Толстой Л. Н. - Сухотиной Т. Л., 14 октября 1909 г.

200. T. Л. Сухотиной.

1909 г. Октября 14. Я. П.

Спасибо, милая Таничка, что написала мне особо. Это как когда человек хочет ласково поговорить с другим, дотрагивается до него. Я и отзываюсь нежностью на твою ласку. Мне хорошо, даже очень хорошо, не по заслугам. Если есть на что пожаловаться, то — усталость, не физическая и не нравственная, а как бы сказать, деловитая усталость жизни. Допахал пашню, а еще рано, а на другую переезжать не к чему. И хочется на ночлег, от нечего делать спать, а мне умереть слишком хочется. Может быть, это временное, но есть оч[ень] сильно. Да уж и пора. Ты не одобряешь, а я всё в душе повторяю, что всё входит в одно длинное ухо и, не оставляя следа, выходит из другого. Не то, что я хочу учить кого-нибудь, видит бог, не хочу и не считаю себя способным, а тяжело видеть ясно всю чепуху и личной и частной семейной, и общей жизни людей, и их тяжелые страдания от этой чепухи и еще яснее видеть средства освобождения от этих страданий и упорно самоуверенное продолжение старого. Звал бы тебя, звал бы всеми силами, да страшно тебя разлучать, расстраивать. Ах, как страшна ты с твоей жизнью в Таничке. Ищи, голубушка, другие опоры, другие вечные цели хоть немножко. А то страшно, страшно. Так хорошо, когда всё хорошо, независимо от всего, что может случиться. Всё чаще и чаще знаю это.

Целую тебя, Мишу, Тани[чку].

«Europe», Paris, 1928, 67, стр. 492—493. Основание датировки: пометка на конверте письма T. Л. Сухотиной.

Ответ на письмо T. Л. Сухотиной от 10 октября 1909 г.