Толстой Л. Н. - Императору Александру III, 8 (15) марта 1881 г.

40. Императору Александру III. Черновое.

1881 г. Марта 8—15. Я. П.

В[аше] И[мператорское] В[еличество].

1 Я, ничтожный, не призванный и слабый, плохой человекъ, пишу письмо Р[усскому] И[мператору] и советую ему, чтò ему делать въ самыхъ сложныхъ, трудныхъ обстоятельствахъ, к[оторыя] когда либо бывали. Я чувствую, какъ это странно, неприлично, дерзко,2 и всетаки пишу. Я думаю себе: Если ты напишешь, письмо твое будетъ не нужно, его не прочтутъ, или прочтутъ и найдутъ, что оно вредно, и накажутъ тебя за это. Вотъ все, чтò можетъ быть.3 И въ этомъ для тебя не будетъ ничего такого, въ чемъ бы ты раскаявался. Но если ты не напишешь и потомъ узнаешь, что никто не сказалъ Царю то, чтò ты хотелъ сказать, и что Царь потомъ, когда уже ничего нельзя будетъ переменить, подумаетъ и скажетъ: Если бы тогда кто нибудь сказалъ мне это! — Если4 это случится такъ,5 ты вечно будешь раскаиваться, что не написалъ того, что думалъ. И потому я пишу В[ашему] В[еличеству] то, чтò я думаю.6

Я пишу изъ деревенской глуши, ничего верно не знаю. То, чтò знаю, знаю по газетамъ и слухамъ, и потому,7 можетъ быть, пишу ненужные пустяки о томъ, чего вовсе нетъ, тогда ради Бога, простите мою самонадеянность и верьте, что я пишу не потому, что я высоко о себе думаю, а потому только, что уже столь много виноватый передъ всеми, боюсь быть еще виноватымъ, не сделавъ того, чтò могъ и долженъ былъ сделать.

8 (Я буду писать не въ9 томъ тоне, въ кот[оромъ] обыкновенно пишутся письма10 Государямъ — съ цветами подобострастнаго и фалышиваго красноречiя, к[оторые] только затемняютъ и чувства, и мысли. Я буду писать просто, какъ человекъ къ человеку. Настоящiя чувства моего уваженiя къ вамъ, какъ къ человеку и къ Царю, виднее будутъ безъ этихъ украшенiй).11

Отца12 Вашего, Царя русскаго, сделавшаго много добра и всегда желавшаго добра людямъ, стараго, добраго человека, безчеловечно изувечили и убили не личные враги его, но враги существующаго порядка вещей; убили во имя какого-то высшаго блага всего человечества. — Вы стали на его место и передъ вами те враги, которые отравляли жизнь вашего отца и погубили его. Они враги ваши потому, что вы занимаете место вашего отца и для того мнимаго общаго блага, котораго они ищутъ, они должны желать убить и васъ. —

Къ этимъ людямъ въ душе вашей должно быть чувство мести, какъ къ убiйцамъ отца, и чувство13 ужаса передъ той обязанностью, к[оторую] вы должны были взять на себя. — Более ужаснаго положенiя нельзя себе представить, более ужаснаго потому, что нельзя себе представить более сильнаго искушенiя зла. Враги отечества, народа, презренные мальчишки, безбожныя твари, нарушающiе спокойствiе и жизнь вверенныхъ милiоновъ, и убiйцы отца. Что другое можно сделать съ ними, какъ не очистить отъ этой заразы русскую землю, какъ не раздавить ихъ, какъ мерзкихъ гадовъ. Этаго требуетъ не мое личное чувство, даже не вовмездiе за смерть отца, этаго требуетъ отъ меня мой долгъ, этаго ожидаетъ [отъ] меня вся Россiя.

Въ этомъ то искушенiи и состоитъ весь ужасъ вашего положенiя. Кто бы мы ни были, Цари или пастухи, мы люди просвещенные ученiемъ Христа.14

Я не говорю о вашихъ обязанностяхъ Царя. Прежде обязанностей Царя есть обязанности человека, и они должны быть основой обязанности Царя и должны сойтись съ ними.

за темъ и нужно ученiе Христа, чтобы руководить насъ въ техъ страшныхъ минутахъ искушенiя, к[оторыя] выпадаютъ на долю людей. На вашу долю выпало ужаснейшее изъ искушенiй. — Но какъ ни ужасно оно, ученiе Христа разрушаетъ его и все сети искушенiя, обставленные вокругъ васъ, какъ прахъ разлетятся передъ человекомъ, исполняющимъ волю Бога. — Мф. 5, 43. Вы слышали, что сказано: люби ближняго и возненавидь врага твоего; а я говорю вамъ: любите враговъ вашихъ.... благотворите ненавидящимъ васъ — да будете сынами Отца вашего небеснаго, 38. Вамъ сказано: око за око, зубъ за зубъ, а я говорю: не противься злу. Мф. 18, 20. Не говорю тебе до 7, но до 70 × 7. — Не ненавидь врага, а благотвори ему, не противься злу, не уставай прощать. Это сказано человеку, и всякiй человекъ можетъ исполнить это. И никакiя царс[кiя], государственныя соображенiя не могутъ нарушить заповедей этихъ. 5, 19. И кто нарушить одну изъ сихъ малейшихъ заповедей, малейшимъ наречется въ Ц[арствiи] Н[ебесномъ], а кто сотворитъ и научитъ, тотъ великимъ наречется въ Ц[арствiи] Н[ебесномъ]. 7, 24. И такъ, всякаго, кто слушаетъ сiи мои слова и исполняетъ ихъ уподоблю мужу разумному, к[оторый] построилъ свой домъ на камне: пошелъ дождь, и разлились реки, и подули ветры, и устремились въ домъ тотъ, и онъ не упалъ, ибо основанъ былъ на камне. A всякiй, слушающiй.......15 великое.

Знаю я, какъ далекъ тотъ мiръ, въ к[оторомъ] мы живемъ, отъ техъ божескихъ истинъ, к[оторыя] выражены въ16 ученiи Христа и к[оторыя] живутъ въ нашемъ сердце, но истина — истина, и она живетъ въ нашемъ сердце и отзывается восторгомъ и желанiемъ приблизиться къ ней. Знаю я, что я ничтожный, дрянной человекъ, въ искушенiяхъ, въ 1000 разъ слабейшихъ, чемъ те, к[оторыя] обрушились на васъ, отдавался не истине и добру, a искушенiю и что дерзко, и безумно мне, исполненному зла человеку, требовать отъ васъ той силы духа, к[оторая] не имеетъ примеровъ, требовать, чтобы вы,17 Р[усскiй] Ц[арь], подъ давленiемъ всехъ окружающихъ, и любящiй сынъ после убiйства, простили бы убiйцъ и отдали бы имъ добро за зло; но не желать этаго я не могу, [не могу] не видеть того, что всякiй шагъ вашъ къ прощенiю, есть шагъ къ добру; всякiй шагъ къ наказанiю, есть шагъ къ злу, не видеть этаго я не могу. И какъ для себя въ спокойную минуту, когда нетъ искушенiя, надеюсь, желаю всеми силами души избрать путь любви и добра, такъ и за васъ желаю и не могу не надеяться, что вы будете стремиться къ тому, чтобы быть совершенными, какъ отецъ вашъ на небе, и вы сделаете величайшее дело въ мiре, поборете искушенiе, и вы, Царь, дадите мiру величайшiй примеръ исполненiя ученiя Христа — отдадите добро за зло.

Отдайте добро за зло,18 не противьтесь злу, всемъ19 простите.

Это и только это надо делать, это воля Бога. Достанетъ ли у кого или не достанетъ силъ сделать это, это другой вопросъ. Но только этаго однаго надо желать, къ этому одному стремиться, это одно считать хорошимъ и знать, что все соображенiя противъ этаго [—] искушенiя и соблазны, и что все соображенiя противъ этаго, все ни на чемъ не основаны, шатки и темны. —

Но кроме того, что всякiй человекъ долженъ и не можетъ ничемъ другимъ руководиться въ своей жизни, какъ этими выраженiями воли Божiей, исполненiе этихъ заповедей Божiихъ есть вместе съ темъ и самое для жизни вашей и вашего народа разумное действiе. — Истина и благо всегда истина и благо и на земле, и на небе. — Простить ужаснейшихъ преступниковъ противъ человеческихъ и божескихъ законовъ и воздать имъ добро за зло — многимъ это покажется въ лучшемъ смысле идеализмомъ, безумiемъ, а многимъ злонамеренностью. Они скажутъ: не прощать, а вычистить надо гниль, задуть огонь. Но стоитъ вызвать техъ, к[оторые] скажутъ это, на доказательство ихъ мненiя, и безумiе, и злонамеренность окажутся на ихъ стороне.20

Около 20 летъ тому назадъ завелось какое то гнездо людей, большей частью молодыхъ, ненавидящихъ существующiй порядокъ вещей и правительство. Люди эти представляютъ себе какой то другой порядокъ вещей, или даже никакого себе не представляютъ и всеми безбожными, безчеловечными средствами, пожарами, грабежами, убiйствами, разрушаютъ существующей строй общества. 20 летъ борются съ этимъ гнездомъ, Какъ уксусное [?] гнездо постоянно зарождающее новыхъ деятелей и до сихъ поръ гнездо это нетолько не уничтожено, но оно ростетъ, и люди эти дошли до ужаснейшихъ, по жестокости и дерзости, поступковъ, нарушающихъ ходъ госуд[арственной] жизни. — Те, которые хотели бороться съ этой язвой внешними, наружными средствами, употребляли21 два рода средствъ: одно — прямое отсеченiе больного, гнилого, строгость наказанiя; другое — предоставленiе болезни своего хода, регулированiе ея. Это были либеральныя меры, которыя должны были удовлетворить безпокойныя силы и утишить напоръ враждебныхъ силъ. — Для людей, смотрящихъ на дело съ материальной стороны, нетъ другихъ путей — или22 решительныя меры пресеченiя, или либеральнаго послабленiя. Какiе бы и где ни собрались люди толковать о томъ, чтò нужно делать въ теперешнихъ обстоятельствахъ, кто бы они ни были, знакомые въ гостиной, члены совета, собранiя представителей, если они будутъ говорить о томъ, что делать для пресеченiя зла, они не выйдутъ изъ этихъ двухъ воззренiй на предметъ: или пресекать — строгость, казни, ссылки, полицiя, стесненiя цензуры и т. п., или либеральная потачка — свобода, умеренная мягкость меръ взысканiй, даже представительство, конституцiя, соборъ. Люди могутъ сказать много еще новаго относительно подробностей того и другаго образа действiй; во многомъ многiе изъ однаго и того же лагеря будутъ несогласны, будутъ спорить, но ни те, ни другiе не выйдутъ — одни изъ того, что они будутъ отъискивать средства насильственнаго пресеченiя зла, другiе — изъ того, что они будутъ отъискивать средства не стесненiя, даванiя выходу затеявшемуся броженiю. Одни будутъ лечить болезнь решительными средствами противъ самой болезни, другiе будутъ — лечить не болезнь, но будутъ стараться поставить организмъ въ самыя выгодныя, гигiенически условiя, надеясь, что болезнь пройдетъ сама собою. Очень можетъ быть, что те и другiе скажутъ много новыхъ подробностей,23 но ничего не скажутъ новаго, п[отому] ч[то] и та, и другая система24 уже были употреблены, и ни та, ни другая не только не излечила больнаго, но не имела никакого влiянiя. Болезнь шла доныне, постепенно ухудшаясь. И потому я полагаю, что нельзя такъ сразу25 называть исполненiе воли Б[ога], по отношенiю къ деламъ политическимъ, мечтанiемъ и безумiемъ. Если даже смотреть на исполненiе закона Бога, святыню святынь, какъ на средство противъ житейскаго, мiрскаго зла, и то нельзя смотреть на него презрительно после того, какъ очевидно вся житейская мудрость не помогла и не можетъ помочь. — Больнаго лечили и сильными средствами, и переставая давать сильныя средства, а давая ходъ его отправленiямъ, и ни та, ни другая система не помогли, больной все больнее. Представляется еще средство — средство, о к[оторомъ] ничего не знаютъ врачи, средство странное. Отчего же не испытать его? — Одно первое преимущество средство это имеетъ неотъемлемо передъ другими средствами, это то, что те употреблялись безполезно, а это никогда еще не употреблялось.

Пробовали во имя государств[енной] необходимости блага массъ стеснять, ссылать, казнить, пробовали26 — все было тоже. Отчего не попробовать во имя Бога исполнять только законъ Его, не думая ни о государстве, ни о благе массъ. Во имя Бога и исполненiя закона Его не можетъ быть зла.27

Другое преимущество новаго средства — и тоже несомненное — то, что те два средства сами въ себе были нехороши: первое состояло въ насилiи, казняхъ (какъ бы справедливы они ни казались, каждый человекъ знаетъ, что они зло), второе состояло въ не вполне правдивомъ попущенiи свободы. Правительство одной рукой давало эту свободу, другой — придерживало ее. Приложенiе обоихъ средствъ, какъ ни казались они полезны для государства, было28 нехорошее дело для техъ, к[оторые] прилагали ихъ. Новое же средство таково, что оно не только29 свойственно душе человека, но доставляетъ высшую радость и счастье для души человека. Прощенiе и воздаянiе добромъ за зло, есть добро само въ себе. И потому приложенiе двухъ старыхъ средствъ30 должно быть противно душе христiанской, должно оставлять по себе раскаянiе,31 прощенiе же даетъ высшую радость тому, кто творитъ его. —

Третье преимущество христiанскаго прощенiя передъ подавленiемъ или искуснымъ направленiемъ вредныхъ элементовъ, относится къ настоящей минуте и имеетъ особую важность. Положенiе ваше и Р[оссiи] теперь — какъ положенiе больнаго32 во время кризиса. Одинъ ложный шагъ, прiемъ средства ненужнаго или вреднаго, можетъ навсегда погубить больнаго. Точно также теперь одно действiе въ томъ или другомъ смысле: возмездiя за зло жестокихъ казней, или вызова представителей — можетъ связать все будущее. Теперь, въ эти 2 недели суда надъ преступниками и приговора, будетъ сделанъ шагъ, который выберетъ одну изъ 3-хъ дорогъ, предстоящаго распутья: путь подавленiя зла зломъ, путь либеральнаго послабленiя — оба испытанные и ни къ чему не приводящiя пути. И еще новый путь — путь христiанскаго исполненiя Царемъ воли Божьей, какъ человекомъ. —

Государь! По какимъ то роковымъ, страшнымъ недоразуменiямъ33 въ душе революцiонеровъ запала страшная ненависть противъ отца вашего, — ненависть, приведшая ихъ къ страшному убiйству. Ненависть эта можетъ быть похоронена съ нимъ. Революцiонеры могли — хотя несправедливо — осуждать его за погибель десятковъ34 — невинная жертва своего положенiя. Вы чисты35 и невинны передъ собой и передъ Богомъ. Но вы стоите на распутьи. Несколько дней, и36 если восторжествуютъ те, к[оторые] говорятъ и думаютъ, что христiанскiя истины только для разговоровъ, а въ государственной жизни должна проливаться кровь и царствовать смерть, вы навеки выйдете изъ того37 блаженнаго состоянiя чистоты и жизни съ Богомъ и вступите на путь тьмы государственныхъ необходимостей, оправдывающихъ все и даже нарушенiе38 закона Бога для человека.

39 изъ числа сотенъ вы вырвете 3-хъ, 4-хъ, и зло родитъ зло, и на место 3-хъ, 4-хъ вырастутъ 30, 40, и сами на веки потеряете ту минуту, к[оторая] одна дороже всего века, — минуту, въ к[оторую] вы могли исполнить волю Б[ога] и не исполнили ее,40 и сойдете на веки съ того распутья, на к[оторомъ) вы могли выбрать добро вместо зла и навеки завязнете въ делахъ зла, называемыхъ государственной пользой. Мф. 5, 25.

Простите, воздайте добромъ за зло и изъ сотенъ злодеевъ 10-ки перейдутъ не къ вамъ, не къ нимъ (это не важно), а перейдутъ отъ дьявола къ Богу и у тысячъ, у милiоновъ дрогнетъ сердце отъ радости и умиленiя при виде примера добра съ престола въ такую страшную для сына убитаго отца минуту.

Государь, если бы вы сделали это, позвали этихъ людей, дали имъ денегъ и услали ихъ куда нибудь въ Америку и написали бы манифестъ съ словами вверху: а я вамъ говорю, люби враговъ своихъ, — не знаю, какъ другiе, но я, плохой верноподданный, былъ бы собакой, рабомъ вашимъ. Я бы плакалъ отъ умиленiя, какъ я теперь плачу всякiй разъ, когда бы я слышалъ ваше имя. Да что я говорю: не знаю, что другiе. Знаю, какимъ потокомъ разлились бы по Россiи добро и любовь отъ этихъ словъ. Истины Христовы живы въ сердцахъ людей, и одни они живы, и любимъ мы людей только во имя этихъ истинъ.41

И вы,42 никогда еще не испытанныхъ, чемъ отъ техъ, к[оторыя] пробовали и к[оторыя] оказались негодными, и что 2) такое действiе наверно хорошо для человека, к[оторый] совершитъ его и 3) что теперь вы стоите на распутьи и это единственный моментъ, когда вы можете поступить по Божьи, и что упустивъ этотъ моментъ, вы уже не вернете его, — можетъ быть, что все это правда, но скажутъ: это невозможно. Если сделать это, то погубишь государство.

Но положимъ, что люди привыкли думать, что божественныя истины — истины только духовнаго мiра, а не приложимы къ житейскому; положимъ, что врачи скажутъ: мы не принимаемъ вашего средства, потому что, хотя оно и неиспытано и само въ себе не вредно, и правда, что теперь кризисъ, мы знаемъ, что оно сюда неидетъ и ничего, кроме вреда, сделать не можетъ. Они скажутъ: христiанское прощенiе и воздаянiе добромъ за зло хорошо для каждаго человека, но не для государства. Приложенiе этихъ истинъ къ управленiю государствомъ погубитъ государство.

Государь, ведь это ложь, злейшая, коварнейшая ложь. — Исполненiе закона Бога погубить людей. Если это законъ Бога для людей, то онъ всегда и везде законъ Бога, и нетъ другаго закона воли его. И нетъ кощунственнее речи, какъ сказать: законъ Бога не годится. Тогда онъ не законъ Бога. Но положимъ, мы забудемъ то, что законъ Б[ога] выше всехъ другихъ законовъ и всегда приложимъ, мы забудемъ это. Хорошо: законъ Б[ога] не приложимъ и если исполнить его, то выйдетъ зло еще худшее.43 Если простить преступниковъ, выпустить всехъ изъ заключенiя и ссылокъ, то произойдетъ худшее зло. Да почему же это такъ? Кто сказалъ это? Чемъ вы докажете это? Своей трусостью. Другаго у васъ нетъ доказательства. И кроме того вы не имеете права отрицать ничьего средства, такъ [какъ] всемъ известно, что ваши не годятся. —

Они скажутъ: выпустить всехъ, и будетъ резня, потому что немного выпустятъ, то бываютъ малые безпорядки, много выпустятъ, бываютъ большiе безпорядки. Они разсуждаютъ такъ, говоря о революцiонерахъ, какъ о какихъ то бандитахъ, шайке, к[оторая] собралась и когда ее переловить, то она кончится Но дело совсемъ не такъ: не число важно, не то, чтобы уничтожить или выслать ихъ побольше, а то, чтобы уничтожить ихъ закваску, дать другую закваску. — Что такое революцiонеры? Это люди, к[оторые] ненавидятъ существ[ующiй] порядокъ вещей, находятъ его дурнымъ, и имеютъ въ виду основы для будущаго порядка вещей, к[оторый] будетъ лучше. Убивая, уничтожая ихъ, нельзя бороться съ ними. Не важно ихъ число, а важны ихъ мысли. Для того, чтобы бороться съ ними, надо бороться духовно. Ихъ идеалъ есть общiй достатокъ, равенство, свобода. Чтобы бороться съ ними, надо поставить противъ нихъ идеалъ такой, к[оторый] бы былъ выше ихъ идеала, включалъ бы въ себя ихъ идеалъ.44 45 теперь борются съ ними и также безуспешно.46

Есть только одинъ идеалъ, к[оторый] можно противуставить имъ. И тотъ, изъ к[отораго] они выходятъ, не понимая его и кощунствуя надъ нимъ, — тотъ, к[оторый] включаетъ ихъ идеалъ, идеалъ любви, прощенiя и воздаянiя добра за зло. Только одно слово прощенiя и любви христiанской, сказанное и исполненное съ высоты престола,47 и путь христiанскаго царствованiя, на к[оторый] предстоитъ вступить вамъ, можетъ уничтожить то зло, к[оторое] точитъ Россiю.

Какъ воскъ отъ лица огня, растаетъ всякая революцiонная борьба передъ Царемъ человекомъ, исполняющимъ законъ Христа.

Печатается по черновику, целиком написанному рукой Толстого (АТБ). Исписано тринадцать с половиной страниц тетрадки, составленной из четырех полулистов писчей бумаги. В текст внесены поправки Толстого, сделанные в копии С. А. Толстой (ГТМ). Приводимый выше текст письма является первоначальною редакцией, которая потом перерабатывалась Толстым и уже в измененном виде была послана Александру III. Эта последняя редакция письма — неизвестна. В АТБ сохранилось несколько отрывков из черновиков этого письма, повидимому, дальнейшей его переработки. Однако самостоятельного значения, дающего ключ к новой — последней редакции письма, они не имеют. Впервые письмо к Александру III опубликовано по копии П. И. Бирюкова с черновика в «Голосе» 1906, № 1 от 27 апреля, стр. 4—5; № 2, от 28 апреля, стр. 2—3 (с проп.); Б II, изд. 1, стр. 363—373. На письме даты Толстого нет. Из письма Толстого к Н. Н. Страхову от 15? марта 1881 г. (см. № 42) узнаем, что он над ним «мучился неделю — писал, переделывал». Следовательно, начато оно было приблизительно 8 марта, так как с тем же письмом от 15 марта Толстой посылал его Страхову для передачи по назначению. На этом основании и датируем его 8—15? марта 1881 года.

Александр III (1845—1894), император всероссийский, на престол вступил 2 марта 1881 г. Отзывы Толстого о нем см. в тт. 31, 51, 52.

Письмо Толстого к Александру III было написано по поводу предстоящего смертного приговора над участниками убийства Александра II 1 марта 1881 г., членами партии «Народная воля»: А. И. Желябовым, Н. И. Рысаковым, Т. Михайловым, Н. И. Кибальчичем, С. Л. Перовской и Г. М. Гельфман. Об убийстве царя Толстой узнал 3 марта. Вот как описывает С. А. Толстая обстоятельства и впечатления, сопутствовавшие описываемому событию: «Третьего марта 1881 г. поехала я в Тулу.... У заставы меня спрашивали люди: «Слышали вы, нашего царя убили!» — Как? — с ужасом спросила я. — Мало ли мин под него подводили. Вот карету разорвало и убили.

С тяжелым сердцем приехала я домой в Ясную поляну с этим известием. А там уже было сообщено это событие прохожим мальчиком итальянцем, который показывал дрессированную птичку, вынимавшую клювом бумажки с гаданием из ящика, куда они вкладывались. Показывая свою птичку, он монотонным, грустным голосом приговаривал: «Мой птиц не ел, царя убиль». — Что? Кого убили? — спросил Лев Николаевич. — Царь убиль, — повторял мальчик. Когда я приехала, я подтвердила сведения маленького итальянца и видела как искренно был огорчен Лев Николаевич. Вообще же нас поразило, как общество и народ спокойно и равнодушно отнеслись к этому событию, по крайней мере у нас, в Туле и ее окрестностях» (С. А. Толстая, «Моя жизнь», стр. 667—668. БЛ).

«Наступил 1881 год. 1 марта был убит Александр II. Конечно, Лев Николаевич под влиянием учения Христа не мог относиться равнодушно к убийству Александра II. Но его беспокоила мысль и о казни, которая предстояла убийцам царя. Этот момент был как бы пробным камнем для него: — как он, освещенный словами божественного учителя, отнесется к данному событию. Конечно, убийц все осудили, никто не отнесся к ним сочувственно, исключая их немногочисленных сторонников, особенно, в виду того, что Александр II был государь любимый и уважаемый, давший свободу стольким миллионам лиц, произведший реформы, в основание которых было положено справедливое чувство, одинаковое ко всем людям и сословиям. Но предстояла казнь этих убийц. Христос учил: «не противься злу насилием», «подставь левую щеку, когда ударили тебя в правую». Как примирить эти высокие слова с казнью убийц — лиц, посягнувших на убийство — вот мысли, которые мучили Льва Николаевича. В истинности слов Христа он не сомневался. «Неужели же можно оставаться равнодушным к казни только потому, что она будет исполнена не моими руками» — думал он. Он чувствовал, что именно теперь он должен громогласно произнести слова божественного учителя, чтобы не чувствовать себя участником этой казни. Помню, утром Лев Николаевич мрачный, точно сам присужденный к казни, входит в столовую, где мы все с детьми пили кофе, и глухим голосом зовет меня к себе в гостиную, где он обыкновенно пил кофе. Он сказал, что его очень мучит мысль о предстоящей казни лиц, убивших Александра II, что он, следуя учению Христа, думает, по крайней мере, написать письмо Александру III с просьбой о помиловании преступников, что никакого другого поступка для предотвращения их казни он не представляет себе, и просил об этом моего мнения. Такое обращение ко мне глубокоуважаемого мною Льва Николаевича по такому важному вопросу меня смутило. Я подумал и сказал:

— Кроме письма к сыну убитого отца, в воле которого казнить и помиловать преступников, тут ничего придумать нельзя. Напиши такое письмо я, — замешанный в студенческие годы в революционной пропаганде, — меня тотчас же заподозрят в сочувствии убийцам и упрятали бы, не имея достаточных улик для обвинения, под надзор полиции в отдаленные края. Что же касается вас, всем известного русского писателя, пользующегося уважением и в придворных сферах, — ваше письмо прочтут и обратят на него внимание, поверят, что вами движет именно то чувство и те идеи, о которых вы пишете. Поступят ли по вашим словам или нет, — это их дело. Но вы, написав это письмо, сделаете то, что внушает вам совесть, что предписывает заповедь Христа. Самое худое для вас может быть то, что вам за это письмо сделают выговор, — «не в свое, мол, дело суешься». Ну что ж, это такое наказание, которое легко перенести за правду. Главное то, что вы этим письмом снимете с себя в вашем сознании вину участия вашего в казни и никогда не будете раскаиваться, что написали его. Ведь государь ослеплен теперь чувством мести. Ему теперь все внушают, что убийц нужно казнить для устрашения вообще врагов государственного строя. Всякий ему говорит теперь: «око за око, зуб за зуб» и «возненавидь врага твоего» и никто не говорит: «не противься злу насилием», «благодари ненавидящих тебя». И вот вы своим письмом напомните ему слова божественного учителя. Какое счастье и радость будет, если, прочитав это письмо, он поступит по учению Христа. И как вы будете раскаиваться, если государь вспомнит эти слова после казни и скажет: «Ах, жаль, что никто мне не напомнил раньше этих слов спасителя».

Слова эти слышала графиня Софья Андреевна за дверьми из своей комнаты. Вдруг, дверь отворяется, выбегает взволнованная графиня и с сердцем, повышенным голосом говорит мне, указывая пальцем на дверь:

— Василий Иванович, что вы говорите... Если бы здесь был не Лев Николаевич, который не нуждается в ваших советах, а мой сын или дочь, то я тотчас же приказала бы вам убираться вон...

— Слушаю, уйду....

После обеда Лев Николаевич пошел к себе в кабинет и на диване задремал, и видел во сне, что убийц Александра II казнят, и будто бы казнит их он сам, а не палачи по постановлению суда. С ужасом Лев Николаевич проснулся и тут же написал письмо к Александру III, в котором указывал на евангельскую истину о непротивлении злу насилием. Просил государя простить лиц, просил испытать это средство для уничтожения крамолы, так как прежние средства, — ссылка, тюрьма, казни не уничтожают зла» (В. И. Алексеев, «Воспоминания о Л. Н. Толстом» стр. 103—106, Не напечатаны, ГТМ).

В письме к П. И. Бирюкову от 3 марта 1906 г. Толстой рассказывал об этом несколько иначе:

«О том, как на меня подействовало 1 марта, не могу ничего сказать определенного, особенного. Но суд над убийцами и готовящаяся казнь произвели на меня одно из самых сильных впечатлений моей жизни. Я не мог перестать думать о них, но не столько о них, сколько о тех, кто готовился участвовать в их убийстве, и особенно об Александре III. Мне так ясно было, какое радостное чувство он мог бы испытать, простив их. Я не мог верить, что их казнят, и вместе с тем боялся и мучился за их убийц. Помню, с этою мыслью я после обеда лег внизу на кожаный диван и неожиданно задремал и во сне, в полусне, подумал о них и готовящемся убийстве и почувствовал так ясно, как будто это всё было наяву, что не их казнят, а меня, и казнит не Александр III с палачами и судьями, а я же и казню их, и я с кошмарным ужасом проснулся. И тут написал письмо». (Б II, 1908, гл. 17, стр. 171—172).

проф. К. Н. Бестужева-Рюмина вел. кн. Сергею Александровичу для передачи по назначению. Письмо было передано. Но о дальнейшей его судьбе ничего неизвестно.

В записках С. А. Толстой читаем по этому поводу:

«На письмо это Александр III велел сказать графу Л. Н. Толстому, что еслиб покушение было на него самого, он мог бы помиловать, но убийц отца он не имеет права простить» (С. А. Толстая, «Моя жизнь» стр. 668. БЛ).

Смертная казнь была приведена в исполнение 3 апреля 1881 г. О письме Толстого к Александру III см. также в письмах № 41 и 42.

1 Зачеркнуто: <выра[зить]> сказать что какъ ни странно это мне самому,

2 Зач.: и такъ сильно чувствую это, что

3 Зач.: дурнаго для тебя

4 ты не напишешь и случиться

5 Зач.: то совесть

6 Зач.:

7 Зач.: простите меня если я буду ошибаться <въ оп> если все, чтò я пишу неверно, если я говорю о томъ чего не знаю. Мне <дорого> нужно одно: не быть виноватымъ передъ собой, что я могъ внести хоть песчинку добра въ людскiя дела и не внесъ ихъ.

8 Зач.: Простите меня В. В. за то, что я пишу

9 обычномъ

10 Зач.: подданными

11 Зач.:

12 Александр II.

13 Зач.: страха

14 Зач.:

15 Лев Николаевич очевидно пропускает из ст. 27 Мф. VII: сии слова мои и не исполняющий их уподобится человеку безразсудному, который построил дом свой на песке (27). И пошел дождь, и разлились реки, и подули ветры, и налегли на дом тот; и он упал, и было падение его

16 Зачеркнуто: Еванге

17 Зач.:

18 Зач.: никого не карайте

19 Зач.: благодетельствуйте

20 Малоизвестная шайка людей, большей частью молодыхъ

21 Зач.: все ср

22 Зач.:

23 Зач.: но чтобы они ни сказали, будетъ не интересно, потому что въ томъ же смысле больного уже лечили

24 В подлиннике стоит: система. истина и исправлено Львом Николаевичем: мера

25 Зач.: отбрасывать то средство

26 <дав> смягчать <ст> освобождать

27 Зач.: Но можетъ быть предлагаемое средство очевидно вредно въ самомъ себе, тогда уже лучше продолжать прежнее хотя и не действительное леченiе чемъ применять новое. <Новое средство не в> Сказать этаго никто не имеетъ права, такъ какъ оно еще никогда не прилагалось и кроме того оно такое, что все люди признаютъ его за истину.

28 Зач.: зло

29 справед

30 Зач.: можетъ

31 Зач.:

32 Зач.: въ критическую мин

33 Зач.: завязалась ненависть между людьми

34 10 — въ. Так переписано и С. А. Толстой, но в копии исправлено Львом Николаевичем: десятковъ

35 Зач.:

36 Зач.: будутъ

37 Зач.: счаст

38

39 Зач.: сделали все

40 Зач.: Простите, воздайте добромъ за зло

41 Тогда бы не страшны были вамъ революцiонеры

42 Зач.: бы съ высоты престо

43 Зач.:

44 Зач.: Европа

45 В подлиннике: Францiя, Англ. Французы, Англичане. Слово немцы добавлено Львом Николаевичем в копии.

46 Зач.:

47 Зач.: можетъ победить

Раздел сайта: