5 сентября 1902 г., Боржом
Милейший Лев Николаевич.
От всей души благодарю вас за ваши любезные строки, которые меня особенно порадовали, видя, что вы снова бодры и здоровы. Дай-то бог, чтобы это улучшение ваших сил продолжилось, вы бы совсем окрепли и жили бы еще долго на радость любящих и уважающих вас. Если же я тотчас же не ответил вам на письмо, полученное в Тифлисе 26 августа, то причины две. Первая — я собирал справки на заданные вами исторические вопросы, вторая — лагерь, маневры и всякие, уныние наводящие, военные манипуляции, которые теперь наконец кончились. Чтобы собрать сведения о переписке Николая I и Чернышева с графом М. С. Воронцовым и подписи государя на докладах за конец сороковых и начало пятидесятых годов, я обратился к лучшему знатоку кавказской старины и архивов, Евгению Густавовичу Вейденбаум — ныне члену губернского присутствия и находящемуся в загоне при голицынском режиме. Он с удовольствием согласился доставить вам все то, что вы наметили, но просит более ясных указаний, по каким именно докладам вам нужны резолюции Николая I, и возможно точнее указать годы, которые вас интересуют. Я прилагаю при сем его две записки ко мне. Как только вы сообщите мне эти указания, я не замедлю их передать Вейденбауму и копии будут вам немедленно доставлены в Ясную Поляну или то место, которое вы нам укажете. Прошу пользоваться мною во-всю, и я сделаю все, что только будет от меня зависеть, для быстрейшего удовлетворения вашего желания.
Будьте столь любезны мне доставить книгу «Рабочему народу», когда она появится в свет в Англии; я прочту этот труд с самым живейшим интересом. Самое лучшее попросить Диму Черткова1 первой эпохи царствования Александра I. Работа вышла очень объемистая, подробная и заключающая много совсем нового материала, т[ак] к[ак] я мог пользоваться здесь, в Боржоме, архивами Полицейского моста (т. е. строгановским) и Голицына из села Марьино, которые владетели любезно мне предоставили в мое распоряжение. Книгу начну печатать в ноябре или декабре в Петербурге в Эксп[едиции] загот[овления] госуд[арственных] бумаг. Вероятно, выйдет несколько томов, благодаря обильных приложений. Особенно обращу ваше внимание на эпоху реформ (1801—1805) и на взгляды гр. П. А. Строганова по крестьянскому вопросу. Просто не верится, о чем думали, писали и говорили в начале XIX столетия, и записки, мнения и доклады графа Строганова по освобождению крестьян прямо исторический клад, который я дам целиком в приложениях к третьей главе (эпоха реформ). Работу свою я разделил на 5 глав: 1) родители, 2) воспитание — Жильбер Ромм, 3) эпоха реформ, 4) лондонская миссия (1806—[180]7), 5) военная деятельность (1807—[18]14) и кончина (1817). Приложений будет мало и много писем Ромма — родителям и воспитаннику, графа — его жене, Чарторыжского, Новосильцова, Кочубея, гр. С. Р. Воронцова и т. д. Словом — все новое, еще нигде не изданное. Моим строгим цензором состоит Бильбасов, которому я пересылаю текст и который в общем очень одобрил мою работу, несмотря на некоторые справедливые замечания.
Когда книга выйдет из печатания, вероятно в начале 1903 года, я, конечно, ее пришлю вам и надеюсь и вы не откажете в вашем откровенном отзыве. Живу совершенно уединенно в лоне природы, душевно спокоен, хотя судьба несчастной матери меня часто тревожит, тем более что она безутешна в своем горе и о возможном будущем нельзя и помышлять теперь. Моя судьба вполне в ее руках, когда она пожелает, или как решит, так и будет. От всего сердца желаю вам всего, всего лучшего, а главное здоровья. Прошу передать мой привет вашей супруге.
Искренно любящий вас
весь ваш Николай М.
1 «Рабочему народу».