Толстая С. А. - Толстому Л. Н., 30 сентября 1883 г.

№ 97

[1883 г. Сентября 30. Москва.]

Обычное мое беспокойство о тебе в твоем отсутствии уже мною, увы! овладело.

Ты вчера мне такое прислал коротенькое письмо, что после напряженного ожидания оно на меня грустно подействовало.

Сегодня видела свой обычный дурной сон — выпадение зубов и луну видела слева. С этим запасом предрассудочных неприятностей и с московским нервным состоянием — вовсе дурно на душе. Послала нынче тебе телеграмму о корректурах, которые перечитываю сегодня, и нахожу, что в тетрадях было больше, а в корректурах ума больше. Но первое лучше.

Чего, чего мне в голову не приходит! И лошади разбили, и воспаление в легких, и удар, и воры ночью залезли... К тому же нет известий, просто тоска!

Дети все исправны. Сегодня я с ними в крокет играла: с Таней, Лёлей, а потом с малышами. Очень весело и довольно просторно. Вообще, как в саду — так рай. Особенно клёны мне милы, напоминают место, где мы летом чай пили по утрам. — Ездила я нынче в банк, к Третьякову и за Альсидом, привезла его на два праздника. Приходил без меня студент для математики Лёли; он ужасно не понравился Тане и madame Seuron. Завтра он опять придет...

это до тебя не дойдет, ты видно скоро приедешь. Дай-то бог. Всё дело с присяжными меня всё-таки ужасно встревожило. Я хотела было идти к Феде Перфильеву спросить, что могут с тобой за это сделать, и побоялась, что тебе это не понравится. Но не получая ответа на телеграмму, начинаю беспокоиться, не схватили ли тебя.

Сколько еще горя будет впереди! И как ты мог скрывать что-нибудь от меня? Это меня огорчило. Может быть я сама бы с тобой поехала. А теперь думаю, авось ты скоро приедешь. Если только штраф, то куда ни шло. А если судить будут, — то плохо дело. Я не знаю, что сделала бы я на твоем месте. Уже горячности молодой во имя какой-нибудь истины — у меня, я думаю, не нашлось бы. Больше всего я думаю, я бы думала о том, чтоб никого слишком не огорчать. Пишу ужасно несвязно; я еще не переварила всего, что в твоем письме; а кроме того малыши, Костенька, дети, шум — все это действует одуряюще. Миша обслюнявил и смял всё письмо, пока я учила читать Дрюшу.

Прощай, до свиданья скоро, надеюсь. Хоть бы всё кончилось благополучно. Целую тебя.

Соня.

30 сентября, вечер.

— от 28 сентября; в нем Толстой писал: «Это не письмо, а записочка, чтобы ты знала, что я жив, здоров» (ПЖ, стр. 201).

телеграмму о корректурах. Речь идет о корректурах «В чем моя вера». — Толстой писал в ответ 30 сентября: «О корректурах я просил фактора и Лаврова посылать мне их в Ясенки. Я думаю, что они послали другой экземпляр в Ясенки. Во всяком случае пошли мне в Ясенки».

. Толстой писал в ответ 2 октября: «Твое замечание огорчило меня».

Третьяков — П. М. Третьяков.

«Сегодня приехал из Крапивны. Я ездил туда по вызову в присяжные. Я приехал в 3-м часу. Заседание уж началось, и на меня наложили штраф в 100 рублей. Когда меня вызвали, я сказал, что не могу быть присяжным. Спросили: почему? Я сказал: по моим религиозным убеждениям. Потом в другой раз спросили: решительно ли я отказываюсь. Я сказал, что никак не могу. И ушел. Всё было очень дружелюбно. Нынче, вероятно, наложат еще двести рублей, и не знаю, кончится ли всё этим. Я думаю, что — да. В том, что я именно не мог поступить иначе, я уверен, что ты не сомневаешься. Но, пожалуйста, не сердись на меня за то, что я не сказал тебе, что я был назначен присяжным. Я бы тебе сказал, если б ты спросила или пришлось; но нарочно говорить тебе мне не хотелось. Ты бы волновалась, меня бы встревожила; а я и так тревожился и всеми силами себя успокаивал. Остаться или вернуться в Ясную я и так хотел, а тут и эта причина была. Так ты, пожалуйста, не сердись. Мне можно было совсем не ехать. Тогда были бы те же штрафы, а в следующий раз опять бы меня требовали. Но теперь я сказал раз навсегда, что не могу быть. Сказал я самым мягким образом, и даже таким выражением, что никто — мужики не поняли. — Из судейских я никого не видал». (ПЖ, стр. 202).

. Федор Васильевич Перфильев (р. 1856), сын В. С. и П. Ф. Перфильевых; В. С. Перфильев был в то время московским губернатором.