258. А. А. Толстой.
1868 г. Апреля 16. Москва.
Любезный друг Alexandrine. Цель моего письма просьба. Я уверен, что вы сделаете, что можете, для меня и для того, чтобы сделать добро. Вот в чем дело. Брат мой Сергей женился на женщине, которая была матерью его трех детей. В начале нынешнего года он подал просьбу государю об усыновлении этих детей. По письму, которое он получил на днях от своего адвоката, дело его подвигается плохо (дело зависит от какого-то Долгорукова — секретаря кого-то)1 и имеет мало надежды на успех. Детей законных у него нет и, кажется, нет надежды иметь. От успеха или неуспеха его дела зависит, кроме счастья детей, спокойствие и прочность его семейной жизни. Если вы можете сказать, кому нужно, нужное слово, вы сделаете добро ему — его семье, и мне большое добро, которое я запишу у себя в сердце на большой счет, который записан там на ваше имя.
Мне всё кажется, что, несмотря на то, что мы годами не знаем ничего друг про друга, мы остались с вами теми же друзьями, которыми были прежде. Если вы мне напишете, то напишите, что это так. —
Как вы живете? Какие ваши интересы — не внешние, а внутренние, задушевные? Я не знаю и не могу узнать, пока не увижусь с вами; и бог знает, придется ли когда-нибудь, потому что Петербург мне кажется дальше, чем город на луне, а для вас так же далека наша глушь. —
Про себя могу сказать, что я спокоен и счастлив, как только можно, и внешними условиями жизни, и своим трудом, и, главное, семьей.
Прощайте, вперед благодарю вас за то, что вы захотите сделать для меня. Напомните обо мне вашим. Я каждое лето надеюсь на проезд ваших к Вадбольским. Рука не ходит писать вам: так странно далеким и вместе близким я чувствую себя вам.
Л. Толстой.
16 апреля.
Примечания
1 С. А. Долгоруков, статс-секретарь по принятию прошений на «высочайшее имя».