110. Е. И. Петровской.
1910 г. Июля 27. Я. П.
27 июля 10 г. Ясная Поляна.
Петровской.
К счастью, милая Евгения Ивановна, я почти уверен, что не ошибся. Уверенность моя основывается, кроме личного впечатления от выражения лица, голоса, еще и на том радостном опыте последних лет, из которых я убедился, как в этом отношении пошло вперед нынешнее молодое поколение. Из большой распущенности большинства выделилось воздержание немногих, но число которых всё увеличивается. Очень часто при таком же вопросе хорошим молодым людям они прямо отвечают признанием своего греха. Когда не отвечают отрицательно, то, по моим наблюдениям, всегда искренно (не забудьте, что такие разговоры я веду только с людьми, с которыми уже сблизился духовно).
Да, видеть, что число таких людей, дорожащих своей душой, всё растет и растет, составляет одну из лучших радостей и моих последних дней. Радостно мне это особенно потому, что ни в одном грехе я не чувствую себя столь гадким и виноватым, как в этом, и потому, вероятно, ошибочно или нет, но считаю этот грех, против целомудрия, одним из самых губительных для жизни.
Благодарю вас за доброе чувство ко мне и дружески жму руку.
Примечания
«Замолчанное о Толстом», Прага, 1926, стр. 194, где опубликован отрывок письма, и Н. Н. Гусев, «Замолчанное о Толстом. Ответ на статью В. Ф. Булгакова», М. 1926, стр. 5.
Ответ на письмо Евгении Ивановны Петровской (р. 1870) от 24 июля со ст. Рассыпная, в котором она писала, что прочла в газете «Русские ведомости» последнюю статью Толстого «Из дневника» (рассказ «Благодарная почва»), ей стало «не легко и радостно, как всегда, а тяжело и грустно», потому что она не могла поверить в искренность отрицательного ответа молодого крестьянина на вопрос Толстого, имел ли он до сих пор грех с женщиной. В конце письма она рассказывает о том моральном влиянии, которое на нее всегда имел Толстой.