 — не хорошее.3 Не дурное, но нехорошее темъ, что ты, видно, встревожена. Какъ-то теперь? О судейскихъ делахъ ничего не знаю. Объ отъезде моемъ решаю условно — все будетъ зависеть отъ твоихъ писемъ — что поеду въ четвергъ. Изъ типографiи4 просятъ поскорее поправить, а то у нихъ нетъ шрифта. Въ три дня надеюсь кончить. Только бы быть здоровымъ. А нынче я чувствую себя лучше всехъ дней и надеюсь, что такъ продолжится. — Что ты? Да этаго я не узнаю, пока не прiеду. И потому хочется прiехать поскорее. Прощай. Целую тебя и детей.
На конверте: Москва. Хамовнической переулокъ, домъ Толстаго. Графине Софье Андревне Толстой.
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 203. Датируется на основании почтовых штемпелей: «Почтовый вагон. 3 октября. 1883; Москва. 3 октября 1883» и пометы Толстого «воскресенье», которое падало на 2 октября 1883 г.
1 «В чем моя вера?»
2 С. А. Толстая писала 30 сентября: «перечитываю сегодня [корректуры] и нахожу, что в тетрадях ума больше. Но первое лучше» (стр. 233).
3 «Всё дело с присяжными меня всё-таки ужасно встревожило: я хотела было идти к Феде Перфильеву спросить, что могут с тобой за это сделать, и побоялась, что тебе это не понравится. Но не получая ответа на телеграмму, начинаю беспокоиться, не схватили ли тебя. — Сколько еще горя будет впереди! И как ты мог скрывать что-нибудь от меня? Это меня огорчило, может быть я сама бы с тобой поехала. А теперь я думаю, авось ты скоро приедешь. Если только штраф, то куда ни шло; а если судить будут, то плохо дело. Я не знаю, что сделала бы я на твоем месте. Уже горячности молодой во имя какой-нибудь истины у меня, я думаю, не нашлось бы. Больше всего, я думаю, я думала бы о том, чтобы никого слишком не огорчать» (стр. 233—234).
4 Кушнерева.