401. М. Л. Оболенской.
1900 г. Октября 15. Я. П.
Соскучился о тебе, милая Маша, и о томъ, что ты обо мне не соскучилась и не пишешь. Главное, о твоемъ здоровьи духовномъ (прежде) и телесномъ. У насъ все по старому. Мне хорошо. Я третьяго дня, гуляя на прешпекте, упалъ и такъ повредилъ больную руку, что не могъ ей двигать.1 Но сейчасъ уже лучше и пишу. Сейчасъ заехалъ Миша2 съ А. Дьяк[овымъ]3 и Пузинымъ.4 Онъ купилъ именье за 80 т[ысячъ] 900 дес[ятинъ].5 И живетъ хорошо. Завтра опять заедетъ. Живетъ уже у себя, 13 верстъ отъ Ильи. Я бы уже б[ылъ] у Тани,6 если бы не рука и грязь, к[оторую]7 надеялся переждать, но всетаки поеду съ Ю[лiей] И[вановной]8 дни9 черезъ два.
Работалъ я все два «воззванiя», помнишь, к[оторыя] мне прислалъ Ч[ертковъ], прося ихъ напечатать.10 Я все надъ ними работалъ и нынче отослалъ последнее.
Хочу баловаться, т. е. писать худож[ественное], да совест[но]. Много нужно важнаго.11
Последнiе дни густо шелъ литераторъ. Началось съ Веселитcкой,12 потомъ молод[ой] марксистъ Тотомьянцъ13 изъ Сев[ернаго] Кур[ьера],14 потомъ Поссе,15 редактор Жизни,16 потомъ Горькiй,17 потомъ Немир[овичъ] Данч[енко].18 Это все отъ того, ч[то] прошелъ слухъ, что я написалъ драму,19 20 Подробно опиши свое здоровье.
Миша уезжаетъ, и оборвалъ. А главное о дяде Сереже. О немъ всегда думаю.
Л. Т.
Примечания
Печатается по автографу, хранящемуся в ГТМ (архив Н. Л. Оболенского). Датируется по пометке М. Л. Оболенской на копии письма: «15 октября 1900 г.» и по письму к В. Г. Черткову от 14 октября, в котором сказано: «Я вчера [...] упал на руку». Отрывок впервые опубликован в «Биографии Л. Н. Толстого», П. И. Бирюкова, IV, М. -П. 1923, стр. 13; опубликовано полностью по копии в «Современных записках», 1926, XXVII, стр. 257—258; напечатано Н. Н. Гусевым по автографу в журнале «Печать и революция» 1928, VI, стр. 115.
1 «Моя жизнь дома и в Ясной поляне», 3. М. 1927.
2 Михаил Львович Толстой.
3 Алексей Дмитриевич Дьяков (1878—1918) — сын друга молодости Толстого, Дмитрия Алексеевича Дьякова (1823—1891) и его второй жены, Софии Робертовны, рожд. Войткевич (1844—1880).
4 Павел Александрович Пузин (ум. 1918? г.) — орловский мелкий помещик, торговавший лошадьми.
5 М. Л. Толстой купил имение Чефировка Крапивенского у. Тульской губ.
6
7 Зачеркнуто: думаю.
8 Юлия Ивановна Игумнова.
9 Так в подлиннике.
10 «воззванием» Толстой подразумевает начатые им еще в 1898 г. и обработанные в 1900 г. статьи «Где выход?» и «Неужели это так надо?». Опубликованы в издании «Свободного слова» в 1900 г. Первое в «Листках Свободного слова», Christchurch, 1900, 18, стр. 1—14; второе, датированное 14 октября 1900 г., отдельной брошюрой: «Неужели это так надо?», Christchurch, 1901, № 45.
11 Толстой писал в то время указанные выше статьи, драму «Живой труп» и начал оставшееся незаконченным «Обращение к китайцам», по поводу политических событий в Китае. Он писал Черткову 14 октября: «Вы мне решительно не даете баловаться. Только что я взялся за легкомысленную драму, как Галя прислала эти две статьи. Я очень благодарен за это. Как они подействуют на других, а на меня они действовали уже очень полезно. Теперь опять хотел резвиться, вы напоминаете о китайском обращении. Спасибо вам».
12 Лидия Ивановна Веселитская (р. 1857 г.) — романистка (псевдоним: В. Микулич), автор воспоминаний: «Тени прошлого», Спб. 1913; «Встречи с писателями», «Издательство писателей в Ленинграде», Л. 1929. Была знакома с Толстым с 1893 г. См. письма 1893 г., т. 66. Об ее посещении в октябре 1900 г. Толстой отметил в Дневнике 9 октября: «Очень приятно».
13 Вахтанг (Вахан) Фомич Тотомианц — доктор общественных наук Брюссельского университета, писатель по экономическим вопросам, автор многих сочинений по вопросам кооперации. Об его посещении Толстой отметил в Дневнике 9 октября 1900 г. «... Тотомианц, молодой марксист, тоже приятный». 13 января 1910 г. Толстой написал ему письмо о кооперативном движении. См. письма 1910 г., т. 81.
14 «Северный курьер» — ежедневная, общественная политическая и литературная газета, издававшаяся в Петербурге с 1899 г. Закрыта 22 декабря 1900 г.
15
16 Марксистский журнал «Жизнь» (1897—1901), издававшийся в Петербурге. После правительственного запрещения 1901 г. выходил в Лондоне и Женеве.
17 Максим Горький. См. письма №№ 245 и 399.
18 Владимир Иванович Немирович-Данченко (р. 1858 г.) — драматург, один из основателей Московского Художественного театра. Приезжал просить для этого театра драму «Живой труп».
19 «Живой труп» впервые напечатан в «Посмертных художественных произведениях Л. Н. Толстого», I, изд. А. Л. Толстой, М. 1911.
20 «сиденье» при больной жене.
В ответном письме от 25 октября М. Л. Оболенская писала отцу: «Милый папà, очень спасибо за письмо, я ему очень обрадовалась, а главное тому, что ты пишешь, что соскучился, что я будто бы не соскучилась. Я давно хочу тебе писать, а думаю и говорим о тебе постоянно, но с постоянным лежанием и вялостью все откладывала до более бодрого момента, и это оказывалось без конца [...] О нас писать почти нечего, т. е. у нас все так же хорошо. Здоровье душевное очень бодро, чувствую себя слишком по своим достоинствам счастливой, и жизнь моя слишком легка и окружена радостью. Мне иногда предрассудочно жутко, что я ношу пока благополучно, и думаю, что, если я действительно рожу ребенка, буду матерью, это уже будет слишком много (мирского) счастия. Надо будет бросить перстень. Во всяком случае надо быть внимательной и осторожной, чтобы не одуреть совсем. Думаю последнее время опять очень много и требовательно о религиозных вопросах. Вызвано это бесконечными разговорами с Колей об этом по поводу (большей частью) будущего ребенка, крещенья и т. п. Чувствую, что нельзя поступать не солидарно с Колей, но чувствуем всегда в этих вопросах разницу не взглядов даже, а отношения к известным вопросам. То, чтò для меня есть положительное, для Коли только отрицательное. И думаю, что не могу навязывать ему свое верование и делать его за него ответственным, и не хочется поступаться тем, чтò считаю хорошим и нужным. Писать об этом трудно, и не знаю, понимаешь ли ты меня из всей этой неясной путаницы. В сущности, только то, что, думая о будущем ребенке, хочется с самого начала поступить, как подсказывает совесть, но нельзя не видеть всей сложности и важности этого. Так что мы продолжаем всё разговаривать. Здоровье физическое получше, начинаю немного по дому двигаться [...] Я все надеялась увидать кого-нибудь из вас перед Москвой. Ведь уже эту зиму я не смогу приехать, так что мы не увидимся теперь долго, долго, только, если все мы будем живы, — летом. Ездил ли ты к Тане? Мы о тебе всё читаем в газетах, и так я ненавижу этот тон газетных сообщений, мне всегда неприятно, обидно их читать. Читали, что ты уже кончаешь драму, читали, что все эти коршуны на тебя налетели, что ты «осчастливил молодой театр обещанием» и т. п. Так всё на тебя не похоже, хотя факты, может быть, и верны, так всё фальшиво и противно. И я почувствовала, как это зимой в Москве тебе все будут надоедать, почувствовала эту фальшивую атмосферу литераторов, актеров, издателей, которые тебя будут окружать, ничего не понимая, льстить, когда ты будешь ставить драму, и чувствую, как тебе всё это будет противно, всё будет коробить, и даже захотелось, чтобы ты никому не давал драмы. Может быть, очень гадко, что я так чувствую и пишу, может быть, это ревность, но я больше всего люблю, когда то, чтò ты пишешь, идет прямо к Черткову, Марии Александровне [Шмидт], нам, Количке [Ге] и т. п. и отсюда дальше, т. е. туда, где каждое твое слово будет понятно, любимо и важно, а не через цензуру Немировича, Маркса и Сергеенко. Это для твоих писаний унизительно. Я очень рада, что ты кончил те две статьи, они очень нам тогда нравились с Колей, и хотелось, чтобы ты их дописал. Вероятно, Чертков нам пришлет. Прощай, папà милый, я не ожидала, что так распишусь. Целуем тебя крепко, как любим. Спасибо за твою ласку и любовь; если бы ты знал, какую радость я чувствую, когда ты мне ее выражаешь. Прости, если чтò в письме тебе неприятно. Напиши, когда время будет, пожалуйста. Твоя Маша Оболенская» (опубликовано полностью в переводе на немецкий язык в книге «Vater und Tochter», стр. 137—139).