М. П. Новиков — Л. Н. Толстому
29 октября 1910 г.
Дорогой Лев Николаевич, я получил ваше письмо и очень тронут вашей ко мне близостью и искренностью. Тотчас же не мог ответить, чтобы не поступить опрометчиво. Я всегда с вами был откровенен и говорил то, что было на сердце, и теперь решил сказать вам только то, что есть у меня на душе по поводу высказанной в письме просьбы, без мысли: угодить или не угодить вам. То время, когда вы должны были и для пользы дела и в силу пробудившегося в вас сознания переменить внешние условия жизни — прошло для вас, и теперь изменять их надолго нет никакого смысла. Жизнь ваша на краю заката (по смыслу временного), но она дорога и мне и всем родным вам по духу людям, и все мы только и желаем одного: чтобы она длилась возможно дольше, а это возможно только в тех привычных вам условиях, в которых вы прожили 83 года. Как бы ни желал бы видеть вас разгороженным на свободе со всеми простыми людьми, но ради сохранения вашей жизни в таком старом теле для дорогого для всех общения с вами — не могу желать этого серьезно. Желаю только, чтобы остаток вашей здешней жизни не стеснялся бы внешними условиями для общения с любящими вас, а для такого временного посещения вами ваших друзей на день, неделю, две, месяц моя хата очень неудобна. В ней есть светлая комнатка, которую все мои семейные с удовольствием уступят вам, и с любовью будут служить вам, тем более что очень маленьких детей у меня и нет, которые могли бы шуметь не вовремя. Меньшему 5 лет. Так думаю я, но если вы думаете по-другому, то пусть будет не по-моему, а по-вашему, и моя комнатка может в таком случае быть за вами сколько угодно. А в особенности с апреля по октябрь у меня можно жить без всякого стеснения друг друга. Мы боимся не того, что вы нас стесните, а обратного. Но на этот счет у нас может быть постоянный мир и согласие.
Любящий вас крестьянин Михаил Новиков.
для жилья, сделавши в них некоторый ремонт, но они не будут отдельными, а будут через сени. Такая 6-аршинная изба есть у моего соседа, который не откажет отдать ее вам под квартиру. Или вот моя престарелая тетка будущей весной строит себе такую же 6-аршинную избу, она одинока и как старуха умная, тоже будет рада и приютить вас и служить вам.
К Коншину в Серпухов ездил один, но он ничего не мог сделать для моих детей. У него на фабрике как раз сокращают число рабочего времени для того, чтобы не рассчитать рабочих. И когда только кончится эта безработица — этот антагонизм между бедными и богатыми?
Низко кланяюсь вам и Душану Петровичу.
29 октября 1910 г.