Толстая С. А. - Толстому Л. Н., 24 октября 1900 г.

№ 398

24 октября 1900 г. Москва

Как это хорошо, что мы по-старому так часто с тобой переписываемся, милый Лёвочка. Сегодня получили твое и Алино письмо к Мише, и у вас, повидимому, всё хорошо, что на меня действует успокоительно.

Миша Сухотин был у Соллогуб в деревне, когда мы переехали. Но, вернувшись, он точас же явился к нам, сначала только с маленькой подушечкой и с сияющим лицом, а сегодня уже с книгами, бельем и всеми своими пожитками. Вчера он всё радовался, что наконец согрелся, что у нас в доме тепло; сегодня он всё приговаривал, что в первый раз дома обедает, что никуда не надо бежать есть. Вообще и мне стало легче жить в Москве, когда я увидала, что хоть кому-нибудь от этого хорошо. Саша с ним играет в шахматы и сегодня дико хохотала, когда Миша ей сообщил о желании быть дипломатом. Саша тоже сегодня радовалась, что начнет серьезно учиться: «ты не знаешь, мама, как я рада начать серьезные занятия», — говорила она мне сегодня. Почти всех учительниц я ей уже собрала, завтра начнут ходить почти все прежние.

Александр Петрович, пропив 2 рубля, занятых у прислуги, всё спал, но теперь пришел в аккуратность и начал переписывать. И Саша, и я, мы к нему заходим, он нам выражает свои мысли и чувства по поводу твоих сочинений, и наше общение с ним ему полезно. Поместили мы его в Дуняшиной комнате, на что она очень обижалась; но девичья наверху так велика, что в ней троим просторно.

посылать ли их? — Приехал Миша из своего именья с Алёшей и поселились пока у нас. Веселые, поют, пошли к Мартыновым. А я вечера сижу дома, очень устаю днем; целые дни убираюсь или езжу, одеваю Сашу; столько ей всего нужно, и так всё это долго, дорого и скучно.

Резины на колесах истерлись, новых не сделали еще, и я по этому морозу вчера ездила в своей коляске парой, а сегодня на извозчике. Мороз, и потому треск невыносимый на мостовых, всю голову разламывает.

От других детей известий не имею. Соня только пишет, что собирается в Москву на Наташины роды, а мы с Сашей собираемся на 28-е и 29-е к Мише, в его имение, он очень зовёт, и это будет весело, туда и Илья с Соней приедут. Тебя я не зову; трудно было расстаться, а теперь я о тебе успокоилась, слава богу, что ты так здоров, бодр, и только, пожалуйста, всё-таки берегись, тем более берегись, всё ведь 72 года, и это всегда надо помнить и стараться подольше пожить. Когда выпадет снег и будет тишина в Москве, когда мы очень соскучимся друг без друга, — тогда приезжай. Пока мне еще времени на это не было, да и страшно тебя сюда звать. Целую тебя и Таню, и всех, кого можно, а прочим кланяюсь. У меня никого еще не было, даже дяди Кости. Ну, прощай.

С. Толстая.

Примечания

— [...] письмо — от 20 октября; в нем Толстой писал: «Гостей никого нет и идет приятная, тихая семейная жизнь» (не напечатано).

Аля. Сын М. С. Сухотина от первого брака, Алексей Михайлович Сухотин (р. 1888), востоковед, лингвист, в настоящее время живет в Москве.

Миша Сухотин — сын М. С. Сухотина от первого брака, Михаил Михайлович (1884—1921), корнет кавалергардского полка, после Октябрьской революции служил в Красной армии.

. В имении Федора Львовича Соллогуба (1848—1898); его дочери — Елена Федоровна и Вера Федоровна (по мужу Левшина).

Миша из своего именья«сын Миша купил именье [Бегичево] в Калужской губернии, а потом продал его кн. Е. Н. Трубецкому».

Толстой писал в ответ 22 октября: «Получил твои оба письмеца, за что очень благодарен. Только сведения о тебе не успокоительны. Надеюсь, что теперь всё устроено и ты отдохнешь» (не опубликовано).