№ 143
13 октября 1885 г. [Москва]
Целый день, как преступление, мучило меня вчерашнее письмо мое к тебе, милый Лёвочка. Но так одиноко без тебя жить, и так тоскливо в Москве, что на меня нашло какое-то злобное отчаяние. И думала я: приехала я, чтоб сыновей любимых видеть и жить с ними и для них — а они злобны, просят денег, а любви мало.
Приехала дела делать, думала что денег для них же, для детей, нужно — они этого и знать не хотят; будто мое издание и все дела какой-то мой каприз, фантазия [...]. А мне трудно и обидно.
Но вся ошибка моя вечно одна: я хочу, чтоб меня ценили. А это глупо и дурно. Я сержусь, что меня не понимают и не ценят, и этим сердцем порчу всё настолько, что перевешивает на сторону зла. Теперь я опомнилась немного. Я буду делать всё по совести, а благодарности и глупой оценки ни от кого ждать не буду считать себя в праве. Так будет покойнее и лучше. А ты, пожалуйста, будь спокоен, люби меня, не осуждай и поддерживай, если можешь.
Твое письмо нынче получила, оно мне было приятно, но досадно, что девочек в вегетарианстве поощряешь. Два супа, особая овощь, — всё надо готовить; а матери жалко не давать есть своим детям. С тех пор как Таня грудь мою сосала, я не могу отвыкнуть желать кормить ее получше и посытней. Не могу же я им не велеть готовить особенно, а это и дороже, и труднее.
Нынче 6 листов корректур; целый день читала одна. Теперь Серёжа с Николаем Николаевичем Ге читают 2 листа вторично, но они все: Серёжа, Трескин, Илья и Ге едут в театр, а мы с Таней прочтем еще 4 листа. Ге живет рисованием, девочку поместил за 20 р. с. в месяц. Алкид тут. Мальчики и малыши прыгали в саду через веревку, бегали. Я мало их видела день, всё читала корректуры. Miss Gibson уехала к своим, мне очень трудно нынче, тем более, что устала; заснула вчера в 3-м часу, а нынче в 7 разбудили.
Еще ничего не раскладывала и не убирала, некогда. Девочки убирали и переставляли всё в своей комнате. Они тоже скучают тут, в Москве, и жалеют яснополянскую жизнь.
Машу посажу за ученье поскорей; Таня уж довольно зрела, чтоб выбирать сама в жизни дело. К ней приезжала Беклемишева барышня, очень звала к себе; она завтра поедет.
по всем этим делам, всё узнаю, улажу и приведу в ясность. Свезу «Историю лошади» и статьи. Нынче воскресение, ничего нельзя было делать.
Я рада, что ты перешел под своды. Там хорошо. Но надо бы велеть трубу вычистить, чтоб не выкинуло в трубу; там давно не чистили. Здесь, на Плющихе, в день приезда, 8 человек сгорело, няня с ребенком в том числе.
Ну, прощай, милый друг, теперь не буду писать больше дурных писем. Дай бог, чтоб ты здоров был; я так обрадовалась, что ты «Ивана Ильича» пишешь, помоги тебе бог. Целую тебя.
Соня.
Целый день я тебе письмом вчерашним испортила! Ах как совестно и жалко. Милые, добрые глаза твои целую, вижу их в эту минуту, и жалею, что долго не буду видеть.
Примечания
. Письмо это не сохранилось. Толстой писал 15 октября: «К счастью, твоего письма первого я не получил, а получил только второе, за которое очень благодарен» (ПЖ, стр. 273). 16 октября он писал: «Как хорошо случилось, что письмо, которым ты недовольна, не дошло; если бы оно и нашлось, я не прочту его. Но мне все-таки интересно, что было причиной. Впрочем иногда кажется важным то, что после и не вспомнишь».
Твое письмо нынче получила — от 12 октября; в нем Толстой писал: «Постараюсь вести себя во всех отношениях — пищи, сна, работы, самым благоразумным образом, с тем, чтобы побольше работать, и желаю кончить именно «Ивана Ильича». Но в этих делах знаю, что меньше всего можно руководиться своими желаниями. Целую тебя и всех детей. Тане и Маше забыл подтвердить, что жалко будет, если они бросят, что начали, — уборку комнат и вегетарианство, в смысле воздержания» (ПЖ, стр 272).
«Историю лошади»«Холстомер», повесть, писавшаяся в 1856—1863 г. Оставалась ненапечатанной до 1886 г., когда С. А. Толстая включила ее в собрание сочинений. О ней см. Эйхенбаум «Лев Толстой», кн. II, стр. 154—176.
Я рада, что ты перешел под своды. Толстой писал 12 октября: «перенесусь под своды, где и буду спать». Помещение под сводами в разное время служило Толстому комнатой для занятий, будучи весьма удобным в смысле изолированности от шума в доме. В комнате под сводами изображен Толстой на известном портрете Репина.
я так обрадовалась, что ты «Ивана Ильича» пишешь«Начал нынче кончать и продолжать «Смерть (Ивана Ильича)». Я, кажется, рассказывал вам план: описание простой смерти простого человека, списывая из него. — Жены рождение 22-го и все наши ей готовят подарки, а она просила кончить эту вещь к ее новому изданию и вот я хочу сделать ей сюрприз и от себя». — Повесть была впервые напечатана в XII части сочинений Л. Н. Толстого — «Произведения последних годов» (1886 г.).
«Письмо твое и вчерашнее, хотя и дружелюбное, не спокойное; видно, что ты и устала и замучена, да и не совсем здорова, и потому я тебе на те пункты его, с которыми я не согласен, отвечать не буду. А ты как-нибудь выбери время поспокойнее и напиши мне, т. е. я хочу сказать, если можно, то пиши мне в спокойные минуты» (ПЖ, стр. 273).