Гусев Н. Н. - Толстому Л. Н., 16 февраля 1910 г.

38. Н. Н. Гусев — Л. Н. Толстому

16 февраля 1910 г. Корепино*.

Корепино. 16 февр. 1910.

Позволяю себе, дорогой Лев Николаевич, послать вам, на случай, если они вам не попались, две газетные вырезки из «Утра России». Первая сообщает сведения о росте постоянных армий и военных бюджетов главнейших европейских государств1— о применении новейших успехов воздухоплавания к военным целям2. Последняя особенно характерна для нашего жестокого времени, когда весь так называемый прогресс технических знаний употребляется прежде всего не на облегчение мирного и дружественного общения людей, а на усовершенствование орудий истребления. Читая эти статьи, в первый раз ясно понял весь глубокий смысл ваших слов о том, что современное человечество и в малой степени не доросло еще до умения пользоваться всеми техническими изобретениями без вреда себе.

Я живу по-прежнему. Недавно пришлось мне перенести хотя и не тяжелую, но мучительную болезнь — одну из форм простуды. Я не простуживался ни в какую погоду — ни в мороз, ни в дождь, ни в снег, но вот уже второй раз — и на этот раз жестоко — простудился после того, как довольно быстро шел, распахнувшись, против сильного ветра.

Хотя местность наша и окружена отовсюду лесами, но в то же время гористая (отроги Урала), так что в более открытых местах бывают часто пронзительные ветры. Дней 10 я не выходил из дома, чувствуя сильную головную боль, боль в спине и в ногах, насморк и кашель, кашель без конца. И так как я не отучился еще от предрассудка — считать благом телесное здоровье, тем более, что меня не оставляют мечты о занятии физическим трудом, — то под конец и приуныл. И в таком состоянии уныния случайно попалась мне фраза Чехова в одном из его рассказов: «Счастья нет и не должно его быть, а если в жизни есть смысл и цель, то смысл этот и цель вовсе не в нашем счастье, а чем-то более разумном и великом»3. Простые и искренние слова эти вновь вызвали в моем сознании то, что давно знал и во что верил, но что на время скрылось куда-то. Да, смысл жизни не в нашем счастье, то есть не в том, чтобы с нами всегда случалось то, что нам приятно. Нужны кому-то не только наши радости, но и наши страдания и слезы. Бог слишком велик, чтобы требовать от Него отчета, как прекрасно выразились вы в разговоре с Наживиным. (Позволю себе напомнить вам на всякий случай, что на ту тему, на которую вы разговаривали с Наживиным — о смысле смерти детей — есть у вас превосходнейший, глубоко трогательный рассказ «Молитва», помещенный в недельном чтении после 25 февраля).

«Утре России»4. Она так выгодно отличается от большинства газетных статей о вас, описывающих, что вы едите, во что одеваетесь, какие картины в зале яснополянского дома и т. п. — как статьи Петрова5, Анучина6 и других, дающие о вас даже ложное представление, соединяя вас в одно с внешней обстановкой вашей жизни).

Вы писали статью о «бродячем люде»7«У нас сейчас от безработных и прохожих просто житья нет, каждый день по десятку проходит, не успеешь хлеба отрезать. Через 5, 7 дней на черед ночевать пускать достается. Что-то дальше будет, чуется, что худо одно». — Здесь нет ничего подобного.

Милостыню по домам хотя и просят многие, но все это не настоящие нищие и не босяки, а бродяги из любви к искусству. Многие ездят на своих лошадях с огромными мешками, и всем охотно подают. Вообще нужды здесь гораздо меньше, чем в центральной России. Скотине летом раздолье в необозримых лесах с их густой и сочной травой. Благодаря этому здесь нет совершенно безлошадных и безкоровных хозяев. У многих по 3—4 коровы, а у некоторых — до 10.

Если говорить про мое душевное состояние, то могу сказать, что главная рана, нанесенная мне ссылкой, — разлука с вами и отрыв от помощи вам — зажила почти совершенно и болит только изредка и недолго. Я понимаю вполне, что в Ясной Поляне я был в гимназии, а в Чердынском уезде — в университете; или, еще лучше, то, что я под вашим руководством изучал в теории, теперь приходится применять на практике. В более трудных во всех отношениях условиях жизни и при более сложных отношениях с людьми мне дана возможность испытать и проверить себя: насколько глубоко и искренно я верю в то, что так уверенно исповедывал, пока не настал еще час мой?.. Что же касается личных желаний, то ведь немного опыта и понимания жизни требуется для того, чтобы понять, что извечная доля личных желаний должна всегда оставаться неисполненной, чтобы не получалось разочарования и пресыщения.

Об этом самом Саша Калачев прислал мне недавно прекрасное письмо. Он пишет, между прочим:

«До 19 октября я жил у Чертковых... Время, проведенное мною на этот раз у Черткова, прошло для меня такой светлой полосой жизни...

тогда я не так дорожил и ценил их живое и бодрящее отношение ко всякому человеку-брату... Сколько я вот ни живу здесь среди кровных своих родных и как мне ни приятно жить здесь, а все меня тянет туда, хотя я хорошо знаю и сознаю, что этого не должно быть для того, кто убедился в том, что благо не там и не тут, а в себе самом, что то уже не благо, которое можно получить только там или тут.

Жить по-христиански, жить разумно и любовно легко там, где уважают, понимают нас и не смеются и не презирают нас, но такая жизнь имеет менее смысла и не так благотворна для твоей души... Только лень и нерадение души о себе, о том, что питает ее, что поддерживает в ней силу, рост и бодрость, заставляет нас искать тех мест, где для нее или нет совсем, или есть, но очень мало работы, где не надо усилий любить, где и без всяких усилий любишь любящих тебя. Меня иногда так тянет к ним и так невыносимой кажется жизнь здесь, среди чуждых моему пониманию людей, что я с удовольствием бы покинул эти места и удрал бы отсюда хотя к тем же Чертковым; но сознание мое, приходящее в более спокойное время, сознание назначения моей души и обязанности ее устраивать жизнь не на песке, а на каменистой почве, сознание необходимости устраивать жизнь там, где больше ветра, бурь и дождей, чтобы она могла устоять при всяком ветре, буре и дожде, — сознание этой необходимости останавливает меня...»

***

Получил от Молочникова письмо с описанием нового его «дела». Боюсь, что его сошлют (жалко не его, а семью). Но для роста истины в человечестве нужны жертвы со стороны тех, кто уже поверил в нее.

Прошу вас передать привет моему заместителю Булгакову. Я хорошо помню его большое письмо к вам с оглавлением его книги, написанное крупным, круглым почерком.

Прощайте пока. Кланяюсь Софье Андреевне и Марии Александровне.

P. S. Вы интересовались иногда моими отношениями к Чертковым. Они теперь очень, очень хорошие. Ссылка нас очень сблизила.

Поздравляю Душана Петровича с сыном.

ПОСТРИЖЕНИЕ В МОНАШЕСТВО СТУДЕНТА МАКОВЕЦКОГО

В церкви Петербургской духовной академии преосвященный Феофан, ректор академии, совершил чин пострижения в монашество оканчивающего курс студента Маковецкого, сына домашнего врача Л. Н. Толстого. Постриженный был раньше пашковцем и толстовцем. Новому иноку дано имя Феодор. Жить он будет в Александро-Невской лавре». — «Утро России», № 968.

* На конверте помета Л. Н. Толстого: «Прекрасное письмо Калачева». Толстой ответил 25 февраля 1910 г. (ПСС. Т. 81. С. 113).

1 А. Колосов. «Дневник военного. Миллионные армии — многомиллионные расходы». Газета «Утро России». 14 января 1910 г.

2 А. Колосов. «Дневник военного. Надо спешить...» Газета «Утро России», 21 января 1910 г. Вырезка из газеты с этой статьей приложена к письму.

3 А. П. Чехов. «Крыжовник» (1898 г.).

4 «В Ясной Поляне (12—13 января 1910 г.)» был напечатан в газете «Утро России» 27 января 1910 г. Перепечатан в книге: Ив. Наживин. «Из жизни Л. Н. Толстого». Москва, 1911 г. В дневнике Л. Н. Толстого есть запись 12 января 1910 г.: «Приехал Наживин. Он мне приятен» (ПСС. Т. 65. С. 7)

5 «Русское слово» 14 марта 1908 г. Об отношении к нему Л. Н. Толстого Н. Н. Гусев пишет 15 марта 1908 г. в своей книге «Два года с Л. Н. Толстым» (Москва, 1973. С. 123—24): «Когда я после завтрака зашел ко Льву Николаевичу, он сказал мне: — А каков наш посетитель-то? — Какой, вчерашний? — спросил я, не поняв, о ком он говорит. — Нет, Петров... Нежелание не только войти в душу человека, но даже быть добросовестным перед собой, перед своей совестью. Он революционер, и все, кто не согласен с ним, все ничего не знают...»

6 Д. Анучин. «Несколько часов в Ясной Поляне». Газета «Русские ведомости», 25 и 27 ноября 1908 г. Д. Н. Анучин был в Ясной Поляне вместе с П. Д. Долгоруковым, Е. А. Звегинцевым и Игнатьевым 21 ноября 1908 г. См. об этом: Н. Н. Гусев. «Два года с Л. Н. Толстым». С. 216—18, запись 22 ноября 1908 г. Обсуждался вопрос об открытии в деревне Ясная Поляна народной библиотеки-читальни.

7 «Три дня в деревне» (1909 г.). Первый день. «Бродячие люди».

8 Вырезка из газеты приклеена на листе письма.