271. А. Ф. Кони.
1900 г. Апреля 12. Москва.
Благодарю васъ, дорогой Анатолiй Федоровичу за присылку интересныхъ делъ. Возвращаю ихъ съ В. А. Маклаковымъ,1 котораго вы знаете и котораго рекомендую вамъ, какъ очень даровитаго и хорошаго молодаго человека. Очень сожалею о томъ, что ваша речь вызвала неосновательныя возраженiя.2 ò вы сказали, было очень естественно и целесообразно. Надо выучиться не обращать на это вниманiе, чтò вы знаете лучше меня.
Очень радъ буду увидать васъ и обо всемъ побеседовать.
Неудача по делу Ерасова меня очень огорчила, а ему будетъ очень тяжела.3
Онъ прекрасный человекъ. Такое же дело Зиновьева кассировано, и вновь судъ обвинилъ.5 Будемъ толкать, авось и отверзется.
Л. Толстой.
12 Апреля
1900.
Примечания
Печатается по автографу, хранящемуся в ИЛ. Впервые опубликовано адресатом в его «Воспоминаниях о Льве Николаевиче Толстом» — «Нива. Ежемесячные литературные и популярно-научные приложения» 1908, 9, стлб. 70.
1 — московский адвокат, общественный деятель. См. письма 1898 г., т. 71.
2 в ознаменование 100-летия со дня рождения А. С. Пушкина. «В начале XVIII века в сильный и цельный по своему источнику русский язык, особливо в язык официальный, вторглось множество иностранных слов, замутивших его чистоту и придавших ему новый, странный и несимпатичный характер изломанности и деланности [...] Затем настоящий русский язык постепенно отвоевывает свои попранные права и, благодаря усилиям Карамзина и в особенности Пушкина, истинного и непревзойденного создателя литературного языка, становится на надлежащую высоту. Однако, со второй половины XIX столетия спокойно обрабатываемая книга сначала постепенно, но неуклонно, а затем с увеличивающеюся быстротою замещается лихорадочно составляемою газетою, и читатель в большинстве предпочитает слушать не результат продуманной мысли автора сочинения, а услышать поскорее вести, удовлетворяющие его злободневному любопытству. А эти вести часто не церемонятся с русским языком, в который вторгается множество слов и оборотов, совершенно чуждых ему и его законам [...] Да будет же дозволено высказать пожелание, чтобы новое сочетание академических сил, следуя заветам великого поэта, сослужило всеми зависящими от него способами службу русскому обществу, укрепляя в нем правильный взгляд на призвание писателя, содействуя увеличению простора русской мысли и став на стражу драгоценных прав русского языка» («Правительственный вестник» 1900, № 58 от 14 марта). В «Новом времени» 1900, № 8638 от 15 марта напечатаны возражения «нашему Златоусту»: «Несомненно, газетное дело требует спешности и не терпит медлительности. Главным образом это относится к событиям дня, к хронике общественной жизни, относится к таким отделам, по которым никто российскую литературу не изучал и изучать не будет. Но и в этом сборном материале слухов и вестей работает уже человеческая мысль, отметая сор и внося стройный порядок в тот отдел повседневного бытия, который без газетного упорядочения погрязал в клоаке сплетен [...] Для наилучшего проникновения в массу читателей газетная статья должна быть составлена безусловно ясно. Это же требование исключает возможность пользования или, по крайней мере, злоупотребления иностранными словами. А вот в «сочинениях авторов спокойно обрабатываемых книг» обыкновенно целые дебри иноземных выражений [...] Значение и русского языка, и Карамзина, и Пушкина, и самая речь А. Ф. Кони проникли и проникнут в огромное большинство читающего населения путем тех же лихорадочных газет, путем ежедневной печати [...] Итак, «да будет же» отдана справедливость газете и газетным сотрудникам» (В. С. К[ривенко?], «Так ли?»).
3
4 См. письмо № 216.