323. М. В. Алехину.
1892 г. Августа 4? Я. П.
Сегодня получил ваше письмо, дорогой Митрофан Васильевич, а третьего дня о том же письмо Файнермана. Я ему пишу мой взгляд на ваше предложение с одной стороны, вам напишу с другой, что я вижу в этом.
Если мы не поддерживаем друга друга ни матерьяльно, ни духовно, если мы блуждаем, если уходим друг от друга, и, главное, нет у нас единой общей цели, то нам не поправить этого искусственным соединением и словами, сказанными друг другу. Единение возможно только в истине, а чтобы достигнуть истины, надо одно: искать ее постоянным, неперестающим духовным усилием «толцыте и отверзется», и другое: быть смиренным, откинуть гордость, самолюбие своего отдельного, своего мнения, и, главное, всякие соображения, как, н[а]п[ример], о том, что, веруя так, я буду с правительством или с народом, или с святыми отцами или церковью, или, что, веруя так, я могу быть оправдан перед людь[ми] и собой, или так приятно верить. Надо всё это откинуть и вперед быть готовым к тому, что познание истины будет невыгодно мне, унизит меня. — Собраться же вместе не поможет познанию истины. Спасение одно — в приближении к истине, и в этом одном средство единения. Искусственное же единение может ослабить стремление к истине. —
наших? Не грех ли выделять себя и других от остальных? И не есть ли это единение с десятками — разъединение с тысячами и миллионами.
И потом единение то, к[оторое] вы ищете, единение в боге, совершается на такой глубине, в которую часто и не проникает наш взгляд. Я уверен, что если спросить на смертном одре старика — меня н[а]п[ример], с кем у меня было истинное, самое тесное единение, то едва ли бы я назову тех, к[отор]ых я бы назвал теперь. Единение с умершими часто больше, чем с живыми. Будем делать то, что ведет к единению — приближаться к богу, а об единении не будем заботиться. Оно будет по мере нашего совершенства, нашей любви.
Вы говорите, сообща легче. Что легче? пахать, косить, сваи бить — да, но приближаться к богу можно только поодиночке. Только через бога, как через сердце, есть сообщение всех частей тела. А прямое, не через бога общение, только кажущееся. Вы, верно, испытывали это. И я испытывал и испытываю. И что странно может показаться: с людьми, с к[оторыми] есть настоящее общение через бога, и говорить нечего, и незачем, и не хочется, а хочется говорить и что-то доказывать и определять только с теми, с кем еще нет этого божеского общения, с этими стараешься установить кровообращение помимо сердца, но этого нельзя и праздное занятие. —
1
1Вы говорите, что вместе лучше, а мне кажется, что этого нельзя решить, надо делать, что велит бог. Сведет вместе — прекрасно, разбросит по разным углам — тоже хорошо. То же, что вы говорите о дальнейших шагах, то эти дальнейшие шаги я вижу теперь уже не в том, чтобы отречься от себя (это, я думаю, для многих — для вас, я думаю, да и для других сделано уже в сознании, т. е. люди готовы к отречению, стремятся к нему), а в том, чтобы делать как раз обратное того, что вы хотите — выделиться, сплотиться — делать обратное: найти наибольшие средства общения со всем большим миром всех людей, найти такое общение, при кот[ором], не делая уступок, общаться, любить и быть любимым.
Прощайте. Передайте мою любовь Арк[адию] Ег[оровичу],2 Прокопенко.
Примечания
«Спелых колосьях», 2, стр. 74—75. Написано в один день с письмом к И. Б. Файнерману, № 322.
Ответ на недатированное письмо М. В. Алехина из Харьковской губ., в котором Алехин сообщал о своем свидании с Файнерманом и их решении собраться всем единомышленникам Толстого. См. прим. к письму № 322.
1
2 Аркадий Егорович Алехин, двоюродный брат Аркадия, Митрофана и Алексея Васильевичей Алехиных. В 1892 г. жили работал на арендованной у Бодянского земле в Гремячем. Имел широкое общение с сектантами-штундистами. Позднее вступил в секту баптистов.