№ 131
9 марта. 7 ч. вечера. 1885 г. [Москва]
Ждала сегодня письма от тебя из Орла, милый Лёвочка, и не получила, так что не знаю даже, как ты доехал. Но, видно, надо взять на себя на это время терпения и ничего не ждать, а надеяться на бога, что всё будет благополучно и что ты будешь здоров. Вчера я тебе не писала, но сегодня ты выехал, вероятно, и я в погоню посылаю это письмо в Крым. Теперь буду писать всякий день.
Третьего дня и вчера был нездоров Миша, — самая правильная лихорадка перемежающаяся: 39 и 8 было жару, а утром 37 и 4, и меньше. Сегодня я дала ему хинину и жару нет, но он в постельке и очень весел. Дам еще завтра хинину, а после буду ждать. Таня моя всё не хороша: всё боли в животе, ходит слабая, вялая, да еще зубы страшно болели, теперь лучше. Madame Seuron всё также, да еще присоединилось сильное желудочное расстройство, жар по вечерам и слабость. Вот горе-то с ней! — Я, было, третьего дня прихворнула, но как всегда со мной, — ничего меня не берет.
«Азбуки» и «Книг для чтения». Были два фабриканта бумаги, один за другим цену сбавили, теперь затруднение: какую из двух бумаг выбрать? Клеить в типографиях положительно не советуют, очень утонит бумагу, а лучше за эту лишнюю копейку прибавить весу, т. е. толщины. Всё это тебе не интересно, и мне скучно, но увы! я теперь в этом живу. Денег собрала только 1200, хоть это покуда отдам Щепкину.
Третьего дня вечером мальчики были у дяди Серёжи. Видно они все там очень подпили и развеселились, потому что поехали ночью к цыганам: Леонид, Серёжа дядя и наш, Лопатин, Ольсуфьев Миша и еще кто-то. Грустно смотреть на безобразие стариков! На другой день Серёжа сконфуженно, но решительно, попросил 100 рублей; 25 в университет, а 75 долги заплатить. Я дала, но слегка упрекала, что очень много денег тратит. Спасибо еще, что Илью не взяли, а то я вовсе пришла бы в отчаяние. Сегодня писала дяде Серёже, прося его долг отдать для уплаты Щепкину; еще ответа нет. А рассуждаю я так; что если есть деньги проиграть 30—60 рублей и цыганам, то должны быть и на уплату долгов.
Целый день приходят разные люди, мои мучители: с детскими пальто, с образцами бумаг и проч. и проч. Сейчас только уехал Николай Михайлович Нагорнов. Он весь вечер сидел, мне сдавал последние счёты, которые я впрочем не умею и не желаю просматривать; и еще последние 400 руб. с. денег. Потом я ходила к Василию дворнику в сторожку. У него, должно быть, горячка. Такой жар, ужас! Я мерила градусником, вышло 39 и 5. Это очень много для взрослого и пожилого. Я его лечу, но думаю, что ему лучше в больницу отправиться, ему очень плохо в сторожке, где очень тесно и где столько народу; воздух плох. Он сам желает в больницу.
интересных, ни гостей, пока. Письмо одно длинное от погибающего приказчика; а другое тебе и Орлову вместе за разъяснением истин. Письма очень длинные. Переписчиков никого еще не было. Что еще написать? Пишу тебе вдаль, в мир красоты, поэзии, прелести всякой, из мира холода, практической материальный суеты и пустой души моей, погрязшей во всем этом. Тебе надо знать, что мы здоровы, а об этом я написала. Хотелось бы, чтоб ты был доволен моим письмом, но я этого не достигла, потому что сама не довольна.
Прощай, милый друг, кланяйся князю, и если тебе хорошо, то живи, сколько хочешь, но телеграфируй раз о себе и пиши чаще; ты ведь знаешь мою непоправимую, беспокойную натуру, а в трудах беспокойство — просто беда!
Соня.
Помета С. А. Толстой: «Письма в Крым, куда Лев Николаевич сопровождал больного князя Л. Д. Урусова».
. Толстой поехал в Дядьково Орловской губернии, где жил Л. Д. Урусов в имении Мальцева, откуда они вместе через Орел направились в Крым.
Щепкин — М. П. Щепкин, владел типографией в Москве.
— вероятно Николай Михайлович Лопатин (1854—1897), певец и собиратель народных песен. Служил участковым мировым судьей. Издал «Полный народный песенник» и совместно с В. Прокуниным «Сборник лирических русских песен». О нем: С. Л. Толстой «В. Прокунин и Н. Лопатин». Сборник этнографической секции ГИМН, I, 1926. — Толстые были также знакомы с его братьями — философом, профессором Львом Михайловичем Лопатиным (1855—1920) и Владимиром Михайловичем (артист МХАТ’а I, играл под псевдонимом Михайлова, ум. в 1935 г.).
Орлов — Владимир Федорович Орлов (1843—1893), привлекался по делу С. Г. Нечаева, был оправдан. С 1872 по 1877 г. получал от III отделения единовременные и постоянные пособия «в виду его откровенных показаний». В 1881 г. жил в Москве и был учителем Дельвиговского железнодорожного училища, позднее — технического железнодорожного училища. В апреле 1881 г. вновь арестован вследствие записки о нем, найденной у Желябова, но «по недостатку улик» освобожден. Библиография о нем: «Деятели революционного движения в России», т. 1, 1928, стр. 295. — Познакомился с Толстым в 1881 г. Толстой называл его своим единомышленником, был с ним в переписке. Архив Орлова хранится в Театральном музее имени Бахрушина в Москве.