№ 367
3 декабря 1897 г. [Москва]
Сегодня был у меня князь Сергей Николаевич Трубецкой и просил меня написать тебе, что Грот очень болен, в постели, что до него не допускают ничего, что бы могло его тревожить, и что последние письма он писал уже в крайне нервном и возбужденном состоянии.
Кроме того князь просит от всей редакции журнала, чтоб статью об искусстве разделить, выставляя следующие аргуманты:
1) Статья так длинна, что займет целую книгу.
2) Если цензура её запретит, то нечем будет наполнить книгу и заменить такую длинную статью.
3) Шрифту у них такого количества нет и быть не может, чтобы не разбирать набор целой книги.
4) Если желательно, чтоб её не перепечатал никто до появления английского перевода, то если выйдет сразу, то её немедленно перепечатают все на свете, принимая во вниманье позволение печатанья всего написанного с 1881 года; если же статья выйдет частями, то никто до выхода конца перепечатывать не будет, и английский перевод успеет выдти.
5) Цензура отнесется строже к целой книге, чем к разбитой на части статье, принимая даже во вниминие то, что статья начата и должна быть кончена.
Все эти доводы приводил Трубецкой, а Грот так решительно стоит на невозможности печатать всё сразу, что прекратил занятие этой статьей, и всё отдал мне, и я не знаю, что делать с ней.
Кажется, всё. Надеюсь, что вы все здоровы, так же как и мы.
С. Т.
Примечания
Сергей Николаевич Трубецкой (1862—1905) — профессор философии Московского университета, один из редакторов «Вопросов философии и психологии».
. Толстой, заинтересованный Чертковым в напечатании одновременно с русской публикацией заграничного издания «Что такое искусство?», был в переписке с Моодом, который подготовлял английский перевод статьи; для обеспечения успеха английского издания представлялся желательным одновременный выпуск обоих изданий. Грот считал, что первостепенное значение имеет русское издание и, дорожа успехом редактируемого им журнала, настаивал на разделении статьи. Об этом он подробно писал Толстому в письмах от 21 и 26 ноября (АТ). Толстой уступил желанию Грота, но был недоволен его настойчивостью. Под 2 декабря 1897 г. он записал в своем дневнике «За эти дни было нелепое раздраженное письмо от Грота. До сих пор ничто не решено». Под 6 декабря он занес: «От Грота глупые письма. Он душевно больной. Был у Трубецкого. Уступил им» (не опубликовано).