77. Кн. А. И. Барятинскому (черновое).
1853 г. Июля 15? Пятигорск.
Можетъ показаться страннымъ и даже дерзкимъ, что я1 въ частномъ письме обращаюсь прямо къ вамъ, Генералу. Но несмотря на то, что въ моихъ глазахъ,2 надеюсь тоже и въ вашихъ, — я имею столько же права требовать отъ васъ справедливости, сколько и вы отъ меня, я имею3 право4 чтобы выслушали меня; — право, основанное не на вашемъ добромъ расположенiи, которымъ5 я пользовался когда-то, но правомъ на томъ зле, которое можетъ быть невольно вы cделали мне. —
Чтобы объяснить мои слова, я долженъ войдти въ некоторыя подробности, которыя могутъ показаться вамъ лишними и нисколько васъ не касающимися, но мне кажется, что, ежели вы сделали мне зло, то я имею право сказать вамъ по крайней мере, въ чемъ оно состоит, и какъ оно велико.
ему. Но вы,7 какъ Н. Л. Ф.,8 давая мне советъ поступить на службу подъ ваше начальство, я полагаю обязывались, по крайней мере въ томъ, чтобы въ отношенiи ко мне9 была соблюдена справедливость. Я имелъ ветренность послушаться вашего совета, но съ техъ поръ, какъ я поступилъ на службу, доброе расположенiе перем[енилось] въ з[лое], почему, я совершенно не ве[даю]... Я поступилъ 16 месяцевъ тому назадъ на праве 6 месячномъ. 10 Я два года былъ въ походахъ и оба раза весьма счастливо. 1 годъ непрiятель подбилъ ядромъ колесо орудiя, которымъ я командовалъ,11 на другой годъ, наоборотъ, непрiятельское орудiе подбито темъ взводомъ, которымъ я командовалъ. 12
Оба раза ближайшiе начальники сочли меня достойнымъ наградъ и представили меня, и оба раза Г. Левинъ ни къ чему не представилъ меня; въ первый разъ на томъ основанiи, что будто бы я еще не былъ на службе;13 тогда [какъ] я былъ представляемъ за 17 и 18 февраля, а я утвержденъ на службе съ 8 февраля, второй разъ на томъ основанiи, что14 не могу получить вместе креста и чина, а по его мненiю доестоинъ чина, къ которому и представленъ, и который со всево[змо]жнымъ счастъемъ могу я получить черезъ 13 месяцевъ за отличiе; т. -е., прослужа юнкеромъ 2 съ половиной года;15 тогда какъ по закону, я долженъ получать его черезъ 6 месяцевъ. Все это ничего бы не значило для меня, ежели [бы] я16 предполагалъ всю остальную жизнь пробыть въ уединенiи, — или на Кавказе, — мне не нужно бы было объяснять моимъ роднымъ и знакомымъ, какимъ образомъ, прослужа 2 года на К[авказе], бывая въ походахъ и пользуясь расположенiемъ К[нязя] Б[арятинскаго] (потому что, чтобы оправдать свое поступленiе на службу, я имелъ ветренн[ость] писать объ этомъ своимъ роднымъ) я могъ не получать не только ни одной награды, но даже не быть офицеромъ, Я могу показать несколько писемъ, въ которыхъ родные не верятъ мне и допрашиваютъ меня, не разжалованъ ли я въ солдаты. Это можетъ казаться смешнымъ въ такомъ положенiи, какъ ваше, но поверьте, что я часто провожу тяжелыя минуты, думая объ этомъ. 17 Кроме того, дела мои разстроены, присутствiе мое необходимо въ Россiи, и я не могу получить отставки, так18 какъ бумаги мои, Богъ знаетъ почему, задержаны въ И. Д.,19 и я еще не юнкеръ, а феерверкеръ. Вы можете сказать, что это не ваша вина, что зачемъ же я поступалъ на службу, можете сказать, что участь многихъ точно такая же, какъ и моя, что должно быть я самъ виноватъ въ этомъ, можете тоже сказать — вамъ нетъ до этого никакого дела.
Примечания
Печатается по автографу, хранящемуся в АТБ. Публикуется впервые. Письмо датируется записями в дневнике Толстого 15 июля 1853 г.: «Писал письмо Барятинскому, хорошее», 8 августа: «Вечером пришли все дурные воспоминания моей жизни; Гелке, Барятинский, Левин, долги и всё гадкое», и содержанием письма; «Неприятельское орудие подбито тем взводом, которым я командовал». Речь идет о деле 17 февраля 1853 г. походе против Шамиля.
Кн. Александр Иванович Барятинский (р. 2 мая 1815 г., ум. 25 февраля 1879 г.) генерал-фельдмаршал, покоритель Кавказа. По окончании школы гвардейских подпрапорщиков и кавалерийских юнкеров в 1833 г. поступил корнетом в Гатчинский кирасирский полк, а в 1835 г. командирован на Кавказ, где в рукопашном бою был тяжело ранен. Покинув Кавказ, Барятинский путешествовал по Европе, откуда вернулся в Петербург. В 1845 г. он снова на Кавказе, где принимал участие в экспедиции против резиденции Шамиля, аула Дарго. Снова тяжело раненый, Барятинский возвращается в Петербург, а оттуда едет зa границу. В феврале 1847 г. он назначен командиром Кабардинского полка, с которым в 1847—1848 г. предпринял ряд удачных набегов. С конца марта до конца сентября. 1851 г. Барятинский был исправляющим должность Начальника левого фланга Кавказской линии; с конца сентября до 6 декабря 1851 г. — командиром гренадерской бригады, когда был назначен командиром 20 дивизии и начальником Левого фланга; 5 июля 1853 г. был назначен исправляющим должность Начальника штаба Кавказского отдельного корпуса. В 1854 г. был отозван на турецкий фронт, а в 1856 г. вернулся на Кавказ в звании наместника Кавказа и главнокомандующего кавказской армией; по взятии в плен Шамиля и окончательного покорения Кавказа, произведен в фельдмаршалы. О знакомстве с кн. А. И. Барятинским Толстой рассказывает в своем письме от 23 декабря 1851 г. (см. п. № 52) гр. С. Н. Толстому. Кн. А. И. Барятинский выведен Толстым в «Набеге» в лице командующего отрядом генерала. В дневнике Толстого под 30 апреля 1853 г. записано: «Меня сильно беспокоит, что Барятинский узнает себя в рассказе Набег».
2 Зачеркнуто: а
3 Зачеркнуто: и кроме того другое
4 Зачеркнуто: требовать отъ васъ исполненiе моей просьбы
5 Зачеркнуто: вы оказывали мне
7 Зачеркнуто: вы давая
8 Начальник Левого Фланга.
9 Зачеркнуто: будетъ оказано толь хот
10 Толстой принят на службу фейерверкером 4 класса в 1852 г., февраля 13, со старшинством со дня употребления на действительную службу в 1852 г. января 14 с правом через 6 месяцев получить чин за отличие. См. прим. к п. № 74.
12 Имеется в виду дело 18 февраля 1853 г. в походе, предпринятом против Шамиля, в январе — марте 1853 г. под начальством кн. А. И. Барятинского. 1 января 1853 г. Толстой записал в дневнике: «Выступил с дивизионом». По Янжулу «Восемьдесят лет боевой и мирной жизни ХХ-й артиллерийской бригады 1806—1886». Тифлис, т. II, стр. 126), дивизион этот выступил из штаб-квартиры 31 декабря 1852 г. Его составляли 1 штаб-офицер, 3 обер-офицера, 7 фейерверкеров и 79 рядовых. Одним из этих 7 фейерверкеров был Толстой. Дивизион выступил не 31 декабря, как утверждает Янжул, а 1 января, как записано у Толстого. Это с несомненностью подтверждается записью 31 декабря 1852 г.: «С утра начался кутеж у Хилковского и продолжался в различных местах до 2-х часов ночи 1 Генваря». Под 20 февраля 1853 г. в дневнике Толстого записано: «Выступили из Грозной в Куринское без дела, стояли там недели две, потом стали лагерем на Кочкалыковском хребте. Было 16 числа артиллерийское дело ночью и 17 днем. Я вел себя хорошо».
17 февраля кн. Барятинский овладел Мичиковскою позициею, причем произошло то дело, которое на всю жизнь осталось в памяти Толстого. Главную атаку было решено повести с фланга и с тыла, произведя с фронта только демонстрацию. Обходная колонна выступила из Куринского в 8 часов утра, а в 10 часов из лагеря были высланы к Мичику, под начальством Левина, 14 орудий с двумя баталионами пехоты, зa которыми следовала штурмовая колонна с лестницами и фашинами. «Подойдя к реке, артиллерия расположилась невдали от берега в одну линию и открыла сильный огонь частью по завалам и преимущественно по шамильским пушкам, на которые были направлены 8 орудий батарейной № 4 батареи, бывшей под командой подполковника Алексеева и штабс-капитана Олифера. В первое время горцы отстреливались упорно, но спустя немного, принуждены были замолчать, так как орудия их были подбиты; ослабив таким образом неприятельскую батарею, наша артиллерия сосредоточила свои выстрелы преимущественно на завалах и на скрывавшихся зa ними толпах. После двухчасовой непрерывной канонады среди горцев произошел видимый беспорядок, пользуясь которым вся артиллерия приблизилась по эшелону к берегу реки и открыла огонь дальнею картечью. В начале первого часа появилась в тылу неприятеля обходная колонна и решила исход сражения. Чеченцы не выдержали двойного натиска и всею массою бросились в разные стороны... они понесли громадный урон». (Янжул, т. II, стр. 126—128.)
За отличие в деле 17 февраля 1853 г. Толстой был произведен в прапорщики (приказ о том, согласно формулярному списку, последовал 9 января 1854 г.). Подробней об этом см. Янжул, т. II, стр. 125—129.
13 Зачеркнуто: второй
15 Зачеркнуто: тогда какъ служа въ какомъ нибудь Т. Е. полке въ Россiи
16 Зачеркнуто: жилъ
«Нынче Оголин сказал мне, что я получу крест. Дай бог — и только для Тулы». — Под 10 марта: «Креста не получил, а на пикете сидел по милости Олифера. Следовательно кавказская служба ничего не принесла мне, кроме трудов, праздности, дурных знакомств.. Надо скорей кончить».
Толстой мог получить георгиевский крест еще за зимний поход 1852 г. (см. прим. к п. № 58), но тогда представление не состоялось вследствие опоздания бумаг об его увольнении с гражданской службы. О двух других случаях, представившихся ему для получения креста, Толстой так говорит в письме к П. И. Бирюкову от 1905 г.: «Второй случай был, когда после движения 18 февраля в нашу батарею были присланы два креста, и я с удовольствием вспоминаю, что я не сам, а по намеку милого Алексеева согласился уступить крест ящичному рядовому Андрееву, старому добродушному солдату. Третий случай был, когда Левин, наш бригадный командир, посадил меня под арест за то, что я не был в карауле, и отказал Алексееву дать мне крест. Я был очень огорчен». (Б, I стр. 103.)
«По приказанию г. начальника артиллерии чеченского отряда арестовывается командующий батарейным взводом фейерверкер 4 класса граф Толстой, почему покорно прошу ваше благородие отправить фейерверкера графа Толстого с дежурным по дивизиону в 5 баталион кн. Чернышева полка, где по распоряжению начальства он и должен содержаться под арестом впредь до приказания. Командующий 6-ю орудиями штабс-капитан Олифер. 7 марта 1853 г. Командующему дивизионом батарейной № 4 батареи 20 артиллерийской бригады, господину поручику и кавалеру Агалину».
— Инспекторский департамент Военного Министерства.