Традиции Л. Толстого в творчестве Р. Киреева
Н. Г. Махинина (Казань)
Р. Киреев, вошедший в литературу на излете "оттепели", привлек внимание критики в ряду писателей, для которых было характерно пристальное внимание к бытовой стороне жизни человека, жесткость выявления в герое негативных сторон его духовного облика. Так Р. Киреев оказался причислен к писательскому поколению "сорокалетних", осуществивших в своих произведениях своеобразный переход от героического пафоса литературы советского периода к "амбивалентности" современной прозы.
В творчестве Р. Киреева эта переходность ощущается в том, что его, на первый взгляд, "ироническая" проза пронизана желанием не столько вынести своему герою приговор, сколько понять его. Истоки такого отношения лежат в особой природе авторского сознания, в котором материал реальности анализируется через призму детских воспоминаний.
не было неизменным, его можно определить как своеобразную внутреннюю полемику, явственные следы которой ощущаются и в художественных сочинениях, и в публицистических выступлениях Р. Киреева. В них можно проследить усиление неприятия толстовской идеи личной вины, связанной с осознанием внутреннего несовершенства человека.
Это чувство с разной степенью интенсивности постоянно испытывают герои Р. Киреева. Основным его носителем выступает автобиографический герой-повествователь, сквозной для ряда киреевских произведений. Это и летописец своеобразного цикла повестей о жизни и людях южного города Светополя, и беллетрист К-ов, герой нового цикла "Из поздней прозы".
Открывает цикл повесть "Пир в одиночку". Заявленная в заглавии тема одиночества в соотнесении с воспоминаниями о детстве, пронизывающими художественную ткань повести, отсылает нас к ранней толстовской трилогии "Детство. Отрочество. Юность".
Определенная перекличка присутствует и в том, что "Пир в одиночку" тоже открывается темой встречи детства и смерти. Вслед за Толстым Р. Киреев обнажает природу амбивалентного чувства, охватывающего героя и несоотносимого с великим таинством смерти.
Однако толстовский анализ подобного чувства уже в "Детстве" оказывается связан с убежденностью писателя в том, что амбивалентность не есть нечто имманентно присущее человеческой натуре, а является выражением ее способности специфически приспосабливаться к особым условиям. Именно такой взгляд на внутреннюю суть человека заставляет Л. Н. Толстого быть суровым в оценке тех или иных душевных проявлений своих героев, возлагать на них вину за нравственную неупорядоченность, душевный разброд.
"Пир в одиночку", размышляя о духовных исканиях Л. Н. Толстого, делает вывод, что максимализм, чрезмерная требовательность, непримиримость к себе и другим рождают глубокое внутреннее одиночество.
Поэтому, соприкасаясь с Л. Толстым в плане обнаружения в своем герое постоянной тяги к мучительной саморефлексии, Р. Киреев расходится с ним в плане определения путей выхода из лабиринта душевной запутанности.
Об этом свидетельствует и механизм создания художественной символики, прежде всего, символики света, которая становится реализацией обобщенной точки зрения писателей на мир и человеческое бытие.
В произведениях Л. Толстого свет принадлежит к числу сквозных образов, связанных с символическим обозначением жизни. В трилогии реализуется в большей мере именно это главнейшее значение световой символики.
Однако присутствует в ней и другой оттенок семантики света. Пребывание в темных мрачных комнатах связано для героя не только с ощущением смерти, утраты, но и какого-то душевного непорядка. Следующая часть - "Отрочество" открывается описанием дороги в Москву, которое пронизано светом солнца. Свет становится символом "духовного зрения", приобретает новое значение - символ ясности, понимания скрытого смысла.
"другая жизнь людей", он учится видеть эту жизнь, воспринимать ее.
Для Р. Киреева категория света, обозначенная уже в названии главного топонима - Светополь, - с годами приобретает все большее значение. Именно поиском света занят герой повести "Там жили поэты" художник Рыбчук. А в повести "Светлячок", опубликованной в 1987 году, на первый план выходит герой-чудак, вносящий свет и гармонию в окружающую жизнь.
В повести "Пир в одиночку" К-ов не является носителем света, но он тянется к свету, жаждет его. Еще маленьким он боялся закрытых дверей, проваливаясь за ними, как в яму, "в обеззвученный кромешно-темный мир", поэтому, как только предоставлялась возможность, он приоткрывал двери, впуская свет и звуки. Эту боязнь мрака и беззвучия взрослый К-ов связывает с чувством смерти. Эпизоды, в которых описывается переживание смерти близкого человека, действительно, сопровождаются отсутствием света. Так, когда умирает бабушка К-ова, он ощущает себя будто в дремучем лесу и не замечает, как неожиданно наступает вечер. Также темно в полуподвальчике его одноклассника Лушина после смерти матери.
Но категория света у Р. Киреева, как и у Л. Толстого, в большей мере оказывается связана с выходом из запутанности, какой-то внутренней лжи. К-ов начинает в старости вновь бояться закрытых дверей не столько потому, что приближается к концу, сколько потому, что им вновь овладевает мучительная жажда самоочищения, самоосветления.
Для К-ова обретение какого-то понимания самого себя ассоциируется с открыванием двери, из которой падает лишь полоска света. И это свидетельствует о его уверенности в том, что невозможно достичь полной ясности, понять все до конца, тогда как у героев Л. Толстого возникает порой пусть на миг чувство такого знания.
"свою вписанность в некий общий порядок и свою вследствие этого защищенность".
Смерть бабушки, до последней минуты заботившейся о взрослом уже внуке, вновь возвращает его к мыслям о Л. Толстом. К-ов вспоминает свою статью "Другая жизнь людей", название которой было позаимствовано из толстовского "Отрочества". Он отказывается от предъявления к себе, а следовательно, и к другим столь высоких нравственных требований. И начинает понимать, что не является исключением из правил, что он "такой же, ... как все вокруг, и судьба у них (или отсутствие такой, бессудебье) - общая".
Таким образом, прозаик 2-ой половины XX века по-своему интерпретируя основную идею толстовского творчества - идею вины, греха, связанную с осознанием нравственного несовершенства, приходит к выводу о невозможности достижения современным человеком такого единения с миром, которое несет в себе высшее счастье. Его герой оказывается способен обрести лишь печальное успокоение в осознании общности судеб живущих рядом людей.