Н. Н. Страхов — Л. Н. Толстому
11 декабря 1886 г. Санкт-Петербург.
Вчера наконец я кончил свою статью, сегодня утром отвез ее к Каткову (он здесь), а вечером пишу к Вам, бесценный Лев Николаевич. Так меня поглощала эта работа, что я даже не совестился, что не отвечаю Вам. И теперь, когда все готово, я испытываю большое удовольствие — вижу, как много сработано. Не знаю, когда Вы это прочтете, — Катков обещал в первую книжку, но ведь это значит 1-го февраля! А предмет как раз подходит к тому, о чем Вы мне пишете; доказывается, что организмы суть явления некоторого , независимого от вещественных случайностей и в существе своем разумного. Мне очень досадно, что в книге своей я все-таки не договорил своей мысли. Она полнее выражена в Мире как целом. Наша душевная жизнь очевидно вполне сливается с органическою. И та и другая состоят в каком-то непрерывном изменении. Как наши мысли и чувства непременно преходящи, не могут остановиться неподвижно, а, по самой своей природе, текут и обновляются, так точно происходит и органическое развитие. Нет сомнения, что одно составляет условие другого. Как-будто кто-то стремится создать самые подвижные существа, такие, что их подвижность равнялась бы течению мышления. Но, в то же время, мысль есть ведь то, что́, изо всего существующего, обладает наибольшим единством и неизменяющимся от времени тожеством. Так и организм — есть нечто сосредоточенное и сохраняющее в себе все прошлое. Правы Шеллинг и Гегель, когда говорят, что в нашем сознании сознает себя то вечное духовное начало, в котором корень всего бытия. Я готов сказать, что всякая жизнь непосредственно происходит из Бога, что Бог одинаково растит и мелкую травку и душу величайшего человека. В этом росте и во всякой жизни соблюдаются известные законы, как соблюдаются неизменно и все законы физические; но это не есть стеснение, а наоборот пособие и необходимое удобство. Так человек не может подняться до 5-го этажа иначе, как шагая по лестнице, но это не значит, что лестница его стесняет, и нелепо воображать (как думают материалисты), что сама лестница есть причина, подымающая на высоту.
Конец же и цель всякого развития есть Бог, то самое, что́ есть и его источник. Все это у меня еще не совсем ясно, хотя крайние точки уже стали для меня совершенно незыблемыми. Все из Бога исходит и все к Богу ведет и в Боге завершается. Мы в Нем живем и движемся и существуем.
«высшая сила мира».
Живу я очень скучно. Это я недавно заметил, когда оглянулся назад и почувствовал, что, со времени возвращения в Петербург, кажется прошли годы и десятки лет. Между тем я занят непрерывно и даже с напряжением. Но душевное настроение перестало изменяться; и дома и в гостях, и за работою, и в театре оно одно и тоже. Может быть это и лучше. Здоровье хромает, но не очень.
Книга моя Об осн[овных] понятиях имеет пока успех только у медиков; к моему удивлению, я слышал от них такие восторженные отзывы, что ими может быть довольно какое угодно самолюбие. И действительно, множество мест в книге имеют особую занимательность для тех, кто возился с анатомиею, с курсами физиологии и т. п. Афанасий Афанасьевич очень хвалит и с особенным упором передавал и Ваши похвалы.
1 ужасно меня интересуют. Слышал от Бирюкова2, которому теперь, на свободе, примусь больше помогать. Дай Вам Бог всего хорошего! Графине передайте мое глубокое почтение и простите
Вашего
Н. Страхова.
Примечания
1 «Календарь с пословицами на 1887 год» (СПб., Издательство «Посредник», 1887) — сборник народных пословиц в сопоставлении с текстом Евангелия, составленный Толстым в форме календаря.
2 Друг и биограф Толстого Павел Иванович Бирюков (1860—1931), заведовавший в это время основанным Толстым и В. Г. Чертковым издательством «Посредник».