542. Н. Л. и О. Н. Озмидовым.
1886 г. Сентября 2. Я. П.
Получилъ вчера ваши письма, милые друзья Николай] Л[укичъ] и 0[льга] Н[иколаевна] и изъ обеихъ одно и то же радостное чувство, что вамъ хорошо и что вы все-таки недовольны — не недовольны, а не удовлетворены. Это — признакъ людей, идущихъ по пути, а не стоящихъ, какими мы все хотимъ быть. Радостное чувство — помоги вамъ Богъ. Я даль прочесть письмо О[льги] Н[иколаевны] моимъ дочерямъ и виделъ, какъ имъ завидно — Маше особенно.
Пишу лежа — сидеть больно. Болезнь идетъ своимъ чередомъ. Самое верное определенiе моего состоянiя: помираю отъ ноги. И, действительно, — выздоровлю или нетъ, но теперь помираю, т. е. потокъ жизни — служенiя — сузился въ чуть каплющую струйку. Лежишь и ждешь выхода одного изъ двухъ, и оба принимаю съ радостью. Докторъ, которому я противъ воли подвергся, говоритъ, что опасности нетъ, но будетъ долго воспаленiе и разрушенiе надкостницы. Но это въ самомъ деле никому, ни мне — если я люблю въ себе то, чтò можно любить, — ни друзьямъ моимъ — если они делаютъ тоже — не можетъ быть интересно.
....1 пишетъ, что ей больно за васъ и, кажется, что вы одиноки. Я понимаю это чувство и самъ испытываю его къ людямъ, которыхъ люблю, и къ вамъ. И потому хочется сказать вамъ, что вы не одиноки, а дороги и любимы всеми людьми, любящими ту истину, которой вы служите. Мне не только кажется, но я вижу несомненно, что мы все одинаково любимъ другъ друга. Вы — только по свойству своего служенiя истине — отталкиваете отъ себя людей, не любящихъ ее, и знаю, что это вамъ больно. Былъ у меня проездомъ....2 Онъ показывалъ мне ваши письма и ему казалось, что это въ чемъ-то обличаетъ васъ. Я прочелъ. Потомъ, заметивъ, что онъ не добро расположенъ къ вамъ, сталъ спрашивать: за что? Оказывается: ни за что. То же и въ письмахъ, въ которыхъ все — правда и добро.
....2 съ....2 вотъ несколько недель живутъ у меня. Вотъ онъ любитъ васъ да и....22 былъ у меня и проехалъ въ деревню. Насчетъ «Крошки» (Доритъ)3 мы не деликатничаемъ, а мое мненiе, что вышло хуже, чемъ я ожидалъ, но виноватъ въ этомъ я, предполагая, что можетъ выйти лучше — или вы, не знаю. А все таки напечатать надо.
Вопросы: какая вера....,4 кто....?4 послать его къ вамъ. Не знаю его семьи. Узнаю. ....4 и....4 проехали и верно у васъ. Какъ-то странно складывается составь вашего поселенiя; но все матерiальное не въ нашей власти, а духовное единенiе — въ нашей, и оно, Богъ дастъ, будетъ велико у васъ.
Очень я слабъ и пишу не думая; что не такъ написалъ, объясните получше, полюбовнее — будетъ правда, потому что одно главное, что хотелъ выразить письмомъ, это то, чтò чувствую — любовь ко всемъ вамъ.
Примечания
Толстой отвечает на письмо О. Н. Озмидовой от 23 августа 1886 г., в котором она описывала свое устройство и жизнь в колонии. Между прочим писала: «Как хорошо сегодня у меня на душе, давно так не было; я с особенной любовью сегодня готовлю обед и работаю. Спасибо большое, большое за ваше письмо; еслибы не было мне так больно за свою мерзость, это письмо была бы моя радость. Как хорошо место из вашего письма, где вы пишете: «Главное надо стараться, чтобы под состояние общей грусти и раздражения не подставлять выдуманных причин этой грусти и этого раздражения». Только второй раз прочтя ваше письмо, я вдруг их поняла и поняла причину своей грусти. И как часто я это делала, и как часто под таким ложным освещением мне казалась жизнь несносной. Ваши слова: «Дальше от людей — ближе к богу» мне понятны с одной стороны и с отрицательной — меньшее зло. Но ведь без людей — не познаешь и счастье в добре? Чего я тут не понимаю?» (АТБ).
К письму О. Н. Озмидовой сделана приписка Н. Л. Озмидова: «Я живу хорошо и рядом с этим «хорошо» (не умею лучше выразить, вы поймете) ежедневно то самое чувство, которое вас заставило заплакать прочитавши некоторые слова Оли. Это тоже, что вы писали Энгельгардту про свою скорбь об унижении людьми «сына человеческого».
1 Пропуск в копии письма, имеющейся в распоряжении редакции. По содержанию здесь следует вставить: Ольга Николаевна. В своем письме от 23 августа 1886 г. последняя писала Толстому: «Про папу просите написать.... он не может жить душою с нами, нашими интересами; мы иногда говорим глупости и нам весело, а ему они не смешны; он улыбнется, скажет: «вот болтают глупости, точно дети» и пойдет в свою палатку. Иногда посмотришь ему вслед и подумаешь: «что у него на душе! Всегда один, сидит или работает, говорит мало». И когда подумаешь это — больно, больно сожмется сердце! Жаль мне его, что он всегда одинок со своей душою, со своими мыслями, хотелось подойти к нему, приласкать его, а вот не выходит — и стыдно иногда при всех, или какое-либо движение его, или тон голоса, или самое глупое неважное случится и мешает. Не спит он по ночам — кости все у него ноют. Что он не передумает за эти часы! Господи, как он одинок, как ужасно это чувство» (АТБ).
2 Пропуски в копии письма, имеющейся в распоряжении редакции.
3 «Крошка Доррит» — роман Ч. Диккенса, в то время переводился для «Посредника» Н. Л. Озмидовым. Однако в переводе Н. Л. Озмидова роман этот не появился. Вьшел в переводе В. С. Толстой. В письме к В. Г. Черткову Толстой писал по этому поводу: «Диккенс всё больше и больше занимает меня.... Озмидова буду просить «Крошку Доррит».... Надо только, как можно смелее обращаться с подлинником: ставить выше божью правду, чем авторитет писателя» (из письма к В. Г. Черткову от 22 февраля 1886 г. AЧ).
4 Пропуски в копии письма, имеющейся в распоряжении редакции.