Н. Н. Страхов — Л. Н. Толстому
15 февраля 1879 г. Санкт-Петербург.
Розыски продолжаются, бесценный Лев Николаевич; но пока совершенно безуспешно, что немало меня огорчает. Справки наведены: 1) в Государственном архиве. Тут есть каталог и можно положительно сказать, что нет ни слова о Вашем преступнике. 2) в Архиве Исторического общества тоже есть каталог и тоже ничего не нашлось. 3) В Сенатском архиве, куда я обратился прежде всего, нет каталога; но начальник, очень много занимавшийся делами, не дал никакого сведения, и в добавок сказал, что дела прошлого столетия в Москве, под ведением Качалова1; так как сам Качалов здесь, то его просили устроить справку, и он послал в Москву требование разыскать дело.
Все здешние гробокопатели, Штендеман2, Петров, Григорович3, Семевский, Барсуков4 ничего не могут найти. Штендеман, основательнейший из них, просил какого-нибудь признака — Губернатора, Архиерея, чего-нибудь, наводящего на след. Я сказал, что если бы у Вас было что-нибудь подобное, то Вы наверное указали бы! Но я не мог ему сказать, откуда Вы добыли Ваши сведения; конечно, из семейных рассказов?
Встретившись с гр. Уваровым5
Да, я и забыл.
4) В Синодском архиве Григорович поищет в том предположении, что, может быть, был какой-нибудь грех — двоеженство, или что-нибудь подобное.
Ужасно досадно, что не могу угодить Вам. Но подождем еще. Всего вероятнее дело в Московском архиве, где однако дел до ! Так что, чего доброго, запутаются.
О себе не стану говорить — нечего. Вчера Петербург был напуган чумою, а сегодня объявляют, что это только сифилис. И такие шутки шутит Боткин6! Я не могу еще нарадоваться этому посрамлению медицины. И вся эта история, которая тянется уже четыре месяца, — верх человеческой бестолковости.
Не могу выразить, как больно мне слышать, что Вы все хвораете. Откуда такая беда? А я почти вполне здоров, только помучился немножко зубами.
— простите! Выздоравливайте и не поминайте лихом
Вашего всем сердцем
Н. Страхова
1879 г. 15 февр. Спб.
Примечания
1 —1885) — академик, директор Московского архива Министерства юстиции.
2 Штендеман Георгий Федорович (ум. 1903) — сотрудник Публичной библиотеки, секретарь Императорского Русского Исторического общества.
3 Григорович Николай Иванович (1835—1889) — историк, начальник архива Святейшего Синода.
4 Барсуков Николай Платонович (1838—1906) — историк литературы и общественной мысли, археограф, библиограф, издатель.
5 —1884), граф — основатель Императорского Московского археологического общества (см. письмо Л. Н. Толстого к нему в прим. 11 к Письму 173 Толстого к Страхову от 3 января 1878 г.).
6 — в станице Ветлянской Астраханской губернии. Временный губернатор Астраханской губернии М. Т. Лорис-Меликов (см. прим. 10 к Письму 163) принял решительные меры, и очаг эпидемии был ликвидирован. В начале 1879 г. Сергей Петрович Боткин (1832—1889), личный врач при Александре II, подметил у многих своих пациентов в Петербурге опухание лимфатических желез всего тела, сопровождавшееся другими признаками, на основании которых он заключил, что чумная зараза уже была занесена в Петербург, хотя и не проявилась еще в ярко выраженной форме. Вскоре после этого Боткин нашел у одного из своих больных несомненные признаки бубонной чумы в смазанной форме. Он представил этот случай «как иллюстрацию своих воззрений на существование не вполне обособившихся и легких форм инфекционных болезней» и высказал мнение, что «от этого случая, даже если бы таковых встретилось и несколько, до эпидемии чумы лежит огромное расстояние» и оговорился, что случай этот, несомненно легкий, и окончится благополучно для больного. Весть о появлении чумы в Петербурге быстро распространилась и произвела чрезвычайную панику. Две комиссии, одна от градоначальника, другая от медицинского совета, освидетельствовали больного и заявили, что у него не чума, а сифилис. Боткин, тем не менее, отстаивал свой диагноз. Больной выздоровел, и быстро успокоившееся общество вооружилось против Боткина. В печати его обвиняли в отсутствии патриотизма, заговоре с англичанами и т. п. Боткин, тяжело переживший все эти нападки, до конца жизни был уверен в правильности своего диагноза.