Толстая С. А. - Толстому Л. Н., 10 января 1887 г.

№ 181

[1887 г. Января 10. Москва]

Посылаю тебе, милый Лёвочка, письмо Бирюкова и еще какое-то таинственное. Кроме того есть письма мало интересные: от Эсфири Фейнерман, жалуется на судьбу и мужа; от неизвестной барыни целая тетрадь; от неизвестного Воеводина листов 20 и т. п. Думаю, что посылать всё это невозможно. Что мы не увидимся до 16-го, это меня немного огорчило; но что же делать, надо и молодым жить давать. Сегодня я получила письмо Тани, где она пишет об отъезде. Письма о драме меня очень заинтересовали. Еще Таня пишет, что читали у Оболенской (Дьяковой); у Alexandrine Толстой, где должны присутствовать великие князья, будут читать; что везде про неё кричат, и все в восторге. Сегодня Поливановский гимназист рассказывал, что в классе Поливанов говорил ученикам о драме с восторгом и прибавил, что это будет одно из самых крупных явлений в русской литературе. Это я знала с первого акта, когда я её с таким азартом переписывала в Ясной Поляне. Что сделает цензура, — я и понять не могу. Я знаю одно, что мне ехать в Петербург и нужно и наверное придется. Я вижу это еще и по письму, которое прилагаю, этого неизвестного мальчика, вероятно, но всё же письмо это странно и не успокоительно. Почему он пишет, что террористы вас начинают считать своим. Разве это не идиотизм не понимать, что всё, что ты проповедуешь, есть совершенно обратное терроризму, и что ты террору-то и есть злейший враг. Что за чепуха у них там в Петербурге, как со всех сторон-то послушаешь!

Мне сегодня нездоровится, и я не в духе. Потом свадьба Саши смутительна. Она будет завтра. Почему-то Саша просил Столыпина, Аркадия Дмитрича, быть посажёным отцом. Свадьба незаконная, в казармах, и просить корпусного командира в отцы посажёные! Вот, что я называю бестактно. Но я воспользуюсь этим, чтоб хлопотать о Грише, который будет один из шаферов. Он приехал вчера из Сувалок нарочно, чтобы узнать о месте. Сергей Николаевич, верно, тоже скоро сюда приедет.

Эти дни мне очень хлопотно. Корректуры усилились. Читают те, кого уловлю: то Илья, то поеду к Шидловским, то гости. Потом по изданию было много дела. Столько путаниц старых приходится распутывать. Еще визиты делала, много кроила, слаживала белье и платья, вообще суетно было, и я устаю очень. Пора бы лентяю Количке вернуться или написать, что он не вернется, а то слишком мне дела много становится.

— С Ильей, Лёвой и Машей живем, чуввствуя друг друга, и довольно хорошо. Завтра, если не будет метели, поеду со всеми моими детьми на коньки, а вечером на свадьбу. Чем ты занят? И почему называешь повестью то, что пишешь? Работай, работай, твою славу теперь раздули до maximum, и я радуюсь. Надеюсь, что ты здоров и бережешься. Пишу тебе, а не Тане, потому что она верно уехала. Кланяюсь всем и Таню целую, и тебя тоже. Напишу еще открытое письмо. Прощай.

С. Т.

Примечания

письмо Бирюкова — от конца декабря 1886 г. из Петербурга с известием, что календарь с пословицами, составленный Толстым, разрешен цензурой и ожидается его выход.

от Эсфири Фейнерман— жена И. Б. Файнермана. Толстая симпатизировала Эсфири и писала о ней так: «Жена Фейнермана была очень милая, умненькая и хорошенькая еврейка. Сначала она терпеливо несла свою полную лишений жизнь с мужем... [потом] должна была уехать и изучать акушерство для хлеба насущного. Помню я, что она приезжала держать в Москву экзамен, а ее, как еврейку, выслал полицмейстер Власовский из Москвы. Я поехала просить оставить жену Фейнермана на три дня для экзаменов. Он грубо отказал. Я рассердилась и сказала ему: «вы думаете, что я не сумею спрятать в Москве эту женщину». Я действительно ее спрятала и она выдержала экзамены». (Прим. С. А.)

от неизвестного Воеводина. Письмо неизвестно.

письмо Тани. Т. Л. Толстая писала 7 января: «о Таложне ничего не загадываю.

».

Еще Таня пишет. Т. А. Кузминская писала 7 января из Петербурга: «На днях читал Стахович старший пьесу Левочки у Оболенской, Дьяков туда его ввел, и я слушала, много лиц было (все ученые). Ну это такая прелесть, что я ничего подобного не читала прежде, и когда все тоже отнеслись с восхищением и стали сравнивать с Шекспиром (как высшая похвала), то мне стало даже обидно, что с Шекспиром сравнили, потому я по своему вкусу с Шекспиром и сравнить не могу — насколько это выше[...]. Стахович читал вчера у Александры Андреевны Толстой при великих князьях. Поеду к ней завтра и узнаю про это. А Сергей Александрович сказал: «Говорят, эта пьеса ужасная по содержанию». Откуда он это слышал?» (не напечатано) — Вел. кн. Сергей Александрович — брат Александра III.

у Оболенской (Дьяковой—1890), сестра Д. А. Дьякова, жена кн. Андрея Васильевича Оболенского. В 1870 г. основала в Петербурге частную женскую гимназию.

Столыпин — Аркадий Дмитриевич Столыпин (1821—1899), генерал; отец премьера Столыпина. Давнишний приятель Толстого, были вместе участниками Севастопольской кампании.

Свадьба незаконная. С. А. Толстая пометила: «Брат Саша женился на второй жене, когда еще первая, рожд. княжна Еристова, была жива, и тоже вышла замуж за Писарева».

. Григорий Сергеевич Толстой, сын Сергея Николаевича.

из Сувалок. Губернский город в Польше близ прусской границы.

«Я пишу, когда в духе, ту повесть начатую, о которой я говорил тебе». — Имеется в виду «Повесть о Юлии» — рассказ «Ходите в свете, пока есть свет».

Раздел сайта: