Л. Н. Толстой и А. С. Суворин: из истории взаимоотношений
Л. М. Хуторова (Казань)
В связи с изучением проблемы "Лев Николаевич Толстой в оценках современников" интерес представляют свидетельства Алексея Сергеевича Суворина (1834-1912) - одного из крупнейших отечественных публицистов и издателей. Он прожил долгую и яркую жизнь, был свидетелем и участником событий, значимых для истории России. Деятельность Суворина удостоилась весьма неоднозначных оценок, как при жизни, так и в советской историографии. На настоящем этапе происходит переосмысление наследия, личности Суворина.
Фигуры Толстого и Суворина сложно сопоставить. Не соразмеримы масштабы их личностей, литературный талант, вклад в общественную жизнь России. Однако в биографиях этих двух столь разных людей есть много общего. Сама судьба причудливым образом сводила Толстого и Суворина. Сохранились письменные свидетельства их встреч и общения: эпистолярное наследие, дневниковые записи, воспоминания современников. Объединяющим для Толстого и Суворина является и тот факт, что объективно своей деятельностью они внедряли в общество определенный тип культуры, на протяжении нескольких десятилетий оказывали влияние на формирование мировоззрения не одного поколения россиян в пореформенный период.
В настоящее время одной из значительных попыток в данном плане стала монография Е. А. Динерштейна "А. С. Суворин. Человек, сделавший карьеру", которая вышла в свет в 1998 г. Общая концепция автора сводится к структурированию мировоззрения Суворина из двух "ипостасей" - либеральной и консервативной. По мнению Динерштейна, эволюция взглядов завела его героя в тупик. Это нашло выражение, в том числе, и во взаимоотношениях Суворина и Толстого. Динерштейн считает, что Алексей Сергеевич не сумел в полной мере постичь гений великого писателя и правильно оценить место Толстого в истории России. В монографии представлена хроника встреч Толстого и Суворина. В свою очередь мы хотим предложить иной ракурс: уйти от подхода, когда ценны только факты, а не оценки. На наш взгляд, не безынтересно, опираясь на дневниковые записи Суворина, представить его видение фигуры Толстого. Мы хотели бы попытаться определить роль, пребывая в которой, наш герой оставил впечатления о великом современнике (как очевидец, хроникер, сплетник, критик, единомышленник и т. д.). В такой модели отправной точкой служат личностные особенности персоны Суворина - натуры по своей природе сложной, противоречивой и даже - трагичной. В его мировоззрении причудливым образом переплетались консервативные и либеральные взгляды, стремление к просветительству и жажда коммерческого успеха любой ценой. В отличие ото Льва Николаевича Толстого, явления уникального для общественно-культурной жизни России и мира в целом, в биографии Суворина сконцентрировалось очень много типичного с точки зрения судьбы интеллигента-разночинца, добившегося успеха, славы и богатства в пореформенной России. Особенности персоны Алексея Сергеевича наиболее отчетливо ощущаются при знакомстве с его дневником - настоящим памятником создавшей его личности.
Дневник Суворина - это источник сложный, содержащий в себе несколько видов информации. Помимо поденных записей он включает воспоминания автора о событиях прошлых лет, фрагменты отдельных писем, столь важных для Алексея Сергеевича, что он предпочитал их сохранить подобным образом, а не в архиве, в дневник вклеивались также его собственные публицистические статьи, наброски к литературным произведениям. Эта специфика - источник в источнике - нашла отражение в публикации дневника 1999 г. Данную форму подачи материала необходимо принять во внимание, анализируя записи Суворина о Толстом.
Хронологические рамки дневника ограничены 1873-1912 гг. Первое упоминание о Льве Николаевиче относится к 25 февраля 1884 г., последнее - к 14 ноября 1907 г. Всего 34 фрагмента, в которых упоминается Л. Н. Толстой. По форме передачи информации их можно классифицировать следующим образом.
1. Фиксация содержания встреч, бесед Суворина и Толстого. Они могли быть сделаны непосредственно после состоявшегося события или носят характер автобиографических воспоминаний.
2. Рассуждения Алексея Сергеевича по поводу учения писателя, его литературного творчества.
4. Вклейки статей, авторы которых полемизируют с корреспондентами "Нового времени" по поводу оценок творчества Льва Николаевича; вклейки заметок о состоянии его здоровья в феврале 1902 г.
5. Запись сна Алексея Сергеевича, в котором главным действующим лицом выступает Л. Н. Толстой.
Тематика бесед разнообразна. Она включает как общежитейские темы (быт в Ясной Поляне, жизнь членов семьи), характеристики коллег по литературному цеху, так и обмен мнениями по ряду острых вопросов, которые на момент встречи волновали Льва Николаевича. Например, в записи от 7 июня 1877 г. зафиксированы рассуждения о проблеме пребывания арестантов в острогах, в этой связи приведены и казанские воспоминания Толстого. Для стиля Суворина характерно сжато, но емко изложить суть. В то же самое время между строк читается стремление Алексея Сергеевича представить себя одним из круга общения Толстого, его другом.
Суворин не разделял философских взглядов великого писателя, особенно в религиозно-нравственной области. Для Алексея Сергеевича религия не была способом и методом самоусовершенствования личности, а являлась одной из форм, посредством которой индивид включается в социум. Традиционализм Суворина выразился в неприятии попытки Толстого в своем учении критически осмыслить православие. Однако разность мировоззрений не помешало Алексею Сергеевичу оценить талант и гениальность Толстого. В основу общественно-политической программы редактора газеты "Новое время" была положена национально-патриотическая идея, которая и служила точкой отсчета для оценок Суворина.
издателя от работы над рукописями Льва Николаевича, и боязнь скандала в обществе, страх подорвать доверие правительственных кругов, если будет известен эпизод об импровизированной пасхальной службе Толстого в доме Сувориных. Сон произвел сильное впечатление на Алексея Сергеевича, т. к. был записан им тут же, посреди ночи.
Итак, можно сделать следующие наблюдения. Несомненно, личность Толстого вызывала особый интерес у Суворина, на это указывает скрупулезность в фиксации его встреч с ним. В дневниковых записях нашли отражение, как симпатии, так и моменты, по которым Лев Николаевич расходился во взглядах с редактором и издателем "Нового времени". В контексте дневника его автор предстает перед читателями в нескольких качествах - хроникер, сплетник, друг семьи, сосед по имению, строгий критик и ценитель таланта Толстого. На наш взгляд, впечатления Суворина о Толстом - это свидетельства современника, современника умного, умевшего остро подметить детали и по достоинству оценить творчество Льва Николаевича, однако с диаметрально противоположными взглядами и подходами в восприятии действительности.