2 января [1879 г.]
Москва, Покровские ворота,
д. Боткиной
Дорогой граф!
вещи наизнанку.
Жаль не за покойницу-статью и не ради меня, а ради той же непроглядной лакейской нелепицы, в которой мы беспомощно осуждены доживать наиболее сознательные годы нашей жизни. — Если эти строки застанут Страхова, скажите ему, что между 6 часами вечера (прибытие курского поезда) и 8½ отправка моск[овско]-петербург[ского].
Ему бы удобнее всего 4 января забросить ко мне в швейцарскую чемодан и пить у меня в комнате чай и, таким образом, дать мне возможность увидать его часа на два, так как теперь ехать мне в Питер незачем.
Напишите поскорей, когда вы в Москву, чтобы нам не разминоваться. В Москве мне тоже делать нечего, и я бы алкал, проездом домой, заехать еще раз в Ясную, оставя жену в Москве. Что-то, за перевозкой, не помню, уцелела ли моя «Welt als Wille» Шопенгауэра — поэтому не снабдите ли меня вашей, если не найду в Москве?
Передайте графине мою неизменную симпатию. — 7 часов утра. Все спят. Тороплюсь кончить, потому что утром надо к нотариусу по делам Борисова.
Всегда ваш А. Шеншин
Прилагаю не посланное к вам письмо, написанное тотчас после свидания в Ясной Поляне1.
Примечания
1 «Письмом» Фет называет посланные им стихотворения «Отошедшей» и «Смерть» (см. Полное собрание стихотворений А. А. Фета, М., 1910, т. I, стр. 112 и 171). «Отошедшей» напечатано с некоторыми изменениями, по сравнению с первой редакцией, в которой девятая строка читается: «Тех звезд уж нет, и мне не страшны гробы» и одиннадцатая: «И не суди ни глупости, ни злобы». «Тотчас после свидания в Ясной Поляне» было написано только стихотворение «Смерть». «Отошедшей» Фет уже прислал однажды Толстому при письме от 4 ноября 1878 г.