Н. Н. Страхов — Л. Н. Толстому1
После 14 апреля 1876 г. Санкт-Петербург.
Какая прелесть Ваше последнее письмо, Лев Николаевич! Как справедливо, что чем выше и благороднее душа, тем светлее ее взгляд на мир, тем яснее она видит добро и красоту. Меня растрогали Ваши мысли. Вместо того ужаса перед жизнью, который так хорошо выражает Шопенгауэр, вместо той возможности страдания и гибели, которою мы окружены со всех сторон и каждую минуту, Вы видите в мире Бога живого и чувствуете его любовь. Теперь мне ясна Ваша мысль, и сказать Вам прямо, я чувствую, что ее можно развить логически в такие же строгие формы, какие имеют другие философские системы. Это будет пантеизм, основным понятием которого будет любовь
Напишите мне теперь одно, — как же Вы понимаете зло? В чем его сущность и источник? Вопрос, как Вы знаете, важнейший.
— для настоящей критики нужно иметь свой взгляд, а у меня его нет. Я скажу только, что в Ваших мыслях должно быть много правды, — так они красивы, так желательны. Но по этому же самому они и подозрительны. Высшее благо — я давно это знаю — есть душевная красота, то есть благо совершенно субъективное. Что бы со мной ни случилось, какие бы силы ни существовали вокруг меня, — одного я могу желать и одним могу удовлетвориться — избежать зла во мне самом, в моей душе; а если достигну добра — это будет счастье. Но увы! ведь это значит отречься от искания всякого блага вне меня, признать, что нет такого блага.
1 «философское» письмо, присланное при Письме 116 Страхова к Толстому от 8 мая 1876 г. См. ниже.