468. А. И. Аполлову.
1893 г. Мая 21... 29. Я. П.
Дорогой Александр Иванович. Мне очень жаль, что не довелось увидаться с вами в Москве.1 Хотя я знаю и люблю вас, мне хотелось видеть вас, говорить с вами, главное хотелось узнать (что можно только при личном свидании), степень напряжения вашей внутренней борьбы и вытекающего из нее необходимого страдания; есть ли сомнения в том, что можно было поступить иначе, и сожаление о том, что сделано. Судя по тому, как шла ваша борьба, и по своему личному опыту, я должен бы быть убежден, что сомнений не может быть и что необходимое при истинной жизни, как необходимо при движении трение, — страдание вы несете, как крест, т. е. не ропща, а сознавая необходимость его. Но хочется слышать это от вас с тем, чтобы не жалеть, а только больше любить вас.
Вы, верно, знаете ту огромную разницу между тяжелым отчаяньем, чувством наваливания на тебя кажущейся непосильной тяжести, и радостным напряжением подъема тяжести, к которой приготовлен и несение которой составляет необходимое условие жизни. —
Три вещи беспокоят меня о вас: 1) Как вы переносите разлуку с семьей, 2) есть ли у вас работа, удовлетворяющая вас, и 3) ваше здоровье. О первом я ничего не знаю, и об этом то думаю, что всякое отношение с семьей, вместе ли с нею, или врозь— есть крест. О втором я думаю, что вам бы надо иметь сознание того, что вы можете работать полезное, нужное людям дело. Я разумею вашу литературную работу. Мне кажется, что то, что и занимает вас (как мне говорили), философия, изложение наидоступнейшее философских этических (только этических) истин есть дело очень нужное и важное, к которому вы способны, что не метает вам излагать ваши мысли и в художественной форме, как вы это делали и часто очень хорошо. О третьем, т. е. о вашем здоровье, я думаю то, что если вам теперь не стало совсем хорошо, то самое лучшее было бы вам съездить в Самару на кумыс к моему приятелю Бибикову,2 в 130 верстах от Самары. У него теперь пьет кумыс мой сын Лев и с ним дочь Маша. Кумыс тем-то и хорош, что он восстановляет вообще силы организма, и что бы у вас ни было расстроено, при вашей молодости всё поправится, если при этом вы не пренебрежете духовным лечением, состоящим, главное, в том, чтобы сколь возможно больше переносить интересы своей жизни из области временной жизни в область жизни вечной и всемирной, которой мы призваны служить своей плотской жизнью.
Напишите всё, что вы об этом думаете. Если ехать на кумыс, то надо ехать скорее. Я мечтал тоже поехать туда, но едва ли мне удастся. Бибиков один из самых добрых и приятных людей. Содержание на кумысе вам ничего не будет стоить. Если вы позволите, это будет мое дело. Прощайте пока. Пишите в Козловку. Любящий вас
Л. Толстой.
Примечания
Впервые опубликовано в журнале «Русское прошлое», III, Пгр. — М. 1923, стр. 141. Дата определяется сопоставлением письма к В. Г. Черткову от 21 мая (см. т. 87, стр. 197) с пометой адресата на письме: «Получено 1 июня 1893 г.».
Александр Иванович Аполлов (1864—1893) — священник, снявший сан под влиянием взглядов Толстого. Жена его уехала к родителям, оставив ему одного из трех малолетних детей, с которым Аполлов направился в Воронежскую губ. к В. Г. Черткову, где остался жить, участвуя в литературных работах «Посредника». Но быстро развивавшаяся болезнь (туберкулез кишечника) помешала ему продолжить работу. В мае 1893 г. он уехал на родину в Костромскую губернию, где умер в начале августа того же года.
Настоящее письмо Толстого вызвано описанием физического и душевного состояния Аполлова в письме В. Г. Черткова к Толстому от 16 мая.
1
2 Алексей Алексеевич Бибиков.