Толстой Л. Н. - Дьякову Д. А., 19 февраля 1867 г.

200. Д. А. Дьякову.

1867 г. Февраля 19? Я. П.

Сейчас получил письмо от Андр[ея] Ев[стафьевича] с известием о болезни Дар[ьи] Алекс[андровны]. Не могу тебе сказать, милый мой друг, до какой степени твое горе близко мне, и как мне страшно и жалко думать о возможности этого несчастия. В твоем положении не может быть утешения, но ежели в самые тяжелые минуты тебе нужно будет преданного и любящего человека, то вспомни обо мне. Я не хочу и не могу верить, чтоб было правда то, что говорят доктора. Они столько раз ошибаются, и Алсуфьев,1 к[отор]ого 11/2 года тому назад приговорили той же болезнью, жив и, как я слышал, поправляется. — Ужасное время настало для тебя, да и для нас. И эта несчастная дружба, к[отор]ая связывает так Таню с Дар[ьей] Алекс[андровной]. — Ты, я думаю, видишь положение Тани. По-моему, она не переживет этой весны при тех условиях жизни, в к[отор]ых она теперь. И что это будет, коли она будет умирать на глазах Долли, или обратно, и всё это, губя одна другую. Может быть, что я слишком безнадежно смотрю на свое горе, а ты на свое; но по-моему нам должно для их пользы употребить всё возможное, чтобы разлучить их. Мы намерены, ежели только Таня согласится ехать, сейчас ехать за границу и везти с собой Таню. Сондируй Таню, уговори ее и напиши мне, согласна ли она, и есть ли возможность увезти ее. Я безнадежно смотрю на положение Тани, но мысль, что была возможность спасти ее и что-нибудь не сделано — ужасна. Когда мы еще в Ясной ждали вашего проезда, я сбирался сказать тебе откровенно, как я смотрю на положение Тани, и предупредить тебя, что она может умирать на ваших руках, с тем, чтобы ты отказался от ответственности взять ее с собою. Но какой-то страшный рок висит над нею. Всё, что хочется сделать, чтоб спасти ее, всё разрушается. Сделаем последний опыт. И умоляю тебя с Дар[ьей] Алекс[андровной] помочь нам — выставить ей положение Д[арьи] А[лександровны] неопасным и уговорить ее ехать с нами. Знаю, как всё это тяжело тебе, но что ж делать? Пожалуйста, напиши мне. Мне хочется получить от тебя хоть строчку, чтоб знать, как ты смотришь на всё это. Прощай, милый друг. Крепко и нежно обнимаю тебя. —

Твой Л. Толстой.

Примечания

1 Адам Васильевич Олсуфьев (1835—1899), в то время флигель-адъютант, знакомый Толстого.

Раздел сайта: