Толстая С. А. - Толстому Л. Н., 24 февраля 1897 г.

№ 350

24 февраля 1897 г. [Москва]

Сейчас была А. С. Губкина и много мне рассказывала про вас и про всю жизнь в Никольском. Хотя она и говорит, что ты здоров и бодр, милый Лёвочка, но я не совсем верю: сам себя ты иногда подбадриваешь, а потом вдруг придешь в еще более слабое состояние. Если б я была с тобой, я бы тебя попросила утром и вечером мерить температуру, пить эмс, и если печень плохо действует, — класть на ночь компрессы. — Я писала вчера Тане, чтоб везла тебя домой, если ты нездоров. Сегодня же, идя из Кремля, где отстояла вечерню в Архангельском соборе, я думала, что тебе в эту оттепель, туман, слякоть и вонь в Москве будет хуже, и если тебе лучше, то конечно оставайся лучше в деревне. Спасибо Олсуфьевым, что тебя соблюдают. Рассказывала мне Губкина о Танином костюме, более комичном, чем красивом, и я огорчилась. Еще она мне говорила, что Конюсы играли, и ты так умилялся, трогался и восхищался, что она никак не ожидала видеть тебя в таком волнении от музыки. Без меня всё можно, т. е. можно любить музыку, можно завидовать танцам, можно всему радоваться.

не искренни, те проигрывают в жизни, на тех нападают и мучают их. Я только сегодня ясно поняла, почему тебе так много легче жить без меня. Ты можешь жить во всю, т. е. просто. А насколько я тебя больше люблю, когда ты искренно сам весел и на веселье других смотришь снисходительно.

«Генрих VIII»: Лёва, Серёжа, Саша, Дора и я. Хотели взять Веру Кузминскую, но она заболела животом, и вместо нее взяли Соничку Колокольцову, которая случилась у нас. И она больше всех веселилась. Опера не дурна, местами музыкальна, поставлена великолепно, но певцы плохие. Сегодня с утра читала корректуры с Марьей Васильевной, Лёва с Дорой ездили за покупками; потом я ходила к вечерне, Лёва с Серёжей играли в шахматы. Потом пришли Губкина, Дунаев; утром завтракали у нас Сухотин и Федя Свербеев. Первый день поста, — а всё народ. Серёжа с Лёвой сначала повздорили за яснополянское хозяйство, но теперь дружны; Дора скучает, сидит прямо и шьет что-то для подарка в Швецию. Лёва озабочен денежными делами и тревожится, что мало осталось денег прожить этот год. Саша эти дни изводила няню и mademoiselle, и сегодня я очень строго к ней отнеслась, после чего она стала лучше, добрей и веселей.

Ну, прощай, милый Лёвочка, я рада, что тебе работается хорошо над статьей, которая меня очень интересует, и я желала бы любить её. — Пришли за корректурой, прощай, пока. Теперь дня два не буду писать, много мне работы, и я спокойнее немного, что тебе лучше. Но лучше ли? и правда ли?

Поцелуй Таню, очень её благодарю за письмо и следующее уже напишу ей. Маша всё недоумевает, хочет ли Таня, чтоб она её сменила или нет? И на всё готова: и охотно и поедет, и останется; ей всё равно.

Поклонись всем Олсуфьевым. Не надо ли что прислать?

Твоя С. Т.

Я писала вчера Тане — секретка от 23 февраля (АС).

Рассказывала [...] . В Никольском-Обольянове устраивались балы и спектакли, в которых деятельное участие принимала Т. Л. Толстая. Последняя писала Софье Андреевне 21 февраля: «Вчера папа́ говорит, что ему хотелось танцовать и он завидовал Адаму Васильевичу, который так со мной мазурку откалывал, точно он опять сделался офицером» (АСТ). Толстой писал 28 февраля: «Немножко мне неприятно было, что ты почему-то, по рассказу А. С. Губкиной, решила, что я как-то при тебе притворяюсь, а без тебя бываю особенно весел, что уж вовсе не подходило к моему настроению во время их бала и музыки, которая меня всегда физически трогает (как Аксинью Анны Михайловны) до слез, а вместе с тем тяготит» (ПЖ, стр. 565).

Конюсы — скрипач, ученик Гржимали, Юлий Эдуардович Конюс (р. 1869) и его брат, Лев Эдуардович Конюс, пианист, живущий в настоящее время в Париже.

Федя Свербеев — Федор Дмитриевич Свербеев (р. 1878), морской офицер. В настоящее время живет за границей.

— «Что такое искусство?»

Раздел сайта: