Толстая С. А. - Толстому Л. Н., 4—5 сентября 1896 г.

№ 335

Ночь с 4-го на 5-е сентября 1896 г. [Москва]

Вот и прошел мой первый тоскливый день в Москве. Ехали в купе довольно удобно и спали. Но Иван соскочил на ходу поезда, когда внес наши вещи в вагон, и я очень о нем тревожилась, благополучно ли он спрыгнул. Была у Льва Ивановича Поливанова, он обещал не быть строгим к Мише, и очень участливо отнесся к Лёве и вообще ко всей нашей семье.

Бедная Верочка с ее тремя мальчиками! Очень мне её жаль, и очень я её любила всегда. Был Вася Маклаков, Курсинский; ездила с Мишей к брату Саше, но не застала дома. Я всё убрала, устроила, наняла за 10 р. пианино, но ничего не хочется еще делать, очень скучно; так и тянет на траву, в лес и в реку, где несмотря на холод, много приятнее, чем в нашем темном, сыром доме, где дрожишь мелкой дрожью весь день, а лицо горит, и не рассветает весь день. Миша ночевал у Берсов, и я за ним посылала Илью, чтоб приехал домой учиться. Ужасно у него легкомысленное отношение ко всему. Как жаль было от вас уезжать. Целую всех. Как твое здоровье, милый друг? Не оставляй меня и пиши иногда о себе подробнее. Что наши милые молодые и девочки?

Примечания

С. А. Толстая пометила: «Письмо из Москвы в Ясную Поляну, где жили тогда: Лев Николаевич, две дочери и только что женившиеся молодые, Дора и Лёва».

. А. Г. Мещеринов, муж двоюродной сестры С. А. Толстой, рожд. Шидловской. Толстой писал 7 сентября: «От тебя было одно маленькое письмецо с грустным известием о Мещеринове. Как очевидно он сам погубил себя, и уже был не вполне нормален, когда, не переставая, через силу работал свою глупую работу. — Как мне хочется знать всё про тебя: очень ли ты волнуешься? Как? Что огорчает тебя и что радует? Дай бог, чтоб больше было радостного и, главное, чтоб ты ни на что не сердилась. Ты спорила со мной, а я всё-таки говорю, что всё житейское так неважно, и всё духовное, т. е. своя доброта, так важно, что нельзя позволять неважному расстроивать важное» (ПЖ, стр. 503).