№ 256
12 марта. 1892 г. [Москва]
Вот мрачность то сегодня!
«Московские ведомости» сегодня весь номер заняли обличением, вследствие письма твоего (во всех русских газетах напечатано), и Диллон от себя написал и прислал в «Московские ведомости» все «Московские ведомости», обличая тебя, обличают больше всего себя. Не посылаю газеты, чтоб тебя не расстроить, да и не моя газета. Тогда прочтешь. Но ужасно неприятно, точно захлебнулся в помойной яме; да опять поднимется страшный гвалт по всей Европе. Вчера я послала в «Temps» письмо, отрицая известие о твоей ссылке. Хоть бы приехали скорей! Я измучилась этими неприятностями. — Валит мокрый снег, метет, ветер и темнота. На дворе такая же гадость, как и в «Московских ведомостях». Мы все здоровы. Целую всех. От Лёвы известий нет.
С. Толстая.
Примечания
«Московские Ведомости» сегодня весь номер заняли обличением. В № 71 «Московских ведомостей» от 12 марта 1892 г. обширная передовая статья посвящена разбору письма Толстого от 12 февраля; в статье даны параллельно русский текст Толстого, с которого переводил Диллон, английский перевод и обратный перевод на русский язык; приложены тексты писем Толстого к Диллону и Диллона. «Московские ведомости» стремились показать, что Толстой напрасно отрекся от собственных взглядов и что предшествующая статья «Московских ведомостей» правильно вскрыла разрушительные и революционные тенденции мысли Толстого. Л. Н. Толстой так отозвался на это в письме Черткову от 21 марта: «Статьи «Московских ведомостей» и «Гражданина» и письма Диллона были мне неприятны — в особенности Диллона [...]. Тут всё полу-правда, полу-ложь» (Бирюков, «Биография», т. III, Берлин 1921, стр. 260—263).