863.
1909 г. Ноября 27. Я. П.
Спасибо вам, милый, дорогой друг, за то, что прислали ко мне Алешу. Мне так хорошо с ним было, и по нем самом, и п[о]т[ому], что я точно с вами пожил, поговорил — так живо и хорошо почувствовал вас. Очень мне жалко и совестно за то, что с Штокгольмской речью вышло то, чего я никак не ожидал, но в чем я кругом виноват.1 По телеграмме я понял, что будет прочтено в Вене2 и так по слабости б[ыл] рад этому, ч[то], не подумав о последствиях, разрешил. Я так живо понял, как это больше чем неприятно вам. Пожалуйста, простите меня. Прочел мне Ал[еша] ваше письмо к нему3 и выписку из дневника,4 за ко[торые] я ему оч[ень] благодарен. Как ни странно это сказать, я, благодаря этому письму и выписке, в первый раз ясно перенесся в вас, так я эгоистичен, и почувствовал всё, что вы переживаете и что не для меня, а для того, что для нас с вами дороже и важнее всего на свете, делаете. Пожалуйста, помните, что это не слова, которыми я хочу вам сделать приятное, а желание передать совсем новое и для меня радостное чувство перенесения себя в вашу душу и переживание с вами того, что вы переживали. Чувство для меня новое и такое, ч[то] я не умею теперь передать. Но вы поймете. В письме Алеше вы неправы, а в дневнике больше чем правы. Давно, да и никогда так близко не чувствовал вас. И это оч[ень] мне хорошо. Алеша вам всё расскажет про меня. Дел у меня больше, чем я когда-нибудь могу мечтать переделать, и теперь по крайней мере только радуюсь этому, надеюсь и желаю, что в таком же состоянии застанет меня смерть. Только радостей таких, к[отор]ые не могут уйти от меня и к[отор]ые, без фразы, живо чувствую, что не заслужил, из них любовь ко мне людей и ваша на первом месте, и всё растущее и растущее сознание движения, всё убыстряющегося по мере приближения к смерти и, главное, всё более и более твердая вера в то, чем живу. Мне часто оч[ень] хорошо, нынче особенно. На письмо это ничего не отвечайте. Чувства, к[отор]ые я в нем высказываю, так для меня дороги, что я, как умел, оч[ень] нескладно, но, надеясь на вашу отзывчивость, высказал их, но говорить о них не хотел бы. О многом и многом тоже близком, но, разумеется, в тысячи раз имеющем для меня меньшее значение, не пишу, Ал[еша] расскажет. Как я тоже рад тому, что его оч[ень] полюбил.
Л. Т.
Перед обедом 6 ч. 27 н[оября] 1909.
Не перечитываю, если ч[то] бестолково, вы поправите.
Примечания
1 Чертков готовил первую публикацию доклада Толстого стокгольмскому Конгрессу мира в английской газете «Times», но доклад был опубликован раньше в Швейцарии. Произошло это так. По просьбе Шкарвана, в ноябре 1909 г. Толстой разрешил прочитать приготовленный им доклад на антимилитаристском конгрессе в Биенне (Швейцария). Доклад был прочитан H. Н. Ге и вскоре напечатан в журнале «La voix du peuple» на французском языке и в немецком переводе в журнале «Der Socialist», Berk, 1909, № 20 от 1 декабря.
2 Толстой ошибся; следует читать: в Биенне (Швейцария).
3
4 Выдержку из дневника В. Г. Черткова от 5 ноября 1909 г.