№ 84
[1882 г.] 4 октября. Вечер. [Я. П.]
Мне совестно, милый Лёвочка, что я встревожила тебя, Алёше лучше, жар прошел и рвота прекратилась почти совсем, по немногу еще срыгивает; понос всё продолжается, но доктор сегодня был и дал лекарства, чтоб прекратить понос; лекарства еще плохо помогают, его слабит каждые два часа и очень водянисто. Но он сам весел довольно, и даже ползал сегодня немного. Другие дети здоровы, и если бог даст всё будет хорошо, то доктор говорит, что можно будет ехать в четверг или лучше в пятницу. Я тогда опять телеграфирую. Таня в большом негодовании, что я тебя обеспокоила, но я не думала, что ты примешь так к сердцу именно Алёшину болезнь и потому с жестокостью писала все подробности. Теперь совсем беспокоиться не о чем и я боюсь, что ты приедешь и напрасно потревожишься.
Таня мне всё время говорит грубое и неприятное, пока я пишу, и мешает мне. А человек ждет письма. Она даже говорит, что я налгала на Алёшину болезнь. Очень тебе должно быть приятно, что у тебя такие защитники, а мне больно; она всё время была мила, а теперь за тебя стала со мной жестока. — У нас было сегодня 9½ градусов мороза утром, это просто ужас! Но в доме тепло и очень стало хорошо.
Прощай, мой милый Лёвочка, не беспокойся и жди терпеливо. Жаль, что не писал: здоровы ли вы все, что значит: благополучны, а не здоровы
Соня.
Примечания
Этому письму предшествуют письма от 1, 2—3 и 3 октября с припиской от 4 октября (утро); письма эти не печатаются.
Мне совестно [...] «Получил нынче, в 8 часов, твою телеграмму и очень успокоился» (ПЖ, стр. 186).
О получении настоящего письма Толстой писал 6 октября: «Успокоительное письмо твое получил и очень рад. Только досадно на Таню» (ПЖ, стр. 188).