41
[1904 г. Августа 6. Пирогово.]
... Дядя Сережа всё в том же тяжелом и физически и нравственно состоянии. Много он усугубляет своим ужасным характером. Целыми днями, не отводя голоса, стонет, охает и кричит и, конечно, мог бы этого не делать, хотя, несомненно, страдает; слаб ужасно, ничего почти не ест, но никого не допускает себе помочь, ни на что не поддается, все хочет делать сам, ничего не может, и тогда начинает на весь дом кричать: «Ай! ай!» Вчера напугал нас до полусмерти. Пошел один наверх со свечкой в «америку»1; сначала кричал, охал, потом затих; Вера подошла к лестнице послушать, и в это время раздается стук и страшный крик; Вера кричит мне: «Лиза, упал!» Я бросилась к ней, но оказалось, что он опрокинул судно и пришел в отчаяние. Теперь убедили его наверх не ходить. Не хочет смириться и покориться своей немощи. Мне кажется, что он проживет недолго, и ему и окружающим будет легче, когда он совсем ослабеет и сляжет, а то это не силы, а какое-то подобие их. Чем больше живу на свете, тем более убеждаюсь, сколько горя приносит себе и другим, главное, себе, дурной нрав. Как много было бы легче, если бы он был другой и позволял ходить за собой, как за больным, умирающим стариком! Спит всё один, и Вера несколько раз в ночь сбежит вниз послушать, что он. Вера очень хороша: спокойна, разумна, энергична...
Примечания
1 Т. е. в уборную.