881.
1910 г. Марта 24. Я. П.
Благодарствуйте, милый друг, и за ваше предложение и за мягкость вашего укора — вполне заслуженного мною. Это моя старческая память, т. е. отсутствие ее. Я даже забыл, что послал переводить Мооду и Димочку просил просить вас перевести.1 Я б[ыл] нездоров, теперь поправился. Надо бы удержаться от хвастовства, но уж оч[ень] хочется перед вами: на душе всё лучше и лучше. Дай бог, чтобы у вас б[ыло], наверное и есть, тоже. Растения растут сначала быстро, а потом медленно, а духовная жизнь наоборот. Ернефельда вновь оч[ень] полюбил и рад б[ыл], что драма его понравилась мне и теперь чем больше думаю о ней, тем бол[ьше] нравится.2
Л. Толстой. 24 м.
Всё мечтаю о том, ч[то] вот-вот отворится дверь и войдет Ч[ертков].
Примечания
Отрывок опубликован: «Толстой и Чертков», стр. 404.
1 письмо Толстого к Мооду от 16—19 марта 1910 г. (т. 81, № 206).
2 А. Ернефельт был у Толстого два раза, 21 и 22 марта, когда Толстой прислал за ним в Телятинки лошадей и пригласил его приехать в Ясную Поляну. Свои впечатления от пребывания у Толстого Ернефельт изложил в письме к В. Г. Черткову от 28 марта 1910 г., часть которого опубликована в приложении к русскому переводу книги Ернефельта «Мое пробуждение (Исповедь)», М. 1921, стр. ХІѴ—ХѴІ. См. также т. 58, стр. 344—346, и Дневник В. Ф. Булгакова, стр. 113—117. Драма Ернефельта, о которой упоминает Толстой, — «Тит» («Titus»). В своем Дневнике, после первого ознакомления с этой драмой, 21 марта Толстой записал: «Потом Эрнеф[ельт]. Драма его — драма, мало мне интересная» (т. 58, стр. 28).