"Благоухание седин" (З. Гиппиус о Л. Толстом)
В. Н. Крылов (Казань)
З. Н. Гиппиус, в отличие от Д. С. Мережковского, не писала о Толстом при его жизни. Она обращалась в критике исключительно к писателям-современникам. Л. Толстой же воспринимался ею как классик. В начале мемуарного очерка "Благоухание седин" она замечает то, как трудно привыкнуть к мысли, что Л. Толстой "еще жив". Восприятие З. Гиппиус личности и учения Толстого представляет интерес потому, что это суждения человека, тип мировоззрения и внешнее поведение которого были чужды Толстому. Его негативные оценки "новой литературы", религиозно-философских собраний начала века, одним из организаторов которых была Гиппиус, хорошо известны. В концентрированном виде они выражены в трактате "Что такое искусство?" (1898). Вместе с тем Толстой хвалил очерк Гиппиус "Светлое озеро" (1904), а после посещения Мережковский Ясной Поляны писал М. Л. Оболенской: "Сейчас уехали Мережковские. Этих хочу любить и не могу" 1
Первый "невольный" контакт Гиппиус с Толстым произошел в 1895 году на страницах "Северного вестника" (ї3), где ее знаменитое стихотворение "Посвящение" появилось в соседстве с повестью Толстого "Хозяин и работник". Произведений, далеких друг от друга, трудно себе представить: Толстой с его стремлением к простоте, притчеобразности в жанре т. н. "народных рассказов" и Гиппиус с ее ориентацией на парадоксальность и провокационность.
11 и 12 мая 1904 года Мережковские были у Толстого в Ясной поляне. Это была единственная встреча Гиппиус и Толстого, "почти мимолетная", по ее словам. По-видимому, для Толстого это был обычный эпизод в жизни, но Гиппиус неоднократно обращалась к различным моментам этой встречи и в статьях, и в дневниковых записях.
Критический отдел "Русской мысли" (1910, ї12) открылся статьей З. Гиппиус "Слова Толстого". Это публикация доклада, прочитанного 16 ноября в посвященном памяти Толстого заседании петербургского религиозно-философского общества. Гиппиус вспоминает о том, как она обратилась к Толстому в письме с просьбой: что он думает о давней статье В. А. Жуковского "Смертная казнь". В связи с этим она размышляет о силе толстовского слова: "Он, кажется, ведал особую тайну; невнятную, непонятную нам тайну слова во плоти. И было оно у него не звук, не мысли выраженные, не движения души даже, - нет, каждое его слово рождалось, как живое существо, тяжко, трудно, кроваво..." 2 . В статье воспроизводится ответное письмо Толстого к Гиппиус и его слова об ужасе "теперешней жизни", которые были произнесены в ту единственную встречу. Затем в дневниках ("Синяя тетрадь", 1915) она снова вспоминает об этой встрече под впечатлением того, что В. Г. Чертков оставил Мережковским рукопись "Толстой и его уход из Ясной Поляны". Неприятие этой рукописи толкает Гиппиус к собственному осмыслению фактов последних дней Толстого.
В эмиграции выходит мемуарная книга Гиппиус "Живые лица" (1925), в которой последняя часть главы "Благоухание седин" посвящена встрече с Толстым. Гиппиус удивляет прежде всего несовпадение привычных портретов и живого облика Толстого. Она создает выразительный психологический портрет Толстого, обращая особое внимание, как и другие мемуаристы, на его глаза: "Глаза детские - или старческие - с бледной голубизной" 3 .
"говорит привычные вещи" о жизни и молитве, а Софья Андреевна, схватывая момент, "успевает сказать напротив"4 . Толстой неодобрительно заговорил о современных поэтах, упомянул Сологуба, а Софья Андреева хвалит первое попавшееся стихотворение Сологуба и т. д. Гиппиус удивляет, что Толстой следит за современной литературой и читал книгу Мережковского "Л. Толстой и Достоевский". Но это опровергается другими свидетельствами 5 .
В понимании Гиппиус, Толстой - "материалист", только он, как гениальная личность, "довел этот идеалистический материализм до крайней точки, где он уже имеет вид настоящей религии и отделен от нее лишь одной неуследимой чертой" 6 . Самые главные, ужасно простые слова Толстого Гиппиус запомнила на всю жизнь: "Когда буду умирать, скажу Ему: в руки Твои передаю дух твой. Хочет Он - пусть воскресит меня, хочет - не воскресит, в волю Его отдамся, пусть Он сделает со мной, что хочет..." 7 .
В эмигрантских статьях Гиппиус пишет о феномене любви в литературе. В статье "О любви" (1925), отталкиваясь от соловьевской трактовки "смысла любви", она подчеркивает, что других путей, кроме "дьявольского" и "ангельского", Толстой не признавал 8 "О женах" (1925), поводом которой стала книга "Две жены" ("Толстая и Достоевская", комментарий Ю. Айхенвальда), выводит Гиппиус на общие размышления: какой должна быть в идеале жена замечательного писателя? Она сопоставляет два брака: Достоевского с Анной Григорьевной и Толстого с Софьей Андреевной. Брак Толстого "совершеннее" брака Достоевского, считает она. Гиппиус говорит о причинах трагического конца этого брака. При этом снова вспоминает встречу в яснополянском доме. Последнее воспоминание о Толстом встречается в незаконченной книге Гиппиус "Дмитрий Мережковский" (1951).
Примечания
1Гиппиус З. Н. Дневники: В 2 кн. Кн. 1. М., 1999. С. 690.
2Гиппиус З. Н. Слова Толстого// Русская мысль. 1910. ї12. С. 107
3Гиппиус З. Н. Стихотворения; Живые лица. М., 1991. С. 398.
4
5Мережковский Д. С. Л. Толстой и Достоевский. М., 2000. (Литературные памятники). С. 485.
6Гиппиус З. Н. Стихотворения; Живые лица. М., 1991. С. 400.
7Гиппиус З. Н. Стихотворения; Живые лица. М., 1991. С. 401. 8Русский Эрос, или Философия любви в России. М., 1991. С. 197.