878.
1910 г. Марта 1. Я. П.
Думал, что Булгаков расскажет вам всё про меня, и потому откладывал писать. А он всё откладывает из-за слабости Саши.1 Вы мне столько делаете доброго, милый друг, что мне надо все отношения с вами свести на повторение благодарностей за всё и за всё. Теперь же благодарю особенно за Булгакова и Беленьк[ого].2 Оба работают, и так хорошо. Мне кажется да я и вполне уверен, что мне ничего не нужно, а кончается тем, что два таких работника не переставая работают и всё не успевают. А всё оттого, что приписывают мне не свойственное мне значение, и я по слабости своей поддаюсь этому соблазну. Одно могу сказать, только вам по секрету, что все-таки последнее время всё чаще и чаще в середине жизни ясно сознаю, что ничего не желаю, ничего знать не хочу, кроме того, чтобы жить только перед Ним, только чтобы исполнить то, чего Он хочет от меня, хотя я и не знаю и не могу, да и не хочу знать зачем. — Жалко мне вас, хотел сказать, что жалко, но это неправда, за ту борьбу, к[отор]ую вам приходится вести с своим телом, нет, мне не жалко, п[отому] ч[то] знаю, что эта борьба нужна вашей душе. Говорю так, п[отому] ч[то] знаю, что те борьбы, к[оторые] мне приходится выдерживать, совсем другого характера — борьбы недоброты, в периоды физического недомогания — печени, — бывают все-таки плодотворны. — Казалось, что много нужно б[ыло] писать о делах, а начал писать по душе, и ничего оказалось не нужно, кроме того, чтобы чувствовать и подтвердить свою душевную близость с вами, не с вами, а с тем, к чему мы идем и в чем сближаемся со всеми.
Последнее время всё чаще и чаще, яснее, спокойнее думаю о смерти и это очень помогает жить.3 Общения по письмам и личных оч[ень] много, и это и радует и обязывает. Занят я теперь книжками по отделам.4 Иногда кажется хорошо, а иногда оч[ень] плохо. Вы оч[ень] мне недостаете, чтобы решить. Пошлю вам те, к[оторые] готовы. Постарайтесь быть как можно строже. Набросал один довольно большой рассказ. Пока думал о нем, он мне оч[ень] нравился. А когда написал — писал в дурном состоянии — он оказался очень плох. Не брошу, а постараюсь переделать и исправить.5 Еще есть три плана — всех 4, к[оторые] хотелось бы написать6 в хорошие минуты и на досуге. Темы мне оч[ень] нравятся, но дело в исполнении. А мне кажется, что я уже отписался. Все ваши распоряжения о моих писаниях, как всегда, одобряю и благодарю. Целую вас, Галю, Димочку. Таня едет в Моск[ву], хорошо бы б[ыло], если бы она съехалась там с вами. Саша нынче была в ванне, только слаб[а].
Л. Толстой.
1 мар. 1910
Примечания
Отрывок опубликован: «Толстой и Чертков», стр. 403.
1 В. Ф. Булгаков должен был поехать в Москву.
2
3 См. запись в Дневнике 1 марта, т. 58, стр. 21.
4 Составлением сборника «Путь жизни». См. прим. к письму № 879.
5 «Ходынка». См. т. 38.
6 Не установлено, какие 3—4 плана имеет в виду Толстой. См. Дневник 26 февраля 1910 г. (т. 58, стр. 20).