80. T. A. Ергольской.
1857 г. Июня 26/июля 8. Люцерн.
8 Juillet. Luzerne.
Je crois vous avoir écrit, chère tante, que je suis parti de Clarens, avec l’intention d’entreprendre un assez grand voyage par le nord de la Suisse le Rhin, et la Hollande en Angleterre. De là je compte de nouveau passer par la France et Paris et ou mois d’Août passer quelque temps à Rome et Naples. Si je supporte les trajets sur mer, ce que je verrais à mon passage de la Haye à Londres je crois revenir par la Méditerranée, Constantinople, la mer Noire et Odessa.1 — Mais tout cela ne sont que des plans, que je ne réaliserais peut-être pas, à cause de mon humeur changeante que vous me reprochez avec raison, chère tante. Je suis arrivé à Luzerne — c’est une ville au nord de le Suisse pas loin du Rhin et déjà je retarde mon voyage pour pouvoir passer quelques jours dans cette délicieuse petite ville. Dans tous les cas dans un mois ou tout au plus six semaines je crois être à Paris, où j’ai donné rendez-vous à plusieurs amis et où j’ai fait adresser mes lettres. Si Marie me répond à Paris en acceptant ma proposition je pourrais remettre mon voyage en Italie et tout de suite, dans 6 jours après la réception de sa lettre être à Ясное et Покровское. — Je suis de nouveau tout à fait seul, et je vous avouerais que très souvent la solitude m’est penible, car les connaissances qu’on fait dans le hôtels et les chemins de fers, ne sont pas des ressources; mais cet isolement a du moins le bon côté de me pousser au travail. Je travaille un peu; mais cela va mal comme d’ordinaire en été. Ma santé n’est pas mauvaise, mais aissi elle n’est pas tout-à fait bonne. A cause des grandes chaleurs et des voyages continuels que j’ai fait j’ai eu des maux de tête и приливы крови; mais depuis que j’ai céssé de boir du vin du thé, du café et que je mange moins de viande, je me sens bien. Право, этот шут Троицкой2 — славный доктор, всё, что он мне говорил, правда, даже зейдлицкие порошки его я снова стал пить. Одно у меня осталось неприятная вещь — это расширение жил в ногах, которые я натрудил усиленными походами по горам и в жар. — Que vous dirais-je encore, chère tante, de mon état physique et moral? Si je ne sentais pas que les voyages me sont utiles sous beaucoup de rapports, et que je ne perds pas mon temps ici, il y a un mois, que je sera revenu en Russie.3 В гостях хорошо, a дома лучше, особенно уж в мои года и так и тянет домой к вам под крылышко. Но уж так как я здесь и положил себе до осени ездить и деньги есть, то хочу воспользоваться сколько можно. — Adieu, chère tante, je baise mille fois vos mains et attends des lettres de vous à Paris, poste restante.4 Разумеется, обнимаю Сережу. Когда он мне не пишет долго, мне всё кажется, что он делает мутные глаза и язвительно трунит надо мной за что-нибудь. Тем более, что я нередко подаю поводы к тому. Пустяшный малый что мы даже вести друг о друге не получаем.
Наташа! Уи!
8 Июля. Люцерн.
Кажется, я писал вам, дорогая тетенька, что я уехал из Кларана, намереваясь предпринять довольно большое путешествие по северной Швейцарии, по Рейну и из Голландии в Англию. Оттуда собираюсь опять проехать через Францию, Париж и в конце августа провести некоторое время в Риме и Неаполе. Ежели я перенесу хорошо путешествие по морю, что увижу по переезду из Гааги в Лондон, то думаю вернуться через Средиземное море, Константинополь, Черное море и Одессу.1 — Однако всё это только планы, которые я, возможно, и не выполню по переменчивости нрава, за который вы меня справедливо укоряете, дорогая тетенька. Я приехал в Люцерн — город в северной Швейцарии, недалеко от Рейна, и уже откладываю свое путешествие, чтобы провести несколько дней в этом очаровательном маленьком городке. Во всяком случае через месяц, и самое большее через шесть недель, я буду в Париже, где назначил свидание с несколькими приятелями и куда просил адресовать мне письма. Ежели Машенька ответит мне в Париж, принимая мое предложение, я отложу поездку в Италию и тотчас, 6 дней спустя по получении ее письма, могу быть в Ясном и Покровском. — Я опять в полном одиночестве и сознаюсь, что временами мне это тяжело; знакомства в гостиницах и по железной дороге не идут в счет; но одиночество имеет ту хорошую сторону, что толкает меня на работу. Я занимаюсь понемногу, но, как обычно, летом плохо идет. Здоровье мое неплохо, но и не совсем хорошо; из-за большой жары и постоянных переездов у меня головные боли и приливы крови; однако с тех пор, как я перестал пить вино, чай, кофе и меньше ем мяса, чувствую себя хорошо. [. русский текст письма.]
Примечания
Впервые полностью напечатано (только в переводе) в Бир. XXI, стр. 153—154.
1 О том, какой маршрут предпринял Толстой для возвращения в Россию, см. прим. 6 к п. №79.
2
3 [Что же вам еще сказать, дорогая тетенька, о своем физическом и нравственном состоянии? Ежели бы я не сознавал, что мое путешествие мне полезно во многих отношениях и что я не теряю здесь времени, я вернулся бы в Россию уже месяц тому назад.]
4 [Прощайте, дорогая тетенька, целую тысячу раз ваши ручки и жду ваших писем в Париж — до востребования.]
Узнав о разводе Марьи Николаевны с мужем из не дошедшего до нас письма С. Н. Толстого, Толстой записал в Дневнике под 20 июля/1 августа: «Получил письмо от Сережи. Маша разъехалась с В[алерианом]. Эта новость задушила меня» (т. 47, стр. 148).