145.
1878 г. Июня 18. Хутор на Моче.
Посылаю два хорошiя письма мальчиковъ. Они писали ихъ весело и съ охотой. Отъ усталости были они и непрiятны, но теперь спокойны, веселы и милы. Начну съ начала, съ того времени, какъ я написалъ последнее письмо, съ парохода, подъезжая къ Самаре. Вышли въ 8-мъ часу на берегъ, наняли извощиковъ и поехали покупать провизiю. Все сделали и не торопясь попали на машину. Она отходитъ въ 50 минутъ 10-го.
Сели въ 3-й класъ. Просторно и хорошо доехали въ 2 часа на станцiю Богатово. И тутъ же насъ встретилъ Лутай2 и карета. Карета очень постарела, но всетаки крепка и удобна. Выехали въ 3. Чередовались на лучшемъ месте, на козлахъ, и доехали легко въ 9-мъ часу, совсемъ светло, въ Землянки.3 Если бы была лунная ночь, можно бы было доехать до хутора раньше 12-ти. Но, не зная, какъ устроено, и потому что темно, решилъ ночевать у гостепрiимнаго Трускова. Ночевали все рядомъ, въ амбаре, и Mr. Nief и Леля страдали отъ блохъ, но Леля во сне чесался и меня брыкалъ. Утромъ прiехали; я зашелъ прямо къ Мухамедше,4 который и здесь поместился на отлете. Его хотятъ женить, и онъ советовался объ этомъ вчера со мною. Потомъ пошелъ въ домъ и, распределяя комнаты, нашелъ, что будутъ даже лишнiя. Хотя, если ты решишься ехать по телеграмме, которую я нынче посылаю, ты и не застанешь письма, посылаю тебе всетаки планъ и описанiе.
Вотъ планъ дома5 и мой планъ, какъ поместиться. Я много обдумывалъ, и это самое лучшее. И такъ я устрою, если получу твою телеграмму, что ты едешь. Довольно чисто и более тепло; полъ светится только кое где, и то я велю заделать, и есть печи даже. Одна въ конторе, одна въ доме. Лозинки есть около самаго дома и жалкiе кустики крыжовнику, и вода передъ домомъ, одно нехорошо, что тутъ тоже на хуторе навозъ и мухъ бездна; не даютъ ни обедать, ни чай пить, ни заниматься, кроме какъ по вечерамъ.6
Я пью кумысъ, не скажу, чтобы съ особенной охотой, но по привычке; и особеннаго желанiя прожить здесь лето не имею. Mr. Nief прiунылъ, ему видимо не нравится. Хорошо то, что лошадей много, и линейку сделалъ Бибиковъ7
Бибиковъ ведетъ дело прекрасно. Денегъ на уборку ему не нужно будетъ. Есть бахчи. Лошади очень хороши. Пшеница у насъ очень хороша. Гораздо лучше, чемъ я ожидалъ. Я ничего не делаю, ничего почти не думаю и чувствую, что нахожусь въ переходномъ положенiи. О тебе безпокоюсь и думаю, какъ только остаюсь одинъ. Только бы Богъ далъ, все было бы благополучно, во время нашей разлуки, а то я люблю это чувство особенной, самой высокой, духовной любви къ тебе, кот[орую] я испытываю сильнее въ разлуке съ тобою. Теперь главный вопросъ: ехать ли тебе или нетъ? По моему, нетъ, и вотъ почему. Я знаю, что главное для тебя это я. Я скорее желаю вернуться, чемъ оставаться. Въ пользу для меня кумыса я не верю. А такъ какъ здесь засуха и слышны поносы, то не повредило бы тебе и Андрею. Въ отношенiи же большихъ удобствъ, то это все очень немного лучше прежняго. — Но не забывай одного: что, чтобы ты не решила, оставаться или ехать, и чтобы ни случилось независящаго отъ насъ, я никогда, ни даже въ мысляхъ, ни себя, ни тебя упрекать не буду. Во всемъ будетъ воля Божья, кроме нашихъ дурныхъ или хорошихъ поступковъ. Ты не сердись, какъ ты иногда досадуешь при моемъ упоминанiи о Боге.8 Я не могу этого не сказать, потому что это самая основа моей мысли. Обнимаю тебя и целую милая моя.
Целуй детей и всехъ нашихъ.
Если ты прiедешь, я выеду встречать тебя въ Землянки.
Примечания
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Впервые отрывок из письма опубликован в Б, II, стр. 330. Полностью письмо впервые опубликовано по копии, сделанной С. А. Толстой, в ПЖ, стр. 121—123. Датируется на основании предшествующего письма, устанавливающего день приезда в Самару — 16 июня, а также на основании слов письма Ильи Львовича, писавшего одновременно с Толстым, в котором он пишет: «мы вчера приехали на хутор»; по содержанию же письма Толстого видно, что ночь с 16 на 17 была проведена в деревне «Землянки».
1 На том же листе С. А. Толстой написали Илья и Лев Львовичи.
2 «Башкирец, лихой кучер» (н. п. С. А.).
3
4 Мухамет (Романыч) Рахметуллин, башкирин деревни Муратшиной Имелеевской волости. Свыше восьми лет приготовлял кумыс вблизи хутора Толстого. «Мухамедша — старый знакомый башкирец, приехавший с семьей, кибиткой и кумысом и лошадьми на наш хутор по нашему приглашению» (п. С. А). См. также о нем Илья Толстой, «Мои воспоминания». М. 1914, стр. 53.
5 Вновь купленного хутора Бистрома.
6 В том же письме Лев Львович писал матери: «тут очень хорошо, только очень больше чем всегда мух и нельзя обедать от них».
7 —1914), сын сенатора. Помещик Чернского уезда Тульской губернии. Окончил физико-математический факультет. В 1866 г. привлекался по делу Каракозова; после тюремного заключения был в ссылке, после чего в 1871 г. жил в своем имении Тульской губернии под надзором полиции. Поклонник Писарева. В 1870-х гг. отдал свою землю крестьянам, оставив себе несколько десятин, женился на крестьянке. С 1878 г. по 1884 г. был управляющим Самарского имения Толстого, после чего поселился невдалеке от хутора на арендованной казенной земле. В 1883 г. против него было вновь возбуждено дело, и он подвергся ряду обысков. См. о нем: Пругавин, «О Льве Толстом и Толстовцах» М. 1911; Дунин, «Граф Л. Н. Толстой и Толстовцы в Самарской губернии» («Русская мысль» 1912, № 11); Е. Лазарев, «Моя жизнь», Прага 1935, стр. 142—143.
8 «Досадовала я за упоминание о боге, потому что этим отстранялась всякая житейская забота» (п. С. А.).