Страхов Н. Н. - Толстому Л. Н., 22 августа 1890 г.

Н. Н. Страхов — Л. Н. Толстому

22 августа 1890 г. Санкт-Петербург.

Простите, бесценный Лев Николаевич, что до сих пор не написал Вам и не выразил еще и еще моей глубокой благодарности за Ваше радушие, за многое, многое, а главное за ту душевную пользу, которую дала мне Ясная Поляна. Благополучно, хотя с большим неудовольствием добрался я 14-го до Петербурга. Тут нужно было писать доклад для Ученого комитета и провожать двух приятелей, — Вышнеградского¹ в Среднюю Азию и А. Н. Майкова в Константинополь². Меня немножко удивило, что Вы, мой главный интерес, так мало интересны для иных здесь. Боже мой! И умнейшие люди обыкновенно сплетают вокруг себя свой собственный кокон и живут в нем, не видя ничего кругом!

В Москве опять за мною очень ухаживал Вл. Соловьев и навещал и провожал в дорогу; как же я удивился, что в Русской мысли (сегодня только узнал и прочитал) он тиснул против меня презлую статью³. Вот уж по Иудиному! Впрочем, статья пустая, так что мне не хочется и отвечать; видно только, что он не может стерпеть, теряет хладнокровие. Прошу Вас, напишите, как Вы находите.

Теперь я очутился в большом уединении и в тысячу первый раз собираюсь перестать разбрасываться и повести правильную работу. Фет прислал мне письмо (я писал ему из Москвы), в котором продолжает споры, начатые в Воробьевке. Очень радуюсь, что письмо толково и настойчиво. Между прочим: «я прокормил в голодный год сотни голодающих, вылечил другие сотни от сифилиса, выстроил на вечные времена больницу, водворил в разных местах порядок в крестьянском землевладении и подарил крестьянам на 16 тысяч собственной земли». Буду отвечать ему, что он, значит, понимает, чем следует хвалиться, что я, как человека, и ценю его, а что мнения его все-таки богомерзкие и приводят его к скуке и пустоте.

Очень хорошо пишет Розанов: «Передайте ему (т. е. Вам) мою глубокую признательность за портрет⁴, к[аков]ой я сохраню, как его драгоценную память. Как хорошо он обо мне сказал: «Все молодость!»⁵. Спасибо ему! Во мне есть что-то детское еще, — это я знаю и глубоко берегу в себе и слежу с боязнью, не исчезает ли оно. Но, конечно, это перемешано и с высшей степени противоположным, — истинным старчеством. Только средины-то во мне не хватает, здоровой мужественности. Не то бы я делал и не тем бы был, если бы обладал этим мужеством».

Статья Розанова о моей книге⁶ печатается в Вопросах философии, а та, которая назначалась для Р[усского] вестника, неудачна и не принята⁷.

Дорогою от Тулы до Москвы, наконец, познакомился я и с М[ихаилом] Ал[ександровичем] Стаховичем⁸ — он удивил меня своею начитанностью, но оригинального в нем мало. Мы с ним и с Цертелевым и Соловьевым обедали в Москве, и мне было очень приятно с такими милыми людьми.

Вместе с этим письмом отправляю я и письмо к Kennan’у⁹. Очень я затруднился адресом и прошу у Вас прощения. Посылаю письмо в Лондон, так как ¹⁰ там выходит и лишь пересылается в New-York, а я добыл лишь Лондонский адрес. Ну да во всяком случае, письму не миновать бы Лондона.

Смирнова Истории Церкви до сих пор не купил — завтра сделаю это и отдам в переплет. Между тем, пришла мне мысль предложить Вам книги, означенные на особом листке, который тут прилагаю. Не хотите ли? Напишите на стороне, какие Вам нравятся, и пришлите листок назад. Особенно рекомендую Гаузрата. Есть второе издание этой книги (и у меня есть), но я только для Вас готов расстаться с первым изданием. Ведь обыкновенно второе и следующие издания механически пополняются добавлениями и теряют ценность и свежесть. Guion Вы, конечно, знаете — многие части этих толкований на Библию переведены по-русски и в большом ходу у иных сектантов. Poiret¹¹, конечно, Вам неизвестен; это мистик в роде Арнольда, очень много писавший, друг Guion и Bourignon¹². Его книга — целая философия; он был сперва последователем Декарта и знает толк в этом деле. Он ученейший и знаменитейший мистик этого времени, конца 17 века. Знаю, что книги у Вас не в почете и часто терпят горькую участь. Тысячу раз Вы правы, откидывая их в сторону и отдаваясь живым делам и собственным мыслям. Но может быть, зашевелится у Вас любопытство. Гаузрата во всяком случае я Вам пришлю^*.

еще может застать Александра Михайловича.

Ваш душевно

Н. Страхов

1890. 22 авг. Спб.

В той же книжке статья Шелгунова¹³ — очень мил. Против Вас выставляются Дарвин, Уоллес, Спенсер, Шлоссер¹⁴, Гервинус¹⁵! Кроме Шлоссера — подбор знаменитых тупиц.

Вы, конечно, не читали Никанора¹⁶ об Крейцеровой сонате. Какая глупость! Какая оглобля! А раздражение большое — буравит, как Вы говорите.

¹ И. А. Вышнеградский (см. прим. 3 к Письму 89 Страхова к Толстому от 21 марта 1875 г.).

² Сын поэта А. Н. Майкова Владимир служил в Российском императорском посольстве в Константинополе.

³ Статья В. С. Соловьева «Мнимая борьба с Западом (по поводу книги Страхова «Борьба с Западом в нашей литературе, вып. 2)» — журнал «Русская мысль» (1890, Кн. 8).

⁴ В письме к В. В. Розанову от 30 июня 1890 г. из Ясной Поляны Страхов писал: «... я сообщил Л[ьву] Н[иколаевичу], что есть на свете Василий Васильевич Розанов, причем невольно вспомнил Добчинского [персонаж гоголевской драмы «Ревизор»]. Ваше имя еще не дошло до Ясной Поляны... Потом я стал Вас характеризовать и хвалить... Когда же дело дошло до портрета с надписью, то мне стало совестно. Вероятно, Вы не имеете понятия о теперешнем положении Л[ьва] Н[иколаевича]. Слава его гремит по всему миру и растет с каждым днем. Прав К. Н. Бестужев, говоря, что со времен Вольтера не было подобной репутации, такого отклика на каждое слово, произнесенное писателем, во всех концах мира. Каждый день здесь приходят письма из России, Европы, Америки, с выражением сочувствия и восхищения; говорю без преувеличения. Между этими письмами часто являются и просьбы... об автографе, о портрете с надписью.

Такие письма остаются без всякого ответа, и Л[ев] Н[иколаевич] показывал их мне не вовсе без насмешки. Вот почему я смутился, передавая Вашу просьбу.

Да будьте же похладнокровнее, дорогой Василий Васильевич! Ну что это у Вас вдруг загорелось такое бессодержательное желание? Пожелать, чтобы Л[ев] Н[иколаевич] вдруг написал собственною рукою Ваше имя, которое слышит в первый раз? Пожелайте лучше, чтобы он Вас прочел, чтобы написал Вам свое мнение. Со временем этого можно достигнуть, и это, конечно, стоит желания. Впрочем, графиня обещала мне найти портрет Л[ьва] Н[иколаевича], и если не забудет своего обещания, за множеством хлопот, я подсуну портрет Л[ьву] Н[иколаевичу]...» — В. В. Розанов. Литературные изгнанники. Т. I (СПб., 1913), С. 228—229.

⁵ В письме к Розанову от 24 июля 1890 г. Страхов писал: «... Вот Вам портрет, Л[ев] Н[иколаевич] заикнулся о желании надписать лишь свое имя, и я не стал настаивать. Все-таки у Вас будет память от него. Я давал ему прочесть Ваше письмо. «Все молодость», сказал он о Вас — и, я думаю, справедливо...» (Розанов, С. 230).

⁶ «О борьбе с Западом, в связи с литературной деятельностью одного из славянофилов» — журнал «Вопросы философии и психологии» (1890, № 4).

⁷ Статья Розанова «Три фазиса в развитии нашей литературы». В письме к Розанову от 26 августа 1890 г. Страхов писал: «... Берг [редактор «Русского вестника»] принес мне Вашу статью... и я прочитал ее тотчас же с большими любопытством и удовольствием, но должен был согласиться, что без переделки ее напечатать нельзя. Неудачно — место о Добролюбове. Вообще, вся статья поверхностна, не по мысли, которая глубока и мне нравится, а по фактической подкладке, которая недостаточна...» (Розанов, С. 234).

⁸ Стахович Михаил Александрович (1861—1923) — друг семьи Толстых. Общественный деятель, член Государственного Совета, затем посол в Испании. Один из основателей Музея Л. Н. Толстого в Петербурге. Умер во Франции.

⁹ —1924) от 8 августа 1890 г. (ПСС, Т. 65, С. 138—141).

¹⁰ С мая 1885 г. по август 1886 г. по заданию журнала «The Century Illustrated Monthly Magazine», вместе с художником Джорджем Фростом (George Albert Frost) (1843—1907), Джордж Кеннан занимался изучением системы русской ссылки в Сибири. В 1887—1891 гг. в журнале печатались статьи Кеннана о пребывании в Сибири, изданные в 1891 г. отдельной книгой «Сибирь и система ссылки». Книга была переведена на многие европейские языки. В России она вышла только в 1906 г. По возвращении из Сибири Кеннан посетил Толстого в Ясной Поляне. Посещение это описано в его статье «A Visit to Count Tolstoi» («Посещение графа Толстого»), напечатанной в «Century» (1887 г., июль). Изложение этой статьи, под заглавием «Американец в гостях у Л. Н. Толстого», было напечатано в «Неделе» (1887, № 28 от 12 июля — Толстой в воспоминаниях, Т. I, С. 364—380).

¹¹ Пуарэ Пьер (Pierre Poiret) (1646—1719) — французский мистик, ученик А. Буриньон, издатель произведений Ж. Гион.

¹² Буриньон Антуанет (Antoinette Bourignon) (1616—1680) — фламандская христианская мистическая писательница, сторонница квиетизма.

^* Примечание Н. Н. Страхова:

¹³ Статья Николая Васильевича Шелгунова в журнале «Русская мысль» (1890, № 8) называлась «Очерки русской жизни» и касалась Толстого и его последователей.

¹⁴ —1861) — немецкий либеральный историк, профессор Франкфуртского и Гейдельбергского университетов, автор 19-томной «Всемирной истории».

¹⁵ Гервинус Георг Готфрид (Georg Gottfried Gervinus) (1805—1871) — немецкий историк, профессор Гёттингенского университета, автор книги «Geschichte der deutschen Nationalliteratur» («История немецкой национальной литературы») (1842).

¹⁶ Архиепископ Херсонский и Одесский Никанор Бровкович (1827—1890) — духовный писатель, философ, публицист. Имеется в виду «Беседа Высокопреосвященного Никанора, архиепископа Херсонского и Одесского, о христианском супружестве, против гр. Л. Толстого». Появившись впервые в южных провинциальных газетах «Крымский вестник» и «Волынь» и в журнале «Православное обозрение» (1890, № 8), «Беседа» была перепечатана в ряде изданий и выпущена отдельной книгой в Одессе. В заключении «Беседы» Его Высокопреосвященство говорит: «... как не стыдно графу Льву Толстому, уважаемому многими старику, сказать пред целым светом в глаза своей старой, уважаемой многими и, говорят, очень умной и дельной жене, все, что сказано им в его «Крейцеровой Сонате»... Не явный ли знак, что у старика, ослепшего от сатанинской гордыни, от превозношения выделать из себя нового люцифера-светоносца, мозги перевернулись?! И как было самой жене не видеть этого, когда они выпускали в свет свою поганую «Крейцерову Сонату»? Ведь, говорят, она сама ведет все торговые сделки с распространением произведений своего мужа и ведет, говорят, претолково и прерасчетливо, несмотря на вербальное отречение мужа от всякой собственности. Видно, одну ослепляет корысть столько же, сколько другого гордыня. Слепец слепца водит и оба падают в яму неожиданно для себя...» — Восемь бесед высокопреосвященного Никанора Херсонского и Одесского (Одесса, 1891), С. 183.