Толстая С. А. - Толстому Л. Н., 6 февраля 1882 г.

№ 65—66

[1882 г. февраля 6. Москва]

Опять половина четвертого ночи, милый Лёвочка, и я пишу тебе. Мы только что приехали с вечера Лярских, где Тане и Илюше было очень весело. Серёжа не поехал, несмотря на мои уговоры. Там танцовали, было очень хорошее общество, Уварова с двумя дочерьми, Голицыны, Лобановы, Мария Михайловна Волкова с дочерью, Пушкина с дочерью (жена Ивана Ивановича слепого) и многие еще. Но кавалеры всё гимназисты. Ностиц дирижировал, Таня приехала в восторге.

А я нынче собираюсь утром ехать — мне говорят: граф и графиня Уваровы. Я их приняла, они сидели долго; но она (твоя бывшая пассия) мне не понравилась, ей на зубок попасться — не дай бог.

Ездили мы на коньки к Лазарику, и брали Дрюшу и Мишу. Катались дети не долго — очень устали от вчерашних танцев. Илюша курил и пил там пиво в ресторане при коньках, и это очень огорчительно. Единственное ему отвлечение от всяких соблазнов — это вот такие вечеринки, как сегодня.

Завтра едем в манеж утром, с маленькими детьми. Вход им бесплатный, а это вместо прогулки. Вечером приедут Лили Оболенская и дети Олсуфьевы. Затем играть в игры, позову еще наших Оболенских, Леонида детей.

Потом, слава богу, масляница кончится и удовлетворенные достаточным весельем дети, — надеюсь, успокоятся.

Маленькому моему и мне лучше, верно по случаю мороза.

Получила сегодня за обедом твою телеграмму, за которую спасибо. Надеюсь, что правда, что ты здоров, дай-то бог.

Соня.

6 февраля, суббота, 1882.

Теперь утро субботы, 7 часов утра. Я кормила и мучилась тем, что пишу тебе такие дурные письма, как опять вчера. Но в 4-м часу ночи бываю так уставши и раздражена. Прости меня, пожалуйста. Распечатала нарочно конверт, чтобы сделать эту приписку. Так естественно, что ты уехал, так законно и нужно тебе это было, и я иногда сознаюсь в этом. Но люди эгоисты, и я тоже.

Всю ночь шел снег и я вижу, что нынче пороша. Жива ли Булька?

Да, лошадей не стоит теперь распродавать, прокормивши всю зиму. На чем же мы ездить будем? Ведь останутся клячи в роде Голубого и только. Гнедого ни за что не продавай и Мужика, а то что же запрягать? Когда приведут из Самары, тогда и продать.

Прощай, голубчик, ложусь, а то опять разгуляюсь, а нынче опять на вечер. Целую тебя, прости.

Соня.

Примечания

Уварова с двумя дочерьми — гр. Прасковья Сергеевна Уварова (1840—1924), рожд. княжна Щербатова, жена известного археолога Алексея Сергеевича Уварова (1828—1884). Ею одно время в молодости увлекался Толстой.

— может быть кн. Дмитрий Михайлович Голицын, женатый на Зинаиде Васильевне Ладомирской (1832—1895).

Лобановы — семья отставного гвардии ротмистра кн. Николая Алексеевича Лобанова-Ростовского (1826—1887), женатого на Анне Ивановне Шаблыкиной, в первом браке — Шеншиной (1837—1914).

— М. М. Волкова, рожд. княжна Голицына (1829—1882); у нее были дочери: Ольга (р. 1861), Мария (ум. 1922) и Екатерина (1864—1913).

Пушкина с дочерью — Варвара Дмитриевна, рожд. княжна Друцкая (1835—1908), жена Ивана Ивановича Мусина-Пушкина (1835—1894). У них дочери: Татьяна (по мужу Веригина) и Елизавета.

Ностиц — гр. Григорий Иванович Ностиц (р. 1862), студент Московского университета, позднее офицер кавалергардского полка, окончил Академию генерального штаба, с 1912 г. начальник штаба гвардейского корпуса.

— каток на Петровке.

Лили Оболенская — Елизавета Дмитриевна, по мужу Казенбек, дочь Д. Д. Оболенского.

дети Олсуфьевы — дети В. А. Олсуфьева.

наших Оболенских — семья Е. В. Оболенской, состоявшая из детей: Николая, Марии и Александры.

Получила [...] . Имеется в виду телеграмма Толстого от 6 февраля: «Не успел вчера написать; помешали. Здоров. Работаю» (не опубликовано).

Теперь утро субботы, — этими словами начинается приписка Толстой на отдельном листке.

пишу тебе такие дурные письма, как опять вчера — ср. предшествующее письмо.

Жива ли Булька? — черно-пегий охотничий понтер Льва Николаевича.

. Толстой писал 4 февраля: «Нынче Митрофан продал Балабенка за 65 рублей. За Гнедого дают 110 рублей» (ПЖ, стр. 152).