300. C. Л. Толстому и T. Л. Сухотиной.
1910 г. Ноября 1. Астапово.
1 ноября 10 г. Астапово.
Милые мои дети, Сережа и Таня,
Надеюсь и уверен, что вы не попрекнете меня за то, что я не призвал вас. Призвание вас одних без мама было бы великим огорчением для нее, а также и для других братьев. Вы оба поймете, что Чертков, которого я призвал, находится в исключительном по отношению ко мне положении. Он посвятил свою жизнь на служение тому делу, которому и я служил в последние 40 лет моей жизни. Дело это не столько мне дорого, сколько я признаю, ошибаюсь или нет — его важность для всех людей, и для вас в том числе. Благодарю вас за ваше хорошее отношение ко мне. Не знаю, прощаюсь ли или нет, но1 почувствовал необходимость высказать то, что высказал. Еще хотел прибавить тебе, Сережа, совет о том, чтобы ты подумал о своей жизни, о том, кто ты, что ты, в чем смысл человеческой жизни и как должен проживать ее всякий разумный человек. Те усвоенные тобой взгляды дарвинизма, эволюции и борьбы за существование не объяснят тебе смысла твоей жизни и не дадут руководства в поступках, а жизнь без объяснения ее значения и смысла и без вытекающего из него неизменного руководства есть жалкое существование. Подумай об этом. Любя тебя, вероятно накануне смерти, говорю это.
Прощайте, старайтесь успокоить мать, к которой я испытываю самое искреннее чувство сострадания и любви.
Любящий вас отец Л. Толстой.
Примечания
«Новое время» 1910, № 12481 от 9 декабря, без последнего абзаца. Полностью опубликовано впервые в Б, IV, стр. 244—245. Первоначальная дата 31 октября зачеркнута. A. Л. Толстая в своих воспоминаниях «Об уходе и смерти Л. Н. Толстого» («Труды музея-усадьбы Ясная Поляна», Тула, 1928, стр. 34 и 35) по поводу написания этого письма рассказывает: «Лев Николаевич через некоторое время... позвал меня и сказал: «Теперь я хочу написать Тане и Сереже». Его, очевидно, мучило то, что он просил меня не вызывать их телеграммой, и он хотел им объяснить причину, почему он не решается увидеть их. Несколько раз он должен был прекращать диктовку из-за подступавших к горлу слез, и минутами я едва могла расслышать его голос, так тихо, тихо он говорил. Я записала стенограммой, потом переписала и принесла ему подписать. «Ты им передай это после моей смерти», — сказал он и опять заплакал». См. об этом письме в книге С. Л. Толстого «Очерки былого», Гослитиздат, 1949, стр. 265.
1 чувствую