Толстой Л. Н. - Толстому С. Н., 5 декабря 1856 г.

44. Гр. С. Н. Толстому.

1856 г. Декабря 5. Петербург.

Любезный друг Сережа!

Из письма к тетиньке, которая я полагаю живет у тебя, ты узнаешь разные подробности обо мне и моих отношениях с гостями1, которые я писал и на твой счет. Признаюсь, мне больно твое ужасное и несправедливое возмущение против гостей. Аргументы твои насчет обстановки сильны и справедливы, но вопрос в том, что есть ли внутренние достоинства, которые выкупают это? Ты говорить, что нет, и говорить на основании личной несимпатии и наблюдений поверхностных над гостями госте, хотя не сделаю этого никак прежде Июня месяца. Одно, что может удержать меня, это, чтобы она влюбилась в кого-нибудь, или чтобы я влюбился в кого-нибудь до этого время. Потому что то чувство, которое я имею к ней, как оно ни шатко и ни нецельно, оно остается точно тем же здесь, каким оно было и летом и осенью. Главное мое чувство это сильная любовь к известному роду семейной жизни, к которой эта девушка подходит лучше всех тех. которых я знал. Ты напрасно думаешь, что эта любовь к семейной жизни мечта, которая мне опротивеет. Я семьянин по натуре, у меня все вкусы такие были и в юности, а теперь подавно. В этом я убежден так, как в том, что я живу. Вопрос только в том, такая ли она, как я думаю, а этого ты теперь сказать не можешь, потому что ты не только не наблюдал ее, а, кроме твоей всегдашней презрительной манеры с женщинами, относился к ней еще с антипатией. По-твоему — хоть это смешно сказать — складки на шее и какой-нибудь паук решительно мешают ей быть хорошей женой. Ты произносишь сразу приговор без апелляции за паука, а этакой приговор есть тоже паук в своем роде. Но довольно об этом, о других делах, кот[орые], знаю, тебя интересуют. Издание В[оенных] Р[ассказов] Давыдовым2 не дало еще мне ничего. Давыд[ов] плут, и это мне урок; он говорит, что оно еще не окупилось, тогда как Д[етство] и О[трочество]3 уже окупилось, и я получил больше 300 р. и через месяц получу еще стольк[о] и т. д. до 3,000. Отставка моя вышла, и на-днях надеваю фрак. Это стоит мне рублей 350; но, благо, я написал 4 листа с 1/2 4 которые мне дадут эти деньги. На-днях узнал, что Государь читал вслух своей жене мое Детство и плакал.5 Кроме того, что это мне лестно, я рад, что это исправляет ту клевету, которую на меня выпустили доброжелатели и довели до Величеств и Высочеств, что я, сочинив Севастопольскую песню, ходил по полкам и учил солдат ее петь. Эта штука в прошлое царствованье пахла крепостью, да и теперь, может быть, я записан в 3-е Отделенье и меня не пустят за границу. Едешь ли ты на Кавказ и когда? Пожалуйста ответь мне. Прощай. — У меня теперь еще недели на две спешных занятий за поправкой Юности.

На конверте:

Его Сиятельству Графу Сергею Николаевичу Толстому. В Тулу. В село Пирогово.

Датируется почтовым штемпелем: «С. П. Бург 7 дек. 1856».

1 «Гостями» Толстой называет здесь В. В. Арсеньеву.

2 Алексей Иванович Давыдов — книгопродавец. См. т. 47, стр. 319.

Сохранились три письма А. И. Давыдова к Толстому. Давыдову Толстой поручил издание своих «Военных рассказов» отдельной книгой.

3

4

5 Александр II — своей жене Марии Александровне. См. записи в Дневнике под 25 и 30 ноября (т. 47, стр. 102 и 103).

Раздел сайта: